С такими мыслями ей вдруг сделалось страшно. И в конце рабочего дня, она зашла в кабинет главного врача и положила на стол заявление об уходе. И ушла.
Подходя к подъезду, увидела соседку. Эта старая карга, была большой любительницей поболтать. Она и сейчас, заметив Аллу, притопила так, словно торопилась на пожар.
Алла сделала вид, будто очень спешит. Не хотелось лишних расспросов. Начнется как всегда, банально, про жизнь, а закончится вопросом, какого цвета трусики одеты на ней сегодня.
Бросив неприязненный взгляд на соседку, Алла торопливо вошла в подъезд. Стук ее каблучков приглушенным эхом разносился по этажам. До лестницы не менее шести метров. Это расстояние она сейчас пройдет быстрее обычного. Потом также быстро поднимется по лестнице. Пенсионерка соседка за ней не угонится. Отстанет. И Алла избавит себя от ее ненужных вопросов.
Она уже почти подбежала к лестнице, как вдруг из темноты, из-под лестницы навстречу ей вышел Рустам Мамедов, цепко схватив ее за руку. Не трудно было догадаться, кого он тут поджидал.
Алла даже не успела ойкнуть, как он затащил ее в темноту.
– Ты с ума сошел. Там идет моя соседка. Я сейчас закричу, и она увидит тебя, – попыталась Алла пригрозить, но, кажется, угроза ее не подействовала на Мамедова.
Рустам тихонько засмеялся. Резким движением достал из кармана нож и поднес его лезвие к шее Аллы, чуть уколов. Другой рукой схватил ее за правую грудь, больно сжав ее.
Алла едва слышно застонала. А он шепнул ей на ухо, когда хлопнула подъездная дверь:
– Ну что же ты не кричишь? Давай? Попробуй?
Алла терпела боль. Слышала шаги соседки. Вот та подошла к лестнице, почему-то остановилась, точно прислушиваясь. Постояла, потом неторопливо стала подниматься наверх. И шаги ее стали удаляться.
– Отпусти. Мне больно, – тихо проговорила Алла, задирая голову вверх, чтобы не порезаться об острый конец лезвия. – Что тебе надо?
Мамедов улыбнулся.
– Можешь считать, что я по тебе соскучился, – сказал он и убрал нож в карман брюк и отпустил грудь.
Алла одернула смятую на груди с правой стороны кофточку, сказала не слишком любезно:
– Если соскучился, то мог зайти домой, как нормальный человек, а не прятаться тут в грязи.
Он перестал улыбаться. Посмотрел на нее, грозно сдвинув брови.
– Ты знаешь, почему погиб Пшеянц? – вдруг спросил он.
Алла слегка вздрогнула, потому что не раз задавала себе этот вопрос. Он не был ее любовником. Какие чувства можно питать к насильнику? Но смерть его, пугала Аллу. А еще, она догадывалась, кто убил Пшеянца.
Стараясь не выдать страха, она сказала:
– А зачем мне это знать. Кажется, он был твоим другом. Ты и знай.
Но Мамедова такой ответ не удовлетворил, и он сказал:
– Он был хитреньким, таким же, как ты. Но в отличие от тебя, он стал мне не нужен.
– А я, значит, нужна? Так? – спросила Алла. – Можно узнать, зачем?
Мамедов обхватил ее обеими руками за талию, притянул к себе.
– Женщина всегда может пригодиться мужчине хотя бы для этого, – сказал он и вдруг резко развернул Аллу к себе спиной.
– Рустам… Рустам, погоди. Не надо здесь, – зашептала Алла, возбуждаясь от его прикосновений. Одиночество, проведенное в камере, обострило в ней сексуальные чувства. Иногда ей начинало казаться, что еще немного, и она набросится на кого-нибудь из дежуривших охранников, выступив в роли насильницы. А сегодня, осматривая в палате молодого мужчину, после операции, она призналась себе, что не столько осматривает его заживающий шов, сколько то, что у него находится между ног.
– Пойдем ко мне.
– Молчи и не мешай, – упрямо произнес Рустам, задирая Алле юбку и стаскивая колготки вместе с трусиками.
Алла прислонилась к стене, опасаясь, что их возню кто-нибудь услышит, и заглянет сюда, тогда не оберешься позора. Нет лучшей темы для сплетен и пересудов, чем о порочной женщине, недавно схоронившей мужа.
Закрыв глаза, она постаралась забыть обо всем. Пусть все катится к черту, и пусть ей хоть немного будет хорошо. Она чувствовала, как Мамедов стал пристраиваться к ней, и его упругий член сначала заскользил по промежности, а потом ворвался в ее нутро, вызывая неудержимую дрожь и безумную страсть одновременно. И она чтобы не закричать от удовольствия, до крови прикусила себе губу.
Чтобы не упасть, она прислонилась спиной к стене, совсем не думая о том, что испачкает свою новую кофту. Дрожали ноги. Дрожали руки. Сумочка, которую она носила на плече, валялась на полу под ногами.
Мамедов поднял ее, замотал ремешок на свою руку.
Алла еще не отошла от кайфа, когда он сказал ей:
– Пойдем.
Она открыла глаза, уставилась на него.
– Куда ты меня зовешь?
Он кивнул на дверь запасного выхода.
– Ты пойдешь со мной, – сказал он голосом, возражать которому женщина не смеет. И все-таки, Алла возразила, помотав головой:
– Нет. Я не пойду с тобой. Я хочу домой. Мне надо в ванну.
Он схватил ее за горло, прижав спиной к стене так, что у Аллы между лопаток что-то хрустнуло.
– Курва долбанная. Делай, что я тебе говорю, или я сейчас выну из тебя кишки, – он ударил ногой по двери, и та раскрылась. Недалеко от дома Алла увидела стоящую в кустах машину.
Вытолкнув Аллу на улицу, он схватил ее за руку и повел к этой машине. И Алла чувствовала себя овечкой, которую скоро принесут в жертву.
Федор Туманов, Грек и Ваняшин сидели вокруг стола заваленного бумагами, когда дверь вдруг открылась, и, пригнув голову, чтобы не удариться об косяк, в кабинет вошел полковник Васильков.
Взяв свободный стул, который был таким старым, что, заскрипел, Васильков сел на него, положив локти на стол, как это обычно делал в своем кабинете. Но сейчас в облике полковника отсутствовала начальственная строгость. Выглядел он так, как может выглядеть старый учитель, уставший от шкодливых учеников. Даже голос его звучал без нажима.
– Федор Николаич, ну что там у вас по Чикиной? – спросил «батяня».
Туманов понял, что Василькову уже известно о похищении. Поэтому решил избавить себя от подробных изъяснений в деталях, как это произошло, сказал только:
– Предпринимаем меры к ее розыску. Но, увы, – развел руками Туманов, – пока никаких результатов.
Васильков понимающе кивнул. А Грек с Ваняшиным заметили, что, разговаривая с Тумановым, полковник старался не смотреть ему в глаза. Как видно, он тоже испытывал некоторую вину за происшедшее. Ведь Туманов не хотел выпускать Чикину, но Васильков настоял. И вот чем все обернулось.
– Есть версии, кто похитил Чикину и с какой целью? – спросил Васильков, и операм показалось, что ничего другое, кроме похищения этой симпатичной дамочки теперь «батяню» просто не интересует.
– Думаю, к похищению причастен Мамедов, – сказал Федор.
Васильков поднял глаза, посмотрел на Туманова, как бы потребовав подробно обосновать эту версию. Но у Федора никаких обоснований не было, это было всего лишь догадкой майора, и потому он признался:
– Пока доказательств этому нет у меня. Но они будут, – твердо пообещал майор, потом вернулся ко второй части «батяниного» вопроса: – Что касается цели похищения, она пока нам тоже не ясна. Хотя, конечно, что-то за всем этим, безусловно, кроется. С чего бы, казалось, вдруг потребовалось похищать Чикину.
– А если с целью сокрытия трупа? Отвезти ее куда-нибудь подальше и грохнуть. А труп спрятать, чтобы не нашли, – вдруг решил высказаться Грек, и оробел, когда Васильков взглянул на него, сказав:
– Грек, неужели ты до сих пор не понял, с кем имеешь дело? Если вспомнить, какие зверства он творил у себя в Чечне, то не сложно понять, что такой человек, как Мамедов, мог бы прикончить Чикину у дверей ее собственной квартиры. А то и прямо на улице на глазах у толпы.
Федор промолчал, не хотелось с полковником соглашаться, или возражать. Васильков, будучи в должности начальника отдела, превратился в теоретика, а они, в отличие от него – практики. Хотя для пользы дела полезно и то, и другое.
Когда Васильков ушел, Ваняшин сказал призадумавшись:
– Интересно, чего это полковник так печется о Чикиной? Не понятно.
Грек посмотрел на Ваняшина, как на младенца.
– Чего ж тут, Леша, не понятного? Может он пялил ее. Чувствуется наш «батяня» такой же кобель, как и ты. Не одну юбку не пропустит, – проговорил на это Грек, и тут же получил от майора Туманова замечание, заставившее на время отвлечься от дурных мыслей.
– Хватит, Грек, болтать чего не надо. Лучше скажи, адрес лейтенанта Осипова установили?
Грек улыбнулся такому вопросу майора и поспешил тут же ответить:
– Пустяковое дело. Ну посидели мы полдня с Алешей, – глянул капитан на Ваняшина, привирая, потому что за компьютером пришлось сидеть одному Ваняшину. Грек в это время, как всегда, бегал за пивком. – Покопались, отыскали номер его домашнего телефона и адресок. – Причем, говорил капитан об этом так, словно вся нагрузка по такой рутинной работе лежала именно на нем.
