Ознакомительная версия.
— Это ты ее хотел Славе предложить? — недовольно спросила Анжела.
— Предложить?! Славке?! Ну, это же в шутку! Ты же не поедешь со мной?
— Нет.
— И я Алевтину ему не предложу. Уж как-нибудь сам с ней… Она сейчас одна кукует, так что я у нее недельку поживу. Устал я от города, если честно, на природе пожить хочу. У Алевтины муж был, золотые руки, дом поставил, баню сложил, она сейчас ее затопит, и мы попаримся… Пойду помогу ей, дровишек подброшу.
А вы здесь хозяйничайте. Можете кровать на прочность проверить, но сначала поляну накройте. Хабары в машине, ключи у тебя, Слава. Поляна за вами, баня за нами… — Кеша уже переступил порог, когда я остановил его вопросом:
— Кто-нибудь знает про этот дом?
— Валентина знает, но менты до нее точно не доберутся. Тебя это волнует? — с проницательной усмешкой спросил он.
— А тебя нет?
— Ну, меня тоже искать будут. Я же твой друг и спрятать тебя мог. Но ты не бойся, про это место никто не знает… А я здесь часто бываю, мы с Алевтиной прекрасно проводим время. Поэтому подруг своих я сюда не возил… Я тебя успокоил?
— Вполне.
— Ну, тогда я пойду.
— А Валентина сюда не нагрянет?
— Не нагрянет, — не останавливаясь, махнул рукой Кеша.
— Спасибо тебе, братан.
Вместо «пожалуйста» Кеша закрыл за собой дверь.
Мы с Анжелой быстро освоились в доме. И ужин на скорую руку приготовили, и стол накрыли. Водку поставили, вино — все, чем богат был поселковый магазин. Но посиделки не задались. Не успел я опрокинуть и пару стопок, как Алевтина отправила нас в баню.
Муж у нее действительно был мастер на все руки. Баню кирпичную поставил, размером с небольшой дом. Раздевалка, трапезная, моечная с маленьким бассейном, парилка — все по уму, со вкусом. Кафельные полы, стены деревом обиты, уютно, банным духом пахнет. И трапезная такая, что запросто можно было накрыть стол прямо здесь. Баня сняла с меня усталость, выветрила из головы дурные мысли, и ничто не помешало мне, вернувшись в дом, получить бешеное удовольствие в объятиях Анжелы.
Сажать картошку дело нудное, но благодарное. Во-первых, запасы на зиму, а во-вторых, не самое худшее лекарство от скуки. Пока только профилактическое лекарство, занять себя чем-то надо. К тому же мы могли застрять здесь надолго и свой запас нам точно не помешает.
Но лучше бы я не брался за это дело. Огород немаленький, пока его вскопал, намаялся. Клубни еще в землю не бросил, а вопросы в голове уже проросли. Зачем это все мне, если картошку можно у соседей купить, тем более что деньги у меня для этого есть. Хотелось все бросить, но Алевтина уговорила. Нет, она не упрашивала меня, просто семян для меня раздобыла. Четыре ящика своего прошлогоднего картофеля дала, еще у соседей поспрашивала. Если я откажусь от этой канители, значит, она зря старалась. А женщина она хорошая, не надо ее обижать…
На зоне действовало, в общем-то, справедливое, но уж очень жесткое правило: достал нож — бей. А в деревне что, мягче? Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Я взялся за гуж, и если брошу его, та же Алевтина перестанет меня уважать.
В общем, дал я копоти и за один день засеял все, что у меня было. Анжела помогала, но так, по мелочи. Не напрягал я ее особо. Не царское это дело, особенно в медовый месяц. К тому же дом на ней, а это готовка, уборка.
Зарыл я последний клубень и обессиленно опустился на пустой ящик. Теперь точно знаю, что такое настоящий кайф…
— Устал? — спросила Алевтина.
Я даже не слышал, как она подошла. И оборачиваться к ней не стал: сил на это не было.
— Да есть чуть-чуть…
— Вроде бы не деревенский, а работаешь быстро, — сказала она, усаживаясь на ящик неподалеку.
— Так жену мою Анжелой зовут.
— И что?
— В Чикаго авторитет такой есть, Анджело, главарь мафии. Анжела — его дочь. Если вдруг что, ножом по горлу, и в землю. Не посажу картошку, все, мне кранты, — с обреченным видом сказал я, цокнув языком, и для большей убедительности провел пальцем по горлу.
— Шутишь? — напряглась женщина.
— Шучу. На самом деле Анжела у меня мухи не обидит…
— Да, хорошая у тебя жена, — с непонятной для меня грустью произнесла она. — Сколько ей лет?
— Двадцать.
— И моей дочке столько же было бы, — вдруг всхлипнула Алевтина.
Было бы… Теперь ясно, почему в ее взгляде сквозит вселенская тоска. Дочка у нее погибла. Или просто умерла.
Я не стал спрашивать, что да как. Зачем, если все и так ясно, только душу женщине бередить. Я просто опустил голову в знак соболезнования.
— Убили ее. Сначала изнасиловали, а потом убили…
Алевтина хотела еще что-то сказать, но не выдержала тяжести нахлынувших чувств и разрыдалась. Я оставался с ней, пока она не выплакалась.
— Извини, навеяло вдруг, — сказала она, смахнув с глаз остатки слез.
— Да нет, это ты меня извини. Сижу тут как сухарь, ни о чем не спрашиваю. Хотя на душе кошки скребут… Скотов этих нашли?
— Да нашли.
— Посадили?
— Посадили… Кольку соседского посадили, он за моей Маринкой бегал. На него все свалили. На семнадцать лет посадили.
— В этой жизни нет справедливости, — вздохнул я.
— Нет. И никогда не будет! — простонала она и пошла к себе домой.
А я, чуть погодя, отправился к себе.
— О чем ты с Алевтиной там шептался? — ревниво спросила Анжела.
— О любви.
— Чего?!
— О любви к детям… Ты что, ревнуешь меня? А у нее дочь твоего возраста…
— Дочь? У нее? — озадачилась Анжела.
— Была дочь. Изнасиловали ее, а потом убили… Сначала про тебя спросила, потом про дочь вспомнила…
— А когда ее убили?
— Не знаю. А что? Если ты боишься, что и тебя могут, так тебе это не грозит. Ты со мной, я из-за тебя любому глотку перегрызу.
— Я почему-то в этом не сомневаюсь, — влюбленно глянув на меня, прильнула ко мне Анжела.
Хорошо мне с ней в этом доме. Очень хорошо. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло…
Жара в парилке неимоверная, а Кеша еще парку поддал. Мне пришлось закрыть рукой нос, чтобы не сжечь слизистую.
— Э-эх, хорошо! — блаженно протянул Кеша.
Он только что вернулся из Москвы. Новости привез не очень хорошие — ищут меня менты, и братва тоже интересуется. В федеральный розыск меня вроде бы пока не подали, но это слабое утешение.
— Хорошо-то хорошо… — вздохнул я. — Да ничего хорошего.
— Не парься ты, нормально все будет. Или у тебя с Анжелой проблемы?
— Да нет, полная идиллия…
— А с Алевтиной как?
— Дружим.
— Да уж, рассказывала она, как ты картоху сажал. Запасы на зиму?
— Ну, ты же меня не выгонишь?
— Да живите, сколько хотите. Только я к вам больше не приеду.
— Почему?
— Как бы менты хвоста не подвесили…
— А вдруг ты уже хвоста привел? — встревоженно спросил я.
— Да нет, вряд ли… Во-первых, я проверялся. А во-вторых… Не хотел тебя расстраивать…
— Что такое?
— Ух, жарко! Может, пойдем отсюда?
— Что случилось? — настаивал я.
— Белова убили.
— Белова?!
— Ну, помнишь, ты рассказывал. Воротников, Светозаров, Бурунов и Белов…
— Да я-то помню. Его что, тоже грохнули?
— Круг замкнулся, — кивнул Кеша.
Я завис в напряженном раздумье. Ведь это я предположил, что этих ребят будут убивать одного за другим. Так и вышло. Значит, я оказался прав. Но ведь я же не пророк, значит, мне известен был план, по которому будут развиваться события. План, который я сам же и осуществил…
— Хочешь сказать, что в убийстве Белова подозревают меня?
Но Кеши в парилке уже не было. Я так глубоко ушел в себя, что даже не заметил, как он испарился.
Кешу я нашел в бассейне, он в блаженстве висел в воде, руками цепляясь за бортики.
— Это я убил Белова?
— Ну, подозревают тебя… — не открывая глаз, ответил он. — Менты думают, что ты где-то в городе, поэтому за мной не следят. Но могут начать. Так что мне лучше здесь не появляться. И не звони мне…
— Вот я попал!
— Ничего, с тобой Анжела. Ее не ищут. Кто в магазин ходит?
— Она.
— А ты дальше огорода не высовывайся. Участковый не приходил?
— Да нет вроде.
— Ну да, сейчас лето, дачники, все такое… Надо бы тебе «ксиву» подогнать.
— А сможешь?
— Смогу. Только сам не приеду. Анжеле позвоню, пусть в Москву сгоняет. Отпустишь?
— Ну… Отпущу…
— А чего разволновался? — засмеялся Кеша. — Все еще ревнуешь ее ко мне?
— Да нет.
— Ревнуешь. И не доверяешь. Я ведь и обидеться могу, — совершенно серьезно сказал он. — Столько хорошего для тебя сделал, а ты меня за сволочь держишь.
— За брата я тебя держу, — не соглашаясь, мотнул я головой.
— Ну, и правильно. А Анжела пусть съездит, это для твоей же пользы…
— Да не нужна мне ксива…
Ознакомительная версия.
