– Возле забора поймала. Собрался там окопаться и начать стрельбу по дому Ветрова. Прямо через дырки в стенах и в окнах. Не успел. Я его вовремя заметила. Ну и… и допросила… с пристрастием.
– Как у вас все просто. Нам бы ваши методы работы.
Охренел?! Вы же всю страну на уши поставите! Вам дай волю да тюрем побольше, так сразу же народу вспомнятся сталинские времена. Нет уж, спасибо! Работайте как сейчас. Пусть и недостаточно продуктивно, но более или менее мирно. И так миллион человек за решеткой от безделья изнывают. Половина, кстати, не совсем правильно осуждена. С превышением. И даже не отпирайтесь, все равно вам никто не поверит!
Я утаила эти мысли в голове. На замечание Симонова не отреагировала, продолжив рассказывать о своем:
– Именно он выдал адрес, Сергей Владимирович, где в итоге попался Москит. Вы уж учтите этот факт, когда следствие вести будете. Как-никак – помощь мне оказал. Пусть и косвенную, но все же.
– Непременно учтем, Евгения Максимовна. Привлечем только за хранение оружия. Ну и по базе данных его проверим. Вдруг это не первый его грешок? Это, кажется, его автоматик?
– Угадали.
Названный «инструмент» как раз вытащили с заднего сиденья. Рассматривали теперь, держа за дуло. Его владельца в этот момент уже заносили в двери полицейской машины.
Симонов тоже закурил. Поинтересовался:
– А у Москита с собой ничего такого не было?
Я вспомнила, что, против ожиданий, противник в обороне использовал только холодное оружие. Вспомнила также свои поспешные предположения – насчет наличия у подонка кучи пистолетов. Но во время обыска я ничего у него не обнаружила.
Сказала кратко:
– Нож.
Симонов удивился. Должно быть, в его понимании преступник должен иметь при себе нечто более существенное, нежели простая острая полоска стали с ручкой. А может, и подумал что-то такое – обо мне. Дескать, утаила я пятнадцать снарядов от гранатомета, три зенитных комплекса с серьезным названием, пять танков, сорок восемь автоматов, два БМП, один БТР, десять тонн патронов, четыре тонны тротила. Ну а двадцать «СВД» я уже продала местным бандюгам. В знак будущих «деловых отношений».
– И все?
– Все.
– Странно! Имея гранатометы, тротил, столько оружия, он тем не менее ничего, кроме ножа, с собой не носил?
Все-таки подумал, падла! Не зря у меня самой эти же подозрения в голове бродят. Вдруг бац – и завтра ко мне с обыском на тетушкину квартиру заявится. Во главе толпы одинаково одетых служителей правопорядка. Надо бы ему втолковать, что почем:
– А зачем ему это? Жил он по поддельным документам. Случись патрулю его проверить на улице – возникли бы вопросы относительно найденного при нем ствола. А так – никаких поводов для задержания. Гуляй себе дальше. На мой взгляд, правильное решение. Я на его месте точно так же поступила бы.
– А как вы думаете, оружие у него еще осталось?
Вот же лось, а! Никак не успокоится. Я-то почем знаю? Что, я вместе с ним по его тайникам таскалась? У нас разговор не про оружие шел.
– Откуда мне знать, Сергей Владимирович? Может, и осталось что-то. Москит теперь в ваших руках. Вот и узнавайте, где он спрятал и что. Или мне опять вам помочь? Я могу, кстати! У меня даже немые с рождения дар речи обретают.
Капитан вздрогнул и запротестовал:
– Справимся сами, Евгения Максимовна. Спасибо!
Знаю я ваши методы допросов! Я-то за руки подвешивала, а вы – за ноги вздернете. Будете Эбонитой Ивановной ребра считать, карандашами пальцы ломать и пугать его карами несусветными. Только, чувствую, не сломать вам такого динозавра. Он почти как дома себя чувствовать будет в вашей конторе. Для него это не страшно. Не сдаст он вам свои заначки, хоть убейтесь. Все будет лелеять надежду, что все равно удастся ему убежать в скором времени и вновь начать атаки на Ветрова. И действовать он будет соответственно. Иными словами, молчать, молчать и молчать. Ждать следующего удобного случая. А расправившись с Ветровым, он начнет охоту на меня. Тут-то я его опять обратно на нары и определю. С меня станется. А может и так получиться, что мне вновь придется Ветрова охранять. И это уже, кстати, будет проще – он сам все добровольно мне расскажет, поможет информацией. А то пока я вытянула из него все, что он знает, два дня прошло. Нельзя так к собственному телохранителю относиться. С ним надо всяко сотрудничать.
У Ветрова же семья похищена! И он ее не выкупил еще. А значит, страдает неимоверно. Да и соберет ли он сорок миллионов к завтрашнему дню? Ведь если не соберет, получит два трупа. Озлобится конкретно и начнет мстить всем подряд. Невинные люди могут пострадать. Игрок-то на свободе. Сегодня он деньги получит. А завтра опять похитит близких «мамонта». И так до тех пор, пока вовсе Ветрова не уничтожит. Да и меня по-любому он заметил уже. Значит, и мне напакостить может. Возьмет и любимую мою тетушку украдет. Нет, такого монстра за спиной оставлять нельзя. На Ветрове он не остановится. На меня зубы навострит. Или на моих близких. Надо и его тоже срочненько поймать. И к Москиту в компанию закинуть. Пусть вместе на нарах парятся-чалятся, детство вспоминают! Повезет им – в одной зоне окажутся… Все, решено. Начинаю охоту на Игрока! И я, кажется, знаю, с чего именно это мероприятие я затею. С кого, вернее.
Выкинув окурок, я заинтересованно взглянула на Симонова:
– Чайком не угостите, Сергей Владимирович?
Согласился сразу:
– Легко! Тут поблизости есть кафе.
Там-то я и одна посижу. И вообще, мне чаепитие это не так важно. Меня интересует информация.
Огорчила я его. Как водой облила. Холодной. Из ведра.
– Нет. Я хочу выпить чаю в вашем кабинете. Пару вопросов вам задать заодно.
Приуныл он. Подумал, собака, наверное, о более «теплой» фазе знакомства. Ух, я тебе! Не для того я себя пробежками мучаю, чтоб с тобой в любовь играть, капиташка хренова! Повара и полицаи мне не нужны!
Он поинтересовался:
– О чем? Или о ком?
Вот это совсем другое дело. Теперь можно и правду открыть:
– Об Игроке.
Кабинет Симонова явно уступал рабочему обиталищу Валерия Игнатьевича. Стол казенный. Как сказал бы Москит, «чисовский». Стулья деревянные, с красно-грязной обивкой. Голый пол, под паркет «заделанный». Обшарпанный сейф с не менее «красивой» ручкой. Некрашенное окошко с видом во внутренний двор. Ну, и беспорядок рабочий: кучи папок на столе, хлебные крошки, стаканы граненые, характерный графин и все прочее, присущее только кабинету нашего отечественного полицая. Довершал впечатление бородатый дядька на картине, в кепке. Феликс вроде… Рядом висел еще один портрет. Уже Вована.
Я закончила осмотр. Уселась на предложенный мне стул. Объяснила, почему я пристала именно к Симонову:
– Валерий Игнатьевич меня попросту осудил бы за такие побуждения. И не помог бы. Вот я и прошу вас. В конце концов, Москита я вам сдала, Сергей Владимирович. Так что вы мне в некоторой степени должны. Логично?
Кивнул он, согласившись со мной:
– Логично.
Я продолжила пояснять свои действия:
– То, что я начала охранять Ветрова, его уже взбесило. Звоню, понимаешь, ему два дня тому назад, справки хочу навести, а он как раз в этот момент его дело перечитывает. Хитрецом, кстати, его называет.
Симонов и с этим согласился:
– Такое есть, Евгения Максимовна. Ветров всегда выходил сухим из воды. За это его так и зовут. – Прищурился: – Но зачем вам Игрок? Москита вы поймали, контракт свой отработали. Для чего интересуетесь еще и им? Просто хотите и его изловить, и все?
– Просто хочу изловить. Тем более вы мне подсказали во время нашего телефонного разговора, что Москит с Игроком лучшими друзьями были. Имело место такое?
– Говорил. Да.
– Ну а сейчас отчего не хотите информацией поделиться?
Каждый милиционер-полисмен таит в себе жутко любопытного человечка. И этот мелкий «поц» пристает к малейшей зацепке. Всегда. Ну а если он не видит ее, то все равно пристает. Нутро у него такое. Смысл жизни – в этом.
Вот и в Симонове заворочался этот гадкий «поц»:
– Интересно! Интересно узнать – зачем это вам?
Сказать ему правду – значит подвергнуть семью Ветрова некоторой опасности. Наверняка через час вся полицейская братия узнает про похищение и требование выкупа. «Мамонт» меня живьем съест за это и денег вообще не заплатит. Значит, правду я должна утаить.
Я схитрила:
– Личные счеты.
Усмехнулся он:
– Плоховато верится!
Все нормально. Я и не жду, что ты в это поверишь. Это я так, для начала беседы.
– Хорошо. Открою вам правду, Сергей Владимирович. Москит мне сказал, что на него вышел Игрок и попросил его сделать одно доброе дело.
Мелкий человечек «конкретно» пробудился к жизни. Того и смотри, выпрыгнет наружу!
– Какое?
– Убить какого-то конкурента.
– И?..
– И теперь Игрок на меня сердит. Я как бы вмешалась в его планы. За это он может мне напакостить. Вот я и собираюсь его поймать. Дабы за спиной врага не оставлять.
