В кабинете он аккуратно поставил на стол портфель и сказал:
— Здесь предметы, с которых можно снять отпечатки.
— Я уже вызвал Диму. Хочешь по рюмочке коньяка?
— Вообще-то можно. У меня на фоне проблем небольшой праздник. Я уже чуть-чуть выпил за обедом.
— Что за праздник? Или это секрет от друга?
— Да нет секрета. Зарубежный паспорт получил.
— Счастливчик, а мне его, думаю, никогда не видать. Желаю тебе посмотреть мир. Завидую белой завистью.
— Да я сам до сих пор не верю, что стал выездным. Как бы все не лопнуло в связи с моими московскими проблемами.
— Ты мне, кстати, о них не рассказывал.
— Я никому не рассказываю. Сейчас рано об этом говорить, но как что-то прояснится, с тобой первым поделюсь, а может, и попрошу о помощи.
— Темни, темни. Меньше знаешь, лучше спишь. Выпьем за твои успехи!
Только они успели выпить, как в дверь постучали.
— Заходите, Дима, — крикнул Абдужаллол. — Вот Родион Иванович для вас работу принес. Что там?
— Три стакана с отпечатками — моими, Оксы и Сергея Викторовича, а штемпельная коробочка с отпечатками Светы и, может быть, Оксы, — пояснил Родик.
— Если не возражаете, то я попрошу вас, Родион Иванович, оставить нам свои отпечатки не самым приятным, но более традиционным способом, — попросил Дима.
— Делаю первый шаг к уголовному миру, — пошутил Родик.
— Не первый, — вполне серьезно поправил Абдужаллол. — Ты мне напомни. Я тебе кое-что расскажу.
Проведя все необходимые процедуры, Дима любезно попрощался и ушел.
— Пойдем, провожу тебя в туалет помыть руки, — поднялся Абдужаллол.
— А что, в твоей комнате отдыха нельзя?
— Там смеситель плохо работает.
— Провожай.
— Родик, я тебе сколько раз говорил, чтобы ты советовался со мной, когда затеваешь что-либо в республике?! — закрыв дверь в туалет и пустив воду в кране, сказал Абдужаллол. — Ты попал в разработку. Пока только по связям.
— Ты имеешь в виду мое общение с заместителем министра транспорта?
— Конечно. Ты знаешь, какой клан он представляет, кто за ним стоит? Вообще ты представляешь, что творится в республике?
— В общих чертах меня Сергей Викторович просвещает.
— Ладно, здесь не совсем подходящее место для политинформации. В двух словах. Памирцы и особенно гармцы, которых и за людей никогда не считали, требуют свою долю. Кулябцы всю жизнь получали кость и ее грызли, теперь тоже хотят большего, хотя пока помалкивают. И тех и других подстрекают из-за границы. Более того, в Кулябе резкий рост преступности, который покрывают правоохранительные органы — там сплошь люди их же клана. Молодежь чувствует себя безнаказанной. Слава богу, кулябцы и гармцы не дружат, и у них разные криминальные интересы. Кулябцы делают вид, что они управляемы, но активно ищут связей в Центре. По нашим данным, с неизвестной целью концентрируют денежные средства, имеют влияние в банках. У нас есть команда в дела кулябцев не вмешиваться, но фиксировать все. В стране создано большое количество различного толка организаций: «Ростахез», «Ру ба Ру», «Ошкоро», «Таджик», «Вахдат» и другие. Ты, наверное, слышал. В конечном счете, это политические организации, но пока они не имеют четкой программы, однако мутят воду серьезно. Непонятную позицию занимает духовенство, особенно ваххабиты, которые готовят террористические отряды. Пока мы отслеживаем всех, в том числе теперь и тебя. Ты в разработке. Смотри, чтобы не лишили зарубежного паспорта. Я тебе рекомендую быть очень осторожным, не затевай ничего серьезного, республика на грани взрыва. Или уже что-то сделал?
— Да так… Сегодня оплатил Министерству транспорта покупку «Волги».
— Большая сумма?
— Около полумиллиона.
— Очень много. Рискуешь. Банковские операции под контролем. Жди проверку. Я не смогу тебе ничем помочь, если вдруг что-то произойдет.
— Спасибо, буду иметь в виду.
— Говори по телефону осторожно. Кстати, я тут легализовал наши дружеские отношения. Могу даже списывать расходы на пьянки с тобой.
— Абдужаллол, знаешь, еще месяц назад я бы испугался. А сейчас, в свете ряда событий, плевать я на все хотел. Я сейчас как динамитная шашка с горящим фитилем. От своего хвоста не уйдешь.
— Твое дело. Я как друг предупредил… Смотри, не взорвись, когда фитиль догорит, а то хвост отвалится. Последний совет хочешь?
— Буду признателен, дорогой.
— Переводи все дела в Москву. Деньги в банке не держи. Крупные денежные переводы не делай. Наличные снимай осторожно. Смотри, не стань объектом бандитской экспроприации. У нас на кооператоров начал «наезжать» криминал. Требуют свою долю. Хотя я думаю, что, пока ты общаешься с «министерством транспорта», к тебе никто не придет.
— Теперь мне некоторые вещи становятся понятны, — высказал пришедшую в голову мысль Родик.
— О чем ты?
— Да так, размышляю по поводу корейского вопроса.
— Опять темнишь… Помыл руки? Пошли ко мне, допьем коньяк, — закрывая кран, предложил Абдужаллол и, приложив палец к губам, многозначительно посмотрел на потолок. Родик хмыкнул и молча последовал за ним.
В кабинете Абдужаллол тронул Родика за плечо и снова прижал указательный палец к губам, другой рукой показав на потолок. Родик понимающе кивнул.
— Я уезжаю дней на пять в Ленинабад на свадьбу.
— Нормально. Самолетом?
— Да нет, поеду на машине.
— Смотри, не застрянь на перевале. Сейчас время не самое подходящее для автомобильных путешествий… Кстати, после всего, что я тебе наговорил, могу порадовать хорошей информацией. С ключей копий не снималось. Это отметает сразу несколько версий. Можешь их забрать. Вон они на столе лежат. Узнал, сколько комплектов всего было?
— Сергей Викторович кого-то не может застать в министерстве. Поэтому пока неизвестно.
— Постарайся ускорить этот процесс. Что-то подсказывает мне, что имеются еще ключики.
По дороге домой Родик из телефона-автомата позвонил Абдулло Рахимовичу и кратко обрисовал встречу с Борей и его корейцами. Еще раз поблагодарил и сообщил, что оплату произвел. В ответ Абдулло Рахимович наговорил массу лестных слов и в конце разговора пожелал успешной поездки в Ленинабад и хорошего отдыха.
Опасность требует, чтобы ей платили удовольствиями.
Ф. Бэкон
Светало, но фонари в городе еще не погасли. Родик оставил Оксу и подарочный ковер у подъезда и начал выносить собранные в дорогу сумки. Опустив на тротуар последнюю, он с наслаждением вдохнул прохладный влажный воздух. Город спал. Тишину нарушало только успокаивающее журчание реки. Вскоре послышался нарастающий гул автомобиля, свет фар разметал предрассветные тени…
Они загрузились и тронулись в путь по безлюдным душанбинским улицам, мимо проклятого душанбинцами цементного завода, в направлении Варзобского ущелья.
Родик никогда не переставал удивляться живописности этой дороги, проходящей то по берегу бурной реки, то вдоль открытого акведука с питьевой водой. Вода здесь создавала оптический обман: казалось, вы едете вниз, а она течет вам навстречу в гору. На самом же деле тут начинался подъем на знаменитый Анзобский перевал, и вода не просто текла вниз, а неслась со страшной скоростью, сметая все на своем пути.
Давно любимые Родиком места отдыха проплывали мимо, навевая сонные воспоминания о проведенных здесь днях, наполненных приятными ощущениями женской любви и мужской дружбы. Он задремал, а когда проснулся, привычного пейзажа уже не увидел. Слева вздымались отвесные мокрые скалы — кое-где они угрожающе нависали над дорогой. Справа — крутой обрыв, а внизу в дымке мелькали поля, строения, ленты рек. Смотреть туда было невыносимо страшно. Родик прикрыл глаза и отвернулся. Стало легче. Автомобиль натужно ревел. Родик нервно подумал, что разъехаться на такой узкой дороге даже двум легковушкам будет просто невозможно…
Вдруг машину резко развернуло. Прямо перед ними простиралась бездна. Раздался скрежет, и «шестерка» остановилась. Родик застыл от ужаса, потом, превозмогая себя, открыл дверь и, не решаясь смотреть по сторонам, тупо уставился в землю. Он увидел метра два-три мокрой глины, а дальше опять обрыв. К нему медленно возвращалось ощущение реальности.
В полной тишине он поставил сначала одну, потом другую ногу на глину, попробовал опереться — получилось. Стараясь не касаться машины, на трясущихся и ослабевших ногах пересек дорогу и встал у скалы. Краем глаза он заметил, что Окса и Сергей Викторович делают то же самое. У скалы они встретились и только тогда заговорили. Страх медленно отступал, давая место стыду. Родик и Сергей Викторович спустились по дороге так, чтобы осмотреть машину сбоку. Она уперлась защитой картера и бампером в большой камень на самом краю обрыва. Переднее колесо висело в воздухе, а заднее утопало в жиже.
