Кафе в тихом переулке выбрала Ксения — так представилась ему девушка. Впрочем, добавила она, вы можете называть меня Ксюша, меня все так зовут. Реми, пытаясь создать непринужденный тон, восхитился: как это нежно — Ксю-ю-ша! К тому же «ша» [1] — это ей ведь известно, она здорово говорит по-французски! — означает «кошка», и вместе получается так ласково и пушисто: Ксю-ю-ша, и так идет к ее круглым карим глазам!
Ксюша не имела представления, как выглядят знакомые кошки Реми, но лично она никогда не встречала кареглазых кошек. Тем не менее ей было приятно, и она даже слегка порозовела и улыбнулась, слушая эту птичью французскую трель — «Ксьюуша».
В малолюдном кафе они выбрали столик, покрытый красной клетчатой скатертью, у окна. Это, собственно, была чайная, и разнообразная домашняя выпечка занимала всю витрину. Реми взял две чашки чая и соблазнился куском воздушного торта, который русские называют французским неприличным словом «безе» [2]. Ксюша от сладкого отказалась и тревожно ожидала, пока он устроится за столом.
— Рассказывайте, — обжегшись первым глотком чая, сказал Реми.
* * *
История выглядела одновременно банально и ужасно. Ксюша задумала отселиться от родителей и снять квартиру. Звонила по телефонам, приходила смотреть жилье. Вот и вчера, ближе к вечеру, она поехала осматривать квартиру, которая, по ее представлениям, должна была ей подойти во всех отношениях. Ее встретил мужчина лет пятидесяти, показал жилье, предложил чашечку кофе, за которой они и должны были обсудить детали — квартира Ксюше очень приглянулась. За кофе последовал ликер, потом он стал гладить ее коленку… Ксюша несколько раз вежливо снимала с себя его руку и уже решила покинуть чересчур гостеприимного хозяина, с которым она к тому же уже обо всем договорилась, как хозяин вдруг перегородил ей дорогу…
…Пока Ксюша отбивалась, он ей рассказывал, какой он богатый и как засыплет ее своими щедротами, если она не будет упрямиться.
Пока он пытался сорвать с Ксюши одежду, он угрожал и запугивал, рисуя перед Ксюшей страшные картины ожидающей ее кары за несговорчивость. Он-де могущественный мафиози, и дружки у него водятся не менее всесильные. И вот тогда…
И вот тогда Ксюша схватила какую-то вазу и шарахнула этого мужика по голове. И мужик упал.
Ксюша долго не могла поверить, что он умер…
Когда наконец поверила — то сбежала без оглядки. И только теперь понимает, что там остались ее отпечатки, все ее следы… А если ее найдут… (слезы на глазах), она никогда не докажет, что это была правомерная защита, потому что в этой стране нет законов — все управляется деньгами и мафией (слезы по щекам). И тогда, если ее не погубит русская милиция и русская тюрьма, ее погубит русская мафия, к которой, несомненно, принадлежал хозяин квартиры… (хлюпанье носом и платочек из сумочки).
Поставив точку, Ксюша стала выводить ноготком квадратик на скатерти. Ясно, что поле действий теперь было предоставлено Реми. Но он никак не мог понять, чего от него хочет Кареглазка. История была вполне тривиальна, необычно в ней было только одно: что убийца, хоть и невольный, приходит за помощью к частному детективу. Ксюша была права в своих расчетах: случись это во Франции — он был бы обязан сообщить в полицию, обратись она к русскому детективу — вышло бы то же самое. Закон есть закон! Именно по этой причине с Реми никогда не случалось подобных историй. И именно поэтому он никак не мог понять, чем он в состоянии помочь Кареглазке.
— И что вы хотите? — попробовал угадать Реми. — Чтобы я вас увез во Францию и спрятал там?
— О, нет! — Ксюша немедленно залилась краской. — Я думала, вы сможете мне просто подсказать, как уничтожить следы моего пребывания в этой квартире! Вы ведь в этом должны хорошо разбираться, правда же?
Эта просьба показалась Реми легче выполнимой, чем вывоз Ксюши во Францию, и он горячо принялся инструктировать Ксюшу по поводу отпечатков (не забудьте дверные ручки!), посуды на двоих (вымойте вашу чашку из-под кофе, обе ликерные рюмки и уберите на место!), следов обуви (снять туфли и протереть пол!), возможных записей в его еженедельнике о свидании с ней…
— Вы уверены, что этот человек был мертв? — внезапно спросил Реми, перебив сам себя. — Иначе неоказание помощи…
— Уверена! Я проверила и пульс, и даже веко подняла, и сердце послушала… Он был мертв.
— Значит, тело все еще там?
— Да…
— Вы нашли этого человека через агентство?
Ксюша ответила непонимающим взглядом: при чем тут…
— Да, через агентство…
— Это очень плохо.
Встрепенулась: почему?!
Все очень просто, объяснил Реми: как только тело найдут в квартире, то начнут искать, с кем могла быть встреча, кто мог прийти к нему домой… И могут выйти на агентство — вполне логично, кто-нибудь да знает, что хозяин хотел сдать квартиру, правильно? — и тогда легко найдут и Ксюшу. Если, конечно, тело найдут в квартире .
— А если не в квартире?
— Это будет не столь очевидно. Если тело вынести, а следы вашего пребывания в квартире уничтожить… И тело найдут, допустим, на улице…
Реми задумался. Ксюша начала бормотать, что она сделает все так, как он ей скажет… Вынесет тело… Вычистит следы…
— Этот мужчина жил один?
— Да, как я поняла…
— Тогда едем! — сказал Реми.
Ксюша опешила: едем — куда?
На квартиру, разумеется! Такой хрупкой девочке никогда не вытащить, к тому же незаметно, мужское, к тому же мертвое, тело! Реми чувствует себя обязанным помочь ей! Раз уж «только он может помочь».
Ксюша еще больше опешила. Долго глядела на него своими глазищами. И вымолвила наконец с трудом: когда?..
— Прямо сейчас!
Реми показалось, что «прямо сейчас» девушка грохнется в обморок. Ну да, подумал он снисходительно, ей должно сделаться нехорошо при мысли о трупе, который она к тому же сама…
— Мужайтесь, Ксюша. Если вас интересует мое профессиональное мнение, я вам говорю: это надо сделать. Если вы действительно хотите, чтобы я вам помог, — то я вам помощь и предлагаю. Поехали!
— Я… Конечно, раз это необходимо… Только я сейчас… Я не могу прямо сейчас, у меня дело… То есть, мне надо позвонить… — лепетала она. — Мне надо срочно позвонить сначала!
— Звоните, — милостиво разрешил Реми.
Ксения вышла из кафе — там телефона не было — и исчезла на долгих двадцать минут. Реми даже стал волноваться и подумывать, уж не сбежала ли от него Кареглазка… У него даже возникло чувство, что его водят за нос.
Но она появилась. Бледная и растерянная, она сообщила, что готова.
— А ключи — у вас есть ключи?
Ключи? Какие ключи? Ах, ключи от квартиры… Нет, у нее нет… Хозяин ей не успел дать… Но как же тогда они попадут в квартиру? Тогда нет никакого смысла ехать!
Что ж, это будет им стоить заезда в гостиницу, сообщил Реми. Там у него есть кое-что, способное заменить любой ключ. Привез в Москву специально, чтобы обменяться опытом с другом — помните, Ксюша, я вас еще о нем спрашивал?..
* * *
Из окна такси Ксюша никак не могла узнать дом. Снова у Реми возникло чувство, что его водят за нос, но быстро растаяло: Ксюша шла пешком от метро, и с этой стороны (с которой подвезло такси) никак не могла сориентироваться. В конце концов дом нашелся. Большой каменный дом, смотревший окнами на Москву-реку. Под окнами газоны, кусты, деревья. Дальше проезжая часть. За ней — река. Реми прикидывал, куда будет лучше пристроить труп. Сбросить в реку? Это было бы наиболее разумным решением… Если уж он всерьез намерен отвести все подозрения от Ксюши.
Надо продумать, как это сделать незаметно. Сейчас темнеет рано — осень…
Подъезд заперт, на стене домофон. Ксюша нервничала.
— Проблема в том, что подъезд либо открывается своим ключом, либо нужно позвонить в ту квартиру, в которую идешь, и тебе откроют…
Она посмотрела на Реми беспомощно. Тот улыбнулся:
— Вы способны произнести весело и уверенно — разумеется, по-русски: «Это я!»?
— Наверное…
— Давайте, я послушаю.
— Это я…
— Не годится! Повеселее!
— Это я.
— Еще разочек!
— Это я!
— Ну вот и отлично.
Реми быстро нажал подряд все номера квартир, и нестройный хор голосов откликнулся из домофона: кто там?, кто там?, кто там?..
— Это я!!! — выпалила Ксюша.
Загудел зуммер, и они оказались в подъезде.
Дверь на втором этаже на проверочный звонок не ответила и спустя каких-то семь минут уступила Реми, несмотря на три замка. Темная прихожая пахнула на них пустотой. Ксюша замерла у стенки.
— Не снимайте ваши перчатки. Где осталось тело?
— Т-там, — она слабо махнула рукой в проем двери, ведшей в комнаты.
Реми прошел вперед, оставив девушку, умиравшую от страха, в коридоре, и через мгновение из комнаты донесся его голос:
— Но тут нет никакого трупа!..
* * *
Поскольку ответа не последовало, он выглянул из комнаты. Мелькнула мысль, что она сбежала со страху — но она не сбежала, она просто сползала по стенке. Реми подбежал, тряхнул мягкое белое пальто вместе с тем, что в нем находилось. Берет слетел на пол — поднял, побил о бедро, отряхивая, протянул:
