убийцу, или под суд пойдет Краснов.
— Иван, надо выждать, — попробовал уломать генерала полковник. — Пока уляжется идиотская шумиха, мешающая спокойно работать. Надо проводить полноценное расследование, самим искать улики, людей опрашивать, сотни людей, а не карать по горячим следам. Здесь спешить не надо. Это не бытовуха, когда один собутыльник другого спьяну топором на кухне зарубил и скрывается в соседнем доме. Это хорошо спланированное, подготовленное убийство очень влиятельного, известного человека. Может, здесь замешана политика, может, спецслужбы…
— Вот-вот. Я все сказал, — гаркнул генерал. — Это приказ. Ты знаешь, какое давление я испытываю. Мне ежеминутно звонят из Думы, из кабинета министров, из администрации президента. Интересуются ходом расследования. Все телеканалы показывают кадры приезда Краснова в особняк. Вы что, его не могли с черного хода в дом завести? Потом он от вас убегает, и это снимают телевизионщики. Теперь вся страна знает, как мы облажались. Как ты после этого заявишь, что Краснов не убивал Фрейна? Как?
Максимов виновато опустил голову, а начальник продолжал:
— Прокурор требовал сегодня же назвать имя убийцы. Сейчас же. Я его еле уговорил подождать до понедельника — мол, опергруппа работает. А вы? Дважды подозреваемого упустили.
На него тоже наседают разные заступнички, друзья по клубу — такие же олигархи. Предприниматели публично заявляют, что это начало террора против богатых мира сего. А это удар в сторону президента, демократии. И никто не скажет, как они сколотили свои капиталы.
— Тем более нельзя спешить, — защищался полковник. — Надо разбираться.
— А вот ты попробуй это прокурору объяснить, когда есть пистолет, отпечатки пальцев на нем, пули в теле убитого из его обоймы и видеозапись момента убийства. Пальчики Краснова на рукоятке, а лицо на пленке и пули в трупе.
— Да знаю я, что доказать обратное будет нелегко. Но преступники ведь и рассчитывали на это шоковое действие улик, когда их готовили. Они точно рассчитали, что все поверят им и проводить доскональное расследование не станут. Упекут Сергея в тюрьму и все. И Краснов это понял, поэтому и убежал. И теперь сам начнет копать.
— Ты уверен в том, что Краснов невиновен? — задал последний вопрос генерал и посмотрел на часы на стене.
— Уверен… — полковник замялся. — Если бы я не знал лично подозреваемого, не проработал с ним бок о бок несколько лет, не учил его, как преступников ловить, то безоговорочно поверил бы в улики. И проверять их не стал бы — закрыл дело и отдал в прокуратуру. А так… Не могу я допустить, что Сережа убийца. Не такой он человек.
— Значит, так, до понедельника. Я своей шкурой за него отвечать не буду. — Кошелев похлопал пальцем по своим генеральским погонам. — И тебе не советую.
Николай Иванович обреченно опустил голову.
— Его рано или поздно разыщут, возьмут и посадят. И будет сидеть, пока не найдут настоящего убийцу. Хоть двадцать лет. — Генерал встал, протянул полковнику руку, тот поднялся, пожал ее и направился к двери.
В кабинет Максимов вернулся в невеселом расположении духа. Долгов, Фомин и Нечаев уже закончили отчеты о проделанной работе и теперь ждали шефа. Пили чай и ели бутерброды с колбасой и сыром.
Оглядев подчиненных, полковник плюхнулся в свое кресло и уставился в окно. Все вопросительно смотрели на него.
— Кошелев дал время до понедельника, — наконец изрек он. — Если убийцу не найдем, то под суд пойдет Серега. Кошелев дело закрывает и передает в прокуратуру. И неважно, виновен Краснов или нет. Так и сказал.
Оперативники сидели молча, хмурились.
— И правильно, — проглотив последний кусок колбасы, сказал Долгов. — Я считаю его виновным и от своего не отступлюсь. Преступник он. Факты за это.
— Также думали и убийцы, когда его подставляли. Они ведь не ведали, что он наш товарищ и мы его хорошо знаем. — Полковник хрустнул не то пальцами, не то ванильной сушкой, запихнул кусочек в рот и с шумом отпил остывший чай из приготовленного для него стакана.
— А я верю в его невиновность, а значит, в неподсудность, — парировал Алексей, — несмотря на то, что он мне в челюсть съездил. — Говоря эти слова, он покосился на заклеенный нос Долгова. Тот поморщился:
— Вы друзья, вот ты убийцу и покрываешь, — съязвил он.
— Друзья! И я друзьям верю на слово. Если Краснов сказал, что не убивал, значит, так тому и быть. — Алексей завелся и зло поглядывал на майора. Но тот не отступал. Возникал конфликт, и полковник попытался унять взвинченных мужчин.
— Друзья не друзья, делом надо заниматься, делом.
— А чего он, — начал оправдываться Фомин.
— Ссору прекращайте, слушаете приказ, — полковник прибавил железа в голосе и для убедительности с силой даванул сушку с руке. Та в крошки рассыпалась. — Свои симпатии и антипатии оставьте на потом, нам надо искать улики, искать тщательно, кропотливо. Ты, — обратился он к Алексею, — мчись в особняк Фрейна и обыщи там все. Скрупулезно и спокойно, шаг за шагом. Возьми криминалистов. В погонях за Красновым мы пренебрегли элементарными следственными действиями, а за это время улики могли уничтожить. Ты, — пришла очередь Долгова, — вызови на допрос Анну Фрейн. Будет лучше, если съездишь за ней и привезешь сюда, в «террариум». Поглядим, что она за штучка. — «Террариумом» в управлении называли те самые две комнаты со стеклом в стене.
Оперативники допили чай и отправились на задание. Сам Максимов сел печатать отчет о проделанной работе.
Сергей приехал на ту самую улицу и медленно покатился мимо особняка Анны Фрейн. Но останавливаться не стал, так как возле калитки стоял милицейский «Москвич». В нем, распахнув двери и изнывая от зноя, перекидывались в картишки двое милиционеров в бронежилетах. Сергей, не желая «светиться», свернул на перекрестке за угол, объехал участки и остановился в кустах. Одев перчатки, вышел из машины, включил сигнализацию и пошел к забору. С собой взял пистолет, фонарь, кое-какой инструмент из багажника и несколько целлофановых пакетиков. Все сложил в сумку, подвешенную на поясе. Его видеокамеру конфисковали муровцы, поэтому пришлось купить две новые «соньки». С собой взял одну, пару кассет и один сменный аккумулятор.
Сыщик перелез через забор, подбежал к дубу и бойко вскарабкался на сук. Пригодилась сноровка, полученная во время ночных восхождений. Теперь предстояло перепрыгнуть на балкон, а он находился на расстоянии трех метров. Пристегнув борсетку с камерой на спину, Сергей встал на сук, оперся о ствол, примерился и подумал:
«Как это я сиганул сюда с балкона? С разбегу, что ли, или от страха. Скорее всего силы появились от куража. В спокойном состоянии перелететь туда будет нелегко». Но делать нечего, прыгать все
