Ей явно хотелось поговорить. Она не выглядела одинокой забитой старушкой, наоборот, была очень ухоженной.
— Все родственники в блокаду умерли. Отец на Невском Пятачке погиб. А тут маму очень хорошо приняли. Здесь хорошо к евреям относятся. Есть много горских евреев, ашкенази и грузинских.
— Ашкенази? — уточнил Даниил.
— Ну как же? Все евреи делятся на ашкенази, это кто из Палестины ушел в Европу, сефардов — это те, кто ушли в Африку и Малую Азию, и восточных евреев — горских и бухарских.
— Интересно. Не знал этого.
— Таки я вам расскажу, — сымитировала одесский еврейский говор Роза Марковна. — Баку — это уникальный город, где рады всем. К сожалению, в девяностых многие уехали, но это все из-за провокаций.
Даниил, поняв, что сейчас дело дойдет до армян, перебил ее:
— Послушайте, меня целый день мучает вопрос. Где те самые азербайджанцы, которые у нас в Москве в спортивных костюмах и дубленках фруктами торгуют?
— Ой, я вас умоляю! Это «районские». Их и в Баку не любят. У них дикие обычаи, женщин за людей не считают. Нельзя по ним о стране судить.
— Но, к сожалению, у нас таких больше. А «районские» — это прозвище?
— Ну да. В Азербайджане областей нет, в республике есть только районы. И всех провинциалов называют «районскими». Они нас «бакинскими» называют. Друг друга не любим. У меня младший сын встречался с одной, еле отговорила его свататься. Так бы пришлось породниться неизвестно с кем. Хорошо, его в Дубай работать позвали, уехал и забыл об этой… барышне, — брезгливо сморщилась Роза Марковна.
— Вот я и думаю, что мне не настоящий Азербайджан показывают. Никто в спортивных костюмах и дубленках не ходит. А вы их, оказывается, в районы разогнали, — хохотнул Даниил.
— Ну да, нечего им тут делать, — подхватила шутку Роза Марковна. — О чем я говорила? А, о сыне. Он у меня хорошо учился, в русскую школу ходил, там его нормально подготовили. В Стамбуле, в институте, отучился, год здесь пожил и сейчас в Дубае. А я вот внуков жду. А вы женаты? — внезапно переменила он тему.
— В разводе. Дочь есть.
— Развод, это плохо. Мы с мужем через многое прошли, но до развода не доводили дело. Он у меня красивый мужчина был. Настоящий азербайджанец. Много ездил в командировки, в Москву часто летал. Там у него кто-то был. Но я виду не показывала. Зачем? Все равно домой возвращался! И с таким побитым видом подлизывался ко мне и к сыну. По ночам плакала в подушку, а днем держалась. И ничего, муж повзрослел, дурь прошла, и душа в душу жили.
— Вы молодцы. Мы не смогли.
— А давайте я вам расскажу про старшего. Он у нас невероятную карьеру сделал, можно сказать, руководит пограничной службой Азербайджана. Начальник у него — родственник президента, а главный там — мой сын. Если вас надо встретить или проводить, вы только скажите.
Тут появился официант с коробкой в руках.
— Ваши кутабы, — протянул он Розе Марковне ланч-бокс.
Она расплатилась, тепло распрощалась с Даниилом и удалилась. Тот тоже вскоре рассчитался, оставив приличные чаевые, и пошел домой. По дороге он набрал Мишу.
— Дружище, привет! Пока все по плану, в посольство сходил.
— Даня-джан, привет. Молодец. Вовремя мы тебя увезли отсюда. Еще бумага на тебя пришла, уже уровнем посерьезнее. Объявили тебя в розыск по Армении. Но в Азербайджане тебе это не повредит, да и в Грузии тоже.
— Миш, спасибо тебе за все.
— Ой, да ладно. Пиши, как до Сергея доберешься.
Появление новой бумаги доказывало, что механизм поимки Даниила и признания его виновным в тяжких преступлениях, не знал передыху — крутился, набирая обороты. «Неприятно, — расстроился Даниил. — Как я могу переломить ситуацию? — Пока никак».
Рано утром он отправился в консульство. Очереди почти не было. Бравый морской пехотинец пропустил его внутрь, там забрали мобильный телефон и посадили в зал ожидания. Назначено ему было на девять утра, так что времени у него было достаточно. Даниил принялся изучать наглядную агитацию. Она была на английском, русском и азербайджанском. Основная идея — довести до всех подающих на американскую визу, что им ничего не светит. Везде цитировался американский закон об иммиграции, из которого следовало, что любой соискатель визы считается априори желающим незаконно иммигрировать в США, пока он не докажет обратного. Такая вот презумпция виновности. Половина посетителей была из России, так как очередь на собеседование в России была расписана на полгода вперед.
Вскоре его вызвал к себе молодой консульский работник, нисколько не удивившийся соискателю с русским паспортом. Особо придираться он не стал, сведения о работе и семье Смирнова убедили его в том, что тому есть, что терять в России. Через полчаса, сдав отпечатки пальцев, Даниил вышел из консульства с наказом ожидать сообщения о выдаче визы.
По дороге ему попалось турагентство с предложениями экскурсий. Вспомнив наказы Розы Марковны, он зашел и спросил про Гобустан. Миловидная девушка предложила варианты групповых и индивидуальных экскурсий, причем одна групповая отправлялась прямо сейчас. Даниил согласился, и уже через полчаса от ближайшего отеля они тронулись в путь на восьмиместном микроавтобусе. В салоне была большая семья украинцев из Киева, водитель Султан и гид Эльчин. Через полчаса их высадили посреди пустыни и пересадили в несколько старых жигулей.
Как оказалось, вначале они приехали на грязевые вулканы. Дорога к ним была убитой, и приличные машины туда не рисковали ехать. Пути было десять минут. Разбитая грунтовая дорога шла вдоль моря, и особых гор Смирнов впереди не видел. Вулканы оказались небольшими холмиками высотой в три-пять метров. На вершине каждого из них было жерло диаметром от десятка сантиметров до полуметра, откуда периодически извергались пузыри воздуха и выплескивалась грязь. Киевские хлопчики быстро ею намазались и под оханье их матери принялись носиться друг за другом. Даниил с отцом семейства слушал Эльчина о нефтеносных пластах и прочих геологических особенностях этого участка земли. Несмотря на некоторую игрушечность вулканов, было очень любопытно видеть, как извергающаяся из жерла грязь стекает по стенкам и застывает, потихонечку его возвышая.
Вернувшись на стоянку микроавтобуса, они тронулись дальше. Гобустан был подальше от моря, в предгорье. Машины поставили на достаточно большую парковку и направились смотреть пещеры с петроглифами. Эльчин еще по дороге рассказал о том, что Гобустан — это заповедник под патронажем Юнеско и одна из самых знаменитых достопримечательностей Азербайджана.
Даниил активно смотрел по сторонам. Его заинтересовал знак в виде красного круга на белом фоне, в котором была вписана змея.
— Эльчин, а сюда что, змеям
