Ознакомительная версия.
В беседе с объектом следствия у сыщика мелочей не бывает. Тут все интересно и важно.
Тем не менее Матвей решил, что съехал с основной темы, и заявил:
— Значит, никто Елене Евгеньевне не угрожает, и ты, Рома, живешь здесь в полное свое удовольствие?
— Да, не жалуюсь.
— Тепло, светло, мухи не кусают…
— К чему вы клоните?
— Да к тому, что медовая у тебя жизнь, Рома. Елена Евгеньевна на работе, а Ира под рукой. Никто вам не мешает. А девушка она симпатичная, да?
— Если вы думаете, что у нас что-то было, то это зря.
— Что так?
— Вы же сами поняли, что я не просто так здесь. Ира, да, симпатичная девушка, но до Елены Евгеньевны ей далеко.
— А сколько Елене Евгеньевне лет?
— Тридцать семь.
— А тебе?
— Да, она старше меня. А вы ее видели?
— Нет.
— Никакого сравнения с Иркой!.. Или вы думаете, что я нашел богатую бабу, живу с ней и в ус не дую?
— А Елена Евгеньевна не богатая?
— Богатая и очень красивая. Я такую терять не хочу, тем более из-за какой-то домработницы.
— Денек сегодня неплохой, да? — глянув на небо, заметил Матвей.
— Да, хороший. — Парень кивнул.
— Тепло, даже жарко. В горле что-то пересохло.
— Минералка есть холодная, — спохватился Рома. — Или лучше кофе?
— Минералка — это хорошо.
Парень поднялся со скамейки, и в кармане у него зазвонил телефон.
— Да, все в порядке, — отозвался он, вернул мобильник на место и как-то виновато сказал: — Елена Евгеньевна едет.
Хозяйка возвращалась. Поэтому Рома должен был думать сейчас о ней, а не о госте.
Сумарокова появилась чуть ли не через минуту после звонка. К воротам подъехал внедорожник «Порше», за ним — новенький «Гранд Чероки» такого же черного цвета.
Матвей сидел на скамейке. Он раскинул руки по спинке, забросил ногу на ногу и с беспечным видом наблюдал, как машины одна за другой въезжают во двор.
Зеленин открыл дверь «Порше» и помог выйти из нее красивой стройной женщине с прямыми волосами, осветленными чуть ли не до белизны. Он не очень-то заискивал перед ней, но смотрел с обожанием. Она улыбнулась ему в ответ — мило, но принужденно. Похоже, в мыслях Сумарокова оставалась где-то далеко, хотя и была уже дома.
Глядя на Елену Евгеньевну, Матвей почти поверил в искренность Зеленина. Ей было тридцать семь, но выглядела она не старше Ромы и уж точно моложе самого Матвея, которому не так давно исполнилось тридцать два года. Большие ясные глаза, безупречные черты лица, прямой нос. На ней был белый деловой костюм. Юбка средней длины туго облегала стройные, незнакомые с целлюлитом бедра. Изящная, ладная, длинноногая!..
Матвей невольно поднялся, глядя на нее. Так кобель делает стойку на соблазнительную болонку. Она вскользь глянула на него, что-то спросила у Ромы и направилась в дом.
«Порше» заехал в ворота гаража, рядом с ним встал «Гранд Чероки». Из машин вышли только водители. Если эти двое еще и телохранители, то куда делась вторая пара?
Блондинка в белой тенниске и таких же джинсах. Сумарокова предпочитала этот цвет, но вдруг душа у нее черная?
Матвей ждал, когда его позовут в дом, но женщина сама вышла к нему. Могла бы и минералки вынести, но не царское это дело — угождать незваным гостям.
— Извините, что заставила вас ждать, — ничуть не раскаиваясь, сказала она.
Голос ее звучал сухо, но и раздражения в нем не было.
— Да ладно, главное, что собак на меня не спустили.
— А есть за что?
Елена Евгеньевна с интересом смотрела на Матвея. Она видела в нем сейчас не только мента, и это его не удивляло. Чем-чем, а женским вниманием в этой жизни он обделен не был.
— Вчера мои коллеги обошлись с вами не очень вежливо.
— Работа у вас такая.
Она показала на облюбованную им скамейку, приглашая его сесть. Потом женщина опустилась рядом с ним, ничуть не опасаясь за белизну своих домашних брюк.
— Злая, собачья?
— Кто-то же должен охранять закон, — с едва заметной иронией сказала она.
— Кто-то закон охраняет, кто-то — дом. Елена Евгеньевна, у меня к вам не совсем корректный вопрос…
— Знаете, меня это почему-то совсем не удивляет, — с усмешкой перебила его женщина.
— Скажите, каковы ваши отношения с Романом Зелениным?
— Это мое личное дело, — стараясь сохранять спокойствие, сказала она.
— А в каких отношениях Роман Зеленин состоял с покойной Ириной Белозеровой?
— Исключительно в деловых. Он с ней не спал, и я его к Ирине не ревновала. Вы это хотели знать?
— В общем, да.
— Ваше любопытство удовлетворено?
— В какой-то степени.
— Вы меня в чем-то подозреваете?
— Для этого есть определенные основания.
— А как же видеозапись?
— Результатов экспертизы пока нет.
— Я могу их подождать, а потом поговорить, но не с вами. Вы же не следователь?
— Нет, у меня иные полномочия. К тому же я не допрашиваю вас.
— Значит, я могу попросить вас покинуть мою территорию?
— Да, можете. Но тем самым вы усилите мои подозрения.
— Выходит, что они у вас есть?
— Я же говорю, нет результатов экспертизы. Во-первых, нужно доказать, что запись не подвергалась изменениям. Во-вторых, экспертиза должна подтвердить, что система видеонаблюдения не имела мертвых зон…
— Вы о чем?
— Возможно, какой-то участок территории не просматривался видеокамерой. Именно через него… Я не хотел бы думать, что вы могли перелезть через забор, но не удивился бы, узнав об этом. Тем более что вы находитесь в отличной физической форме….
— За форму спасибо. — Сумарокова кивнула, глядя куда-то вдаль. — А по заборам я с детства не лазаю. Зря вы на меня думаете.
— Работа у меня такая дурная. Приходится всех и во всем подозревать.
— Зачем я стала бы убивать Иру? Какой в этом смысл?
Матвею вдруг показалось, что женщина говорит не с ним, а с кем-то другим.
— Мне тоже кажется, что никакого, — проговорил он. — Ира, конечно, девушка симпатичная, но с вами, Елена Евгеньевна, никакого сравнения. Если у вас с Романом… непростые отношения, то он не стал бы размениваться на такую мелочь. А если Зеленин вдруг и сделал бы это, то вы уж точно не стали бы мстить Ире.
Сумарокова метнула на него удивленный, полный благодарности взгляд, и только после этого Матвей в полной мере осознал то, что ей наговорил. Он не должен был озвучивать свои мысли, но раз уж это произошло, то нужно сделать вид, что для него эти слова не стали неожиданностью.
— Вы так думаете?
— Я почти в этом уверен, но обязан подозревать вас. Уж извините великодушно.
— Значит, видеозапись — не алиби? — спросила она тоном, с которым люди обычно обращаются за советом.
— При определенных условиях.
— Мертвые зоны, да?
— Их еще надо выявить. Если они есть, то нужно будет осмотреть забор в тех местах, которые не попадают в зону наблюдения. Пока экспертиза скажет свое слово, много воды утечет. Дождевой. Она может смыть следы, если они есть. А если нет, то и не докажешь, что их не было.
— Значит, я правильно поступила, — из глубины раздумья сказала она и кивнула.
— В чем правильно? — спросил Матвей.
Елена Евгеньевна вздрогнула, будто опомнилась, растерянно посмотрела на него и проговорила:
— Да это я так, о своем.
— Я похож на стажера, не имеющего никакого опыта? — Он удивленно повел бровью.
— При чем здесь это?
— Я же вижу, что у вас имеются большие проблемы. Они связаны с убийством вашей домработницы.
— Думаю, вам уже пора. — Женщина поднялась со своего места.
Но Матвей даже не шелохнулся и сказал:
— Мне уже пора, но я все-таки задам вам еще один вопрос.
Какое-то время Сумарокова хмурила брови, глядя на него, затем вернулась на место и согласилась:
— Хорошо, но только один.
— Где ваши телохранители?
— Почему вы об этом спрашиваете?! — Внешне она осталась спокойной, но внутри что-то дрогнуло.
Похоже, Матвей задел ее за живое.
— Раньше у вас было только два телохранителя, потом их стало четверо. Сегодня вы отправились на работу с двумя, не считая водителей…
— Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу? — перебила его женщина.
— Но ведь так все и было?
— Допустим, но почему вы спрашиваете?
— У вас возникли проблемы, вы наняли дополнительную охрану, а сегодня вернулись домой только с парой водителей и уже отпустили их. С вами остался только Зеленин. Вдобавок мы разговариваем с вами здесь, во дворе, и вас ничто не пугает.
— А что может меня пугать в собственном дворе?
— Мало ли! Если вы опасались за свою жизнь, значит, за вами, допустим, мог охотиться снайпер. — Матвей многозначительно повел взглядом в сторону высокого дома, который стоял напротив, через улицу.
Ознакомительная версия.
