Ознакомительная версия.
— Это Гринев.
Сидельников посмотрел на Полянского, словно пытался найти на его лице ответ на какой-то вопрос, потом на Шульгина.
— У него в руке должен быть малокалиберный пистолет, капитан, — правильно понял молчание опера генерал. — Просто я оказался быстрее.
— Да, вы здесь успели.
Не теряя более времени, Сидельников вынул из кармана телефон:
— Прошу прощения, товарищ генерал, но я вынужден доложить о случившемся руководителю следственной бригады.
— Ты на кого работаешь, опер? — зло выдохнул один из людей Шульгина.
Сидельников сделал все, о чем просил Антон. Зло глядя в глаза коллегам, запретил им подходить к телу, обозначил рубеж, за который те не имели право заходить, и когда через четыре с половиной часа в просвете двери появился Копаев с Молибогой, капитан облегченно вздохнул. Теперь дело «важняка»: кого гнать взашей, а кого, наоборот, вводить в «ближний круг» для интимных бесед.
Копаев был открыт, как развернутая газета. Смерть Гринева делала бессмысленным дальнейший камуфляж. Теперь, когда ГУВД по непонятным причинам успевало вперед его, Антон не видел смысла в тратах времени на хитрости.
Шульгин отвалился от стола и отошел к двери, за которой находились его выдворенные из комнаты подчиненные.
— Странно, — сказал Молибога, поднимаясь с колен и с треском стягивая с рук перчатки. Бросив на советника взгляд, который должен был означать, что болтать в присутствии посторонних, коими для него являлись все, кроме Кряжина, он не намерен, криминалист попросил у Сидельникова сигарету.
— Объясните, генерал, — решив дождаться лучших времен для беседы с многословным Молибогой, заговорил Копаев. — Как могло оказаться так, что вы применили оружие на поражение по безоружному? Более того — по безоружному подчиненному. Только не говорите, что следуете новым веяниям своего руководства беспощадно бороться с оборотнями.
— Вот вы говорите — безоружному подчиненному, — Шульгин прошелся от двери до трупа и кивнул на лежащего под столом Гринева. — А ведь в руке его был пистолет. Это готовы подтвердить все, кто стоял рядом со мной.
— Кто бы сомневался, — ехидно заметил Копаев. — Тогда вам придется объяснить, где его оружие.
Шульгин покусал губу. Видимо, ответ на этот вопрос он искал с той самой секунды, когда нажал на спуск. Между тем окна были закрыты (версия о том, как Гринев взмахнул рукой и оружие улетело в форточку, где его подобрали мальчишки и унесли), щелей в полу не было (версия о том, как оружие провалилось в межстенное пространство, а оттуда — в канализацию), и каждый, кто выходил из комнаты, был осмотрен от носков до воротников рубашек (версия о том, как оружие похитили посетители).
— Кстати, мне не дает покоя еще один вопрос, — Копаев приложил палец к губам и подошел вплотную к генералу. Теперь оба легко могли по запаху определить марку жвачек, которые жевали. — Зачем оперуполномоченному ГУВД Гриневу, едва завидев своего непосредственного начальника, стрелять?
— Если бы ваша совесть была нечиста, вы поступили бы так же, — глядя в глаза следователю, пояснил Шульгин.
— То есть, — оторвав от губ палец, советник чуть наклонил его в сторону генерала, — вы наверняка знаете, что это Гринев убил сотрудника ФСБ, работавшего под прикрытием таксистом?
Шульгин чуть дернул бровью.
— Тогда еще один вопрос, — сказал Антон. — Как руководитель следственной бригады, я прошу вас сказать мне, когда вы поняли, что совесть Гринева нечиста, если ровно два дня назад вы отправили оперуполномоченного Гринева в отпуск?
— Я не обязан отчитываться перед вами, как мальчишка. Все, что было нужно, я объяснил. Все остальное — в установленном порядке.
— Будет вам, — миролюбиво заметил Копаев. — Вы меня в чем-то подозреваете?
— Я вас?! — возмутился Шульгин. — Или вы меня?
Антон по-свойски махнул рукой, как машут люди, не желающие даже разговаривать на глупые темы.
— Лучше скажите, как Гринев здесь располагался на момент выстрела. Мне, как вы понимаете, придется сейчас писать протокол осмотра места происшествия и трупа.
Другое дело. Шульгин всегда готов оказать помощь следствию.
— Он стоял левым боком к окну, — генерал-майор подошел к столу и через него стал показывать на стену, создавая виртуального оперуполномоченного. — Правым боком ко мне. Между нами был стол. Едва он увидел меня, лицо его… как бы это сказать…
— Исказилось от ужаса, — кивнув, подсказал Копаев.
— Да, — вспоминая, согласился с определением генерал. — Гринев побледнел, выбросил вперед руку, и я увидел маленький пистолет. Не нужно объяснять, что сразу после этого я выстрелил. Мне жаль Гринева. Я не понимаю, что с ним могло произойти. Я что-то упустил в его мотивации службы.
— Правильно ли я должен вас понять, — почесав все тем же пальцем нос, смущенно заметил Антон. — Вы только не сочтите опять за излишнюю пристрастность… Знаете что, давайте-ка я на место Гринева встану.
Он зашел в угол и расположился так, как минуту назад описывал мизансцену Шульгин.
— Я — Гринев. Я стою, левым боком обращен в угол помещения. Слева от меня, чуть впереди, окно. Передо мной бильярдный стол. Судя по тому что вдоль стены лежит кий, следует предположить, что Гринев его держал в левой руке.
— Да! — воскликнул Шульгин. — Вы правы. В его левой руке был кий.
— Я его возьму, — наклонившись, Копаев поднял игральную принадлежность. — Я правильно стою? Как Гринев?
— Отстраните кий на вытянутую руку, — руководил генерал, напрягая память. — Уберите правую руку со стола и повесьте вдоль туловища. Да, все правильно… Он стоял так, советник.
В этой позе Антон был похож на короля Пруссии Фридриха, величаво опирающегося на свою трость.
— Теперь ответьте мне, товарищ генерал-майор. Какого дьявола я стою здесь и катаю шары, зная, что меня разыскивают за убийство «конторского»? Вы сами пошли бы играть в бильярд на месте Гринева, Шульгин?
— Все вопросы в прокуратуре, — отрезал тот, поняв, что «важняк» его провел.
«Да не нужно мне в прокуратуре, — подумал Антон. — Мне Быков потом голову откусит за провал!»
Развернувшись, Шульгин направился к двери, и в этот момент его остановили слова Антона:
— Генерал, оружие у Гринева действительно есть. Оно закреплено внутри рукава на резинке.
— Вот как? — удивился Шульгин. — Значит… — он внимательно посмотрел под стол, где лежало тело. — Тряхнул рукой — оружие вылетело из рукава в руку. Разжал пальцы — оружие снова в рукаве. А я едва не забеспокоился. Оружие в чужой руке ранее мне никогда не чудилось.
Он вдруг посмотрел на Молибогу, стрательно приканчивающего свою сигарету, и заиграл желваками.
— Вы о пистолете в рукаве знали все это время, верно? Зачем разыгрывали сценку?
— Пытаюсь кое-что для себя объяснить, — развел руками Антон.
— Что ж… — равнодушно развел руками Шульгин. — Теперь я могу со спокойной душой писать рапорт о применении табельного оружия. Оружие фигуранта обнаружено. Раз так, то это многое объясняет для вас, Кряжин, не так ли?
— Не так, — вдруг процедил Антон. Сделав несколько последних движений челюстью, он вынул жвачку и бросил в урну. — Вы говорите, что вошли, Гринев вас заметил, и вы тут же увидели пистолет в его руке. Тогда как вы могли выстрелить первым? Вы что, вошли в бильярдную с «макаровым» навскидку и уже передернутым затвором?
— Не унимаетесь? Тогда до встречи в прокуратуре, — и он снова пошел к двери, благо до нее оставалось всего несколько шагов.
— Последний вопрос, Шульгин, — не меняя своего положения, тихо сказал Копаев. — Пистолет «браунинг» в рукаве Гринева действительно присутствует. Но оперуполномоченный Гринев был, по-видимому, левшой, раз наш криминалист нашел пистолет в его левом рукаве. Еще раз посмотрите на меня и скажите, как я на месте Гринева мог целиться в вас из оружия.
Взявшись за дверную ручку, стоимостью никак не менее ста долларов, Шульгин все-таки счел нужным обернуться.
— Это свидетельствует лишь о том, что я перепутал руки Гринева. Значит, кий он держал в правой руке, — шагнув в открытую им дверь, он громко произнес: — Допросите моих людей, они вам все пояснят.
— Шульгин!
Он обернулся: Антон переложил кий из левой руки в правую и выбросил руку вперед. Выше пояса у него не получилось — мешал подоконник.
Самая лучшая вещь в мире это сам мир.
Что и доказала семья Гаенко, исчезнув из Екатеринбурга и не захватив из квартиры ни фамильное золото (нашлось при досмотре и такое), ни многочисленные меха второй половины Игоря Викторовича, ни остальное, что при благородном съезде следовало бы забрать непременно.
Когда в присутствии понятых и начальника ЖЭКа были вскрыты обе двери, напоминающие створки банковского сейфа крупповской работы, и Копаев с оперативниками вошли внутрь, взору их предстала картина, заслуживающая пристального внимания сюрреалистов, пишущих с натуры.
Ознакомительная версия.
