— Здравствуйте. Могу я поговорить с инспектором Таггертом? Я — миссис Гилмор, Анна Гилмор. Он меня знает.
На другом конце линии возникла пауза. Анна беспокойно ждала, пока дежурный сержант пытался выяснить, где сейчас Таггерт.
Наконец она получила извиняющийся ответ:
— Сожалею, мадам, но старшего инспектора Таггерта, судя по всему, сейчас нет в этом здании. Думаю, он ушел на обеденный перерыв.
Анна разочарованно вздохнула.
— Ну что ж, тогда, пожалуйста, передайте ему, что я звонила. И попросите его связаться со мной, как только он это сможет сделать.
С тяжелым сердцем Анна повесила трубку.
Дежурный сержант ошибался. Таггерт не был на обеденном перерыве. Вместо этого он напряженно работал в крайне неприятной обстановке патологоанатомической лаборатории.
Доктор Эндрю бережно поставил оба черепа на полку.
— Значит так, для начала они оба женские, — сообщил он. — Тот факт, что кости на макушке не совсем сошлись, позволяет предположить, что обеим покойным было примерно между двадцатью одним и тридцатью годами.
— А можно точнее? — спросил Таггерт.
Эндрюс вопросительно посмотрел на Таггерта.
— Имеете кого-то на примете?
— Да. Очень может быть.
Таггерт был, очевидно, не расположен, или не готов, выкладывать дальнейшую информацию на эту тему.
— Ну, скажем так: вторая треть третьего десятка, — сказал Эндрюс, чуть более определенно. — Разумеется, я не могу сообщить, как долго они пролежали в земле и были ли погребены в одно и то же время. Только анализ почвы позволит это сделать.
— А о причине смерти можно сказать что-нибудь определенное?
Доктор Эндрюс вяло повел плечами.
— Сейчас я способен сказать только о том, что не могло явиться причиной смерти, — с готовностью промолвил он. — На самих черепах нет никаких повреждений. Только на челюстях, причем эти повреждения, несомненно, были нанесены уже после смерти. Вероятно, даже после отделения головы от тела.
Таггерт задумчиво смотрел на черепа. Он надеялся на более содержательную начальную информацию.
Дверь в морг со скрипом отворилась. Вошел Джардайн с более многообещающим видом.
— В земле на месте обоих черепов нашли пряди волос! — сообщил он. — В обоих случаях волосы светлые.
— Что ж, это уже кое-что, — пробормотал Таггерт.
— Да, кстати, вам звонила Анна Гилмор, — добавил Джардайн, вспомнив о том, что его просили передать это при выходе из полицейского участка.
Таггерт пожевал нижнюю губу.
— Я так и думал. Она должна была позвонить.
Доктор Эндрюс вдруг понял смысл его недавних слов.
— Та тоже была блондинка, не так ли?
Таггерт кивнул.
— И ей было около двадцати четырех лет, — добавил он и сказал, обращаясь к Джардайну: — Ладно, я, наверно, пойду и доложу шефу о наших достижениях.
— Весьма скромных, — заметил Джардайн.
Таггерт бросил на него уничтожающий взгляд.
— Спасибо, что напомнили об этом.
Суперинтендент Маквити просматривал рапорт, который ему принес Джардайн. Читать было почти нечего. Быстро пробежав несколько строк, он поднял глаза от стола.
— Итак, узнать что-либо большее маловероятно, пока не будет готово заключение из лаборатории по анализам почвы?
— Похоже, что так, сэр, — согласился Таггерт. — Конечно, мы расширим зону поисков. Неподалеку могли быть также захоронены другие тела. Это более чем вероятно.
— А эти повреждения челюстных костей? Может быть, это дает нам какие-то зацепки? — вступил в разговор Джардайн. — В конце концов, любопытно, что убийца сделал это, да к тому же вырвал все зубы. Как будто разбирался в судебной стоматологии.
Таггерт предпочел не заметить, что его разговор с шефом прерван, хотя про себя решил вернуться к этому после. Джардайн высказал дельную мысль, с грустью подумал Таггерт. Ему удалось подметил то, что сам Таггерт упустил из виду.
— Сейчас мы занимаемся рутинной проверкой всех пропавших без вести, — сказал он Маквити. — Один случай, конечно, выделяется из прочих.
— Дженет Гилмор, — тут же промолвил Маквити, опередив Таггерта.
— Почти тот же возраст. Тот же цвет волос, — продолжал Таггерт.
— Ее мать звонила?
Таггерт кивнул.
— Естественно, сэр. Я с ней не разговаривал, но она просила передать мне, что звонила.
Маквити на минуту задумался.
— А что, если наложить череп на ее портрет? Как в деле Ракстона? — наконец предложил он.
Джардайн взял фотографию Дженет Гилмор из папки и положил ее на стол перед Маквити.
— Нас уведомили, что в данном случае это не приведет к успеху — по ряду причин, сэр. Прежде всего, у нее довольно полное лицо, а на всех снимках, которые у нас имеются, прическа такова, что волосы закрывают значительную его часть. В деле же Ракстона, насколько я помню, у жертвы было тонкое, угловатое лицо с очень высокими скулами.
Осведомленность молодого человека произвела впечатление на Маквити.
— Не слишком ли вы юны, чтобы помнить о деле Ракстона? — с сомнением спросил он.
Джардайн едва заметно приосанился, почувствовав скрытую похвалу. Он открыл рот, чтобы объяснить свой интерес ко всему необычному и новаторскому в криминалистике, но Таггерт его опередил.
— О, это своего рода классика, сэр, — сказал он Маквити, искоса бросив строгий взгляд на своего молодого помощника. Улыбка чуть тронула его губы.
Джардайн грустно усмехнулся. Ну вот опять, Таггерт умудрился превратить момент возможного триумфа в ничто. А ведь он сколько раз обещал себе быть умнее!
— Что ж, я лучше пойду, поговорю с Анной Гилмор, — ни с того ни с сего заявил Таггерт, положив конец дискуссии.
Джардайн сочувственно на него посмотрел. Он знал, как тяжелы были для начальника встречи с родителями, у которых пропали дети.
— Хотите, я пойду с вами, сэр?
Таггерт медленно покачал головой.
— Нет, будет лучше, если я пойду один. За столько лет это стало для меня чем-то личным.
Почти неуловимое любопытство промелькнуло на лице Маквити.
— Может быть, слишком личным, Джим?
Таггерт вздохнул.
— Может быть.
Не сказав больше ни слова, он вышел из комнаты.
Анна Гилмор открыла дверь своего бунгало со слабой улыбкой приветствия. Она увидела в окно, как подъехала машина Таггерта. Анна ждала его. Знала, что он рано или поздно приедет.
— Привет, Джим. Как хорошо, что вы приехали, — ласково сказала она.
Таггерт принужденно улыбнулся.
— Простите, что не мог связаться с вами раньше, сегодня был трудный день.
— Должно быть, я вам ужасно надоела… Звоню всякий раз, как только… — сказала Анна, словно извиняясь.
Таггерт прошел мимо нее в гостиную. Сел на кресло, не дожидаясь приглашения. В этом не было нужды. Последние четыре года он очень часто бывал в этом доме. Таггерт ждал, когда Анна сядет напротив.
— Ах, Анна, Анна, — мягко проговорил он. — Пора вам усвоить, что извиняться не за что. Я все понимаю. И всегда понимал.
Анна кивнула. Она доверяла Джиму Таггерту как другу, а не как полицейскому. Однако всегда сохранялась необходимость в этом небольшом ритуале, в этом символическом извинении и символическом протесте с его стороны.
— Просто… как только я вижу в газетах… Я должна знать, — твердо закончила она.
Таггерт развел руками в почти безнадежном жесте.
— Голая правда состоит в том, что мы в данный момент сами хотели бы очень многое знать, — сказал он прямо, но не резко.
— Пишут, что нашли два черепа. Может быть, это… — не договорила Анна. — Они женские? Хотя бы это вы можете мне сказать?
Таггерт тщательно подбирал слова.
— Послушайте, Анна, я не собираюсь вселять в вас надежду, как в прошлый раз…
Анна оборвала его.
— Скажите только, есть ли шанс, Джим? Это все, о чем я прошу. Это все, что я хочу знать.
Таггерт несколько секунд колебался, сохраняя бесстрастное лицо. Наконец он кивнул.
— Да, такой шанс есть, — признался он. — Оба черепа женские, оба принадлежали блондинкам примерно такого же возраста, как Дженет. Но на данный момент это почти все, что нам известно.
Всего лишь миг надежды, казалось, изгладил с лица женщины годы терзаний. Она улыбнулась почти счастливой улыбкой.
— Вы ведь знаете, Джим, скоро исполнится четыре года. В следующую пятницу. Будет странно, не так ли, если ее найдут ровно через четыре года?
— Пока рано что-либо утверждать, — заметил Таггерт. Он чувствовал, что обязан это сказать.
Анна отнеслась к этому философски.
— Целых четыре года я была очень терпелива. Могу подождать еще немного. Послушайте, а не хотите ли выпить виски? И, может быть, поужинаете со мной?
Таггерт заставил себя подняться, причем сделал это весьма неохотно. Он понимал, что женщина нуждается в компании, но у него была своя жизнь и свои проблемы. И хотя теперь они с женой были не более чем чужими людьми, занимающими одну квартиру, все же он обязан был уделять ей хоть самую малость своего времени.
