Ознакомительная версия.
Он видел ее взгляд. Огненная смесь в нем — неприязнь и отчуждение вперемешку с жарким чувством. Она могла бы броситься ему на шею, но что-то ее удерживало. Он мог бы объясниться с ней, если бы не стервозная Диана.
— И что дальше? — уперев одну руку в бок, истошно спросила она.
— Что дальше? — пожал он плечами. — Новый год сегодня.
И, немного подумав, добавил:
— Но без тебя.
Он был уверен, что Диана закатит истерику. Но ему было все равно…
* * *
Юрок озадаченно крутил в руках склянку с концентрированной серной кислотой. Джин не вытерпел, забрал у него пузырек. Еще выронит на пол ненароком, разобьет.
А Юрок как будто и не заметил, что нет у него больше склянки. И продолжал шевелить пальцами, тупо глядя куда-то перед собой.
— Такую красоту — и кислотой… Креста на этих упырях нет.
— Зато десять штук есть. Десять зеленых штук на дороге не валяются…
— Да хоть сто десять!
— Какие сто десять? Мы за десять договорились. А для Джина договор дороже денег, ты меня понял?
— Да я-то понял…
— По-братски распилим, тебе четыре, мне шесть.
— Это не по-братски, — мотнул головой Юрок.
— Тогда пополам. Если сам в лицо ей плеснешь.
— Не смогу. Рука дрогнет.
— Я тебе потом эту руку знаешь, куда засуну?
— Да, но дело я не сделаю…
— Что предлагаешь?
— Может, ты?
— А в морду?
— Думать надо.
— Думай.
— Надо так сделать, чтобы не спалиться…
— Шапочку шерстяную до подбородка натянешь, дырки для глаз сделаешь и вперед…
— Все равно палево… Тут хитрость нужна.
— Ты, я смотрю, уже хитришь. Ты бы не выкручивался, брат, а то как бы из шкуры своей не выкрутился…
— Да нет, я серьезно… Ты же видел, Снегурка на нее наехала. Пусть и дальше наезжает…
— В смысле?
— Ну, бабу найдем, чтобы ростом с той. Костюмчик найдем, накрасим, все дела… Короче, она кислоту плеснет, а подумают на ту Снегурку. Типа, из ревности…
— И что?
— Так на нас никто не подумает, понял?
— И где ты бабу найдешь?
— Я уже думал. Людку можно взять. Она за дозу кого хочешь приговорит…
— А костюм?
— Ну, это не проблема. Были бы деньги…
— Твои деньги. С твоей доли…
— Может, пополам? — чуть ли не умоляюще глянул на Джина Юрок.
— Пополам я тебя поставлю, если облажаешься!
Не нравилась Джину его идея. Слишком все сложно. Но в то же время никакой ответственности. Людку-наркоманку лучше прокинуть, потому что она их знает. Но есть другие, неизвестные им девки, которые за дозу и мать родную придушат. Таких сук на вокзалах пруд пруди…
Новый год, бой курантов, брызги шампанского и… обручальное кольцо на бархатной подушечке. Анатолий Данилович, что называется, тряхнул стариной.
— Женя, ты должна стать моей женой! — встав на колено, сказал он.
— Я подумаю, — натянуто улыбнулась она.
Она и без того, считай, жила с ним в гражданском браке. Секса не было, поползновений в общую постель тоже. Как не было и завещания на ее имя. А в остальном все как в нормальной, но лишенной сексуальной радости семье. Они жили в одном доме, вели совместное хозяйство. Анатолий Данилович целовал ей ручки, дарил дорогие подарки, а она обихаживала его, не забывая, правда, складывать на книжку причитающийся ей денежный оклад. Евгения как была, так и оставалась экономкой в его доме, но всю основную работу выполняла горничная Нина, которую Анатолий Данилович нанял ей в помощь.
— Ты уже почти три месяца думаешь.
— Но мы же и так вместе. Одно то, что мы Новый год встречаем вместе, уже о многом говорит. Зачем нам этот официоз?
— А затем, чтобы ты смогла унаследовать мое состояние.
— Я бы, может, и хотела стать богатой вдовой, но не твоей…
— И все равно ты должна подумать.
— Вот я и думаю…
Анатолий Данилович бодрился до двух часов ночи. Ковырял вилкой в тарелке, смотрел телевизор, что-то говорил о будущем. Но в конце концов он не выдержал, клюнул носом раз, другой и отправился к себе в комнату.
Евгения осталась одна. Настроение паршивое. Никита, конечно, кобель. Не успел освободиться, подружку себе завел. Видно, далеко они зашли в своих отношениях, если эта ряженая дура позволила себе броситься на нее с кулаками… Кобель он, да. Но сейчас он веселится. Со своей подружкой. Наверняка в шумной компании. А Евгения вынуждена встречать Новый год со стариком. Без любви, без ласки, в душевной смуте и безысходном одиночестве… А ведь она тоже могла быть Снегуркой. И вместе с Никитой ходить по домам, дарить радость и людям, и себе… А еще она могла быть актрисой. Она хотела играть в театре, она мечтала о бурных овациях в свою честь. И от карьеры в кино не стала бы отказываться. Но…
Она уже засыпала в кресле, когда в прихожей зазвонил колокольчик. Евгения выглянула в окно и увидела въезжающий во двор «Мерседес». Это мог быть только Эдик, никто другой не смог бы открыть ворота.
Действительно, из машины вышел сначала знакомый телохранитель. Он открыл дверцу для своего босса, а Эдик в свою очередь помог выйти своей спутнице. Во дворе было достаточно светло, чтобы Евгения сумела оценить красоту его спутницы. Роскошная «мисс» в шикарном белом платье до самых пят и в горностаевой накидке, закрывающей глубокий вырез на спине. Ей должно было быть чертовски холодно, но девушка не стремилась поскорей зайти в дом. Видно, ее согревал хмель новогоднего шампанского. Пьяно покачнувшись, она приняла подставленный локоть своего благодетеля и уже вместе с ним неторопливо направилась в сторону парадного входа.
Эдик тоже был подшофе. Достаточно было посмотреть в его выпученные глаза и уловить запах коньячного перегара.
— С Новым годом, Золушка!
Он попытался обнять Евгению, но она уклонилась, и ему пришлось довольствоваться пустотой.
— Почему Золушка? — хихикнула красотка.
— Потому что сейчас чья-то репа может превратиться в тыкву! — зло глянув на банкира, вспыльчиво пояснила Евгения.
С недавних пор он стал называть ее Золушкой, и однажды даже схлопотал пощечину, что, как оказалось, ничуть не вразумило его.
— Видишь, какая она у меня! — обращаясь к своей мисс, он стремительно приблизился к Евгении.
На этот раз ему все-таки удалось коснуться рукой ее спины. От расправы его спасло только то, что ее платье не открывало спину, хотя было ничуть не хуже, чем у гостьи. Евгения всего лишь ударила его по руке.
— Не у тебя!
— Пардон! У моего деда!
— Да, у твоего деда.
— Значит, все-таки выходишь за него замуж.
— Выхожу!
— Будешь моей мачехой?
Спутница Эдика стояла рядом с ним с безучастным видом и в позе каменного изваяния. Не женщина, а мебель; впрочем, судя по всему, он и возил ее с собой для антуража.
— Буду.
— И старика моего подговоришь, чтобы он в лес меня отвез, к волкам, да?
— Не дождешься.
— Не надо ля-ля… Думаешь, я не знаю, зачем ты замуж за него хочешь? Деньги его к рукам прибрать!..
— Ты зачем приехал? Деда с Новым годом поздравить? Или мне косточки промыть?
— Косточки промыть?! — нехорошо улыбнулся Эдик. — Я тебе промою косточки… И деда поздравить приехал. С Новым годом, да. Но чтобы он и старое не забывал. Чтобы вспомнил, кто ты такая…
— А ты помнишь? — не на шутку разозлилась Евгения.
— Я-то помню.
— А что бывает с теми, кто старое помянет? Я помню, что ты мне говорил…
— Что?
Боксом Евгения не занималась и кулаки не закаляла. Но удар тем не менее удался. Кулаком под глаз. Отбила руку, но порадовала душу.
— Ты что делаешь, сука? — взвыл Эдик.
— Кто старое помянет, тому в глаз… А за суку ты ответишь!
С неистовством одержимой девы она стремительно шагнула к нему. Банкир попятился, и его мисс, глупо захлопав глазками, подалась назад.
— Тварь уголовная! — заорал на Евгению Эдик. — Я правильно сделал, что… Тварь! Сука!..
Телохранителей у него под рукой не было — никто не пришел к нему на помощь. А сам он трус, подлый, мерзкий…
Евгения закрыла дверь на задвижку, когда он убрался. Она ждала, что банкир, воодушевленный поддержкой телохранителей, захочет взять реванш за поражение. Но нет, он сел в машину вместе со своей подружкой. А в доме после него остался висеть вопрос. «Я правильно сделал…» Что сделал он, какую гадость?.. Не договорил Эдик, запнулся. Неужели что-то против Евгении? Так это его стиль, он без пакостей не может.
Эдик уже уехал, когда появился проснувшийся Анатолий Данилович.
— Мне послышалось или здесь правда кто-то был? — сонно спросил он.
— Эдик приезжал, — недовольно сказала Евгения.
— Он тебя обижал? — внимательно посмотрел на нее старик.
— Скорее наоборот… Он спрашивал, выхожу я за вас замуж или нет?
— А ты что ему сказала?
— Сказала, что да, выхожу… Анатолий Данилович, я согласна стать твоей женой…
Она уже привыкла к мысли, что подлый Эдик в любой момент может сделать ей подножку. Но все же ей было страшно. Став женой Анатолия Даниловича, она получала хоть какую-то гарантию безопасности. Да и Никиту следовало бы проучить. Пусть он не думает, что ей без него нет жизни…
Ознакомительная версия.
