Симонов призадумался. Причину я выдвинула хорошую. Над ней требовалось помозговать.
Я отвлекла его от раздумий, спросив:
– Ну так что? Сотрудничаем?
Кивнул он. С условием, но – согласился:
– Но только я вам ничего не рассказывал, Евгения Максимовна! Сами понимаете, что информация эта сугубо служебная и разглашению не подлежит. Для вас я, пожалуй, сделаю исключение. В знак моего к вам уважения и ради нашего дальнейшего сотрудничества.
И-эх-х-х… Придется и второго динозавра в твои лапы сдавать, сволочь ты корыстная. Только так тебя и можно к сотрудничеству склонить.
Я пообещала:
– Как и Москита, Игрока я тоже вам отдам. Хорошо?
Он приподнял левую бровь:
– Привезете и его в багажнике?
Я кивнула:
– Если сам не пойдет – привезу. А что? Тащить на себе я его не собираюсь. Я девушка слабая!
– Я бы так не сказал.
Да говори ты как хочешь.
Я вздохнула. Эти вопросы начали меня доставать.
– Дело ваше. Но мужика я на себе унести не смогу. По роже ему настучать – да, это запросто. Но тащить – увольте, не собираюсь. Так что рассказывайте мне о привычках Игрока, о его характерных выражениях, и я к Ветрову поеду. Мне еще гонорар получить надо. Эти три дня, кстати, мне неделей показались!
– Хорошо.
Отперев сейф, Симонов вытащил оттуда объемистую папку. Положил ее передо мной:
– Вы пока читайте, а я чайник поставлю.
– А у вас кофе есть?
– Есть.
– Какой?
– «Нескафе».
– Устроит.
– А сколько вам сахару положить?
– Две ложки.
Жил-был парень, Кирсанов Олег Дмитриевич. Жил он в Самаре. Родился двадцать четвертого сентября тысяча девятьсот семидесятого года. Родители его работали на заводе, восстанавливали послевоенный Советский Союз. Достатка большого в семье не водилось, поэтому пареньку пришлось идти работать уже в четырнадцать лет. Он и работал. Около года. Но потом, попав под влияние улицы, работу забросил. Стал, как тогда таких именовали, беспризорником. Научился в карты играть, курить, подворовывать время от времени. Ну и прочие хулиганские действия совершать. Карты ему дались сразу. Да и вообще все азартные игры. Везло, как самой Фортуне. Осознав, какую с этого можно иметь выгоду, он занялся играми всерьез. И уже к восемнадцати годам заимел славу фартового человека. Обыгрывал даже матерых мастеров-любителей. В двадцать лет, так уж сложилось, Самару ему пришлось оставить. Кирсанов перебрался в Тарасов, подальше от шумных городов и соблазнов. Даже в училище смог поступить, дав взятку директору. Одновременно начал он посещать секцию бокса. Все, вроде бы исправился. Вот-вот образование получит. Человеком – почти – стал. Но нет. Наступили девяностые годы… Познакомился он с Ветровым. Сдружился с ним. Вошел в состав его группировки – позднее. И понеслось!.. ОПГ. Разбой. Грабежи. Игорный бизнес. Похищения. Рэкет. Убийства. Вымогательства… Так продолжалось несколько лет. До того момента, пока ветровская группировка не развалилась – за какую-то неделю. Изменив внешность, паренек убил корпевшего над ним хирурга и исчез, не оставив о себе никаких сведений. В неизвестном направлении скрылся. На этом история заканчивается…
Я закрыла папку. Спросила:
– А примечательные выражения его какие-нибудь вы знаете?
– Примечательные выражения?
– Да.
– Мне известно только то, что он обожает увеличивать ставки вдвое. Ну, и проживает на данный момент в Тарасове. Богато проживает.
Так, капитан! Москит-то поболе тебя рассказал. И зачем я к тебе пристала, раз ни хрена дельного ты сказать не можешь? На чай напросилась. На вопросики твои подлые отвечала.
Я вздохнула разочарованно:
– Маловато будет! Ну а наколки на его теле имеются?
– Нет. Татуировки он на кожу не наносил.
Скверно. Таким макаром можно любого богача хватать и требовать, чтобы он признался – это он изменил внешность, завалив хирурга. Не вариант, что он окажется Игроком. Нужны фотографии всех богатеньких. А где их взять? Валерий Игнатьевич их мне не даст. Начнет отговаривать опять. Что ж, придется мне ехать в центровое казино Тарасова. И там уже действовать по обстановке. Ударим экспромтом по зыбкой неопределенности! Разглядим осколки. И Игрока среди них найдем.
Я допила кофе. Докурила. И, распрощавшись с Симоновым, отправилась в особняк Ветрова. За гонораром. С известием, что атак на него больше не будет. Вот обрадуется мой «мамонт»…
Сейчас я заеду во двор и отвешу Сереге подзатыльник. Подниму указательный палец и скажу:
– Учись, салага, динозавров в плен брать!
И пусть только попробует сопротивление мне оказать. Синяк-то я ему подновлю! Еще и новый поставлю, на другой глаз. Дабы клювом не щелкал в следующий раз, деревенщина беспонтовая… Это ж надо! Проморгал первое нападение, когда семью Ветрова похитили! Прошляпил минирование транспортного средства и не проверил утром днище «Мерседеса». И прозевал гранатометный обстрел, словив в «чердак» – собственный! – удар прикладом автомата! Да я таких охранников даже дворниками не взяла бы работать. Ибо они метлу с совком потеряют в первый же день. И куда «мамонт» только смотрит? Кого он на свои ворота поставил? Чудеса…
Войду в дом, обрадую клиента. Пусть он мне за это новый «Фольксваген» подарит. Или этот отремонтирует. У него же автосалон есть на другом конце города. Я его шкуру загородила, теперь пусть он мою прикроет. А то прохожие косятся на мою поцарапанную конфетку – все поголовно. Стыдобища-то какая!
Ну а Ветров? Поди, квасит опять? Пожрать и выпить – ничего не уцелело при обстреле, так он все заказал. Вот и пьет, страх топит. Даже ленится прошлое свое переворошить, перебрать его по микрону и выявить всех недоброжелателей своих. Игрок на тебя зол за прошлые твои подлые делишки и не остановится ни перед чем. По сути – он такой же, как Москит, ныне вновь севший, жестокий тип. Только месть Игрока – более утонченная.
Интересно, кто же все-таки ставит «жучки»? Неужели конкуренты под личиной гостей, судя по словам охранника Сергея? Пусть так. Но зачем их прятать в автомат? В нож кухонный – тоже вмонтирован. В перечнице – был. На чердаке… Конкурентам Ветрова аппаратуры не жалко? Насколько я знаю, такое оборудование стоит далеко не копейки. Это же целая лаборатория нужна, чтобы принять такое количество разных сигналов! Никакие выведанные коммерческие тайны произведенных затрат не покроют. Тут другое. За Ветровым ведут мощную слежку. И ее инициатор вовсе не хочет узнать что-то про бизнес «мамонта». Ему просто важен каждый его шаг. Даже храп ночной интересен. Словно кто-то неведомый держит Ветрова на огромной ладони, зная о нем все, и способен прихлопнуть его другой рукой. Раз – и каюк! Но почему-то он задерживается с этим хлопком, как бы растягивая удовольствие. Наслаждается своим всесилием. И в доме он имеет своего человека. Надежного, которому Ветров доверяет от и до…
Кто же этот человек? Сергей? А что? Он допустил минирование машины, еще два раза прошляпил. До этого и после. Чем не кандидат? Вполне подходит на роль предателя. Хотя… Хотя – нет, не подходит. Из-за него Ветров чуть не погиб два раза. Неведомому таинственному злопыхателю смерть Ветра не нужна. Ему нужны мучения «мамонта». Может, Дмитрий? Нет, не он. И не «индеец». Все сходится на старичке Анатолии. А так как ему фиг что предъявишь – из-за упертости Ветрова, – то разборки с ним я оставлю на потом. Игрока выловлю, и прояснится все. Носом к носу поставлю их друг с другом и заставлю покаяться – прилюдно. Игрок и есть таинственный наблюдатель.
Я улыбнулась, обгоняя какую-то отечественную таратайку. Инструктора из Ворошиловки сейчас меня на руках бы носили. И дружно орали бы про высший балл…
Заехав во двор особняка, я не стала тревожить хмурого Сергея, как собиралась было. Поставила машину. Выйдя из нее, я потянулась и зевнула. Отправилась снимать недавно установленные растяжки. Следовало убрать их, так как существовала опасность, что на них кто-нибудь подорвется ненароком.
Разобравшись с «сюрпризами», я ссыпала все в пакет. И отправилась к Ветрову.
Должник мой сидел в своем кабинете. Орал на кого-то по телефону, видимо, не видя подчинения и хорошего исполнения кем-то его служебных обязанностей. Рядом гордо стояла очередная бутылка вина. Опохмелка продолжалась – размеренными темпами.
Я положила пакет с гранатами на его стол. Села в кресло, ожидая, пока он не окончит телефонную ругань. Достала из кармана диктофон и задумчиво повертела его в руках. Сразу ему выкладывать все не стоит. Потом, после того, как он меня выслушает.
Ветров закончил наконец бранить кого-то. Положил трубку, посмотрел на меня. На пакет. Поинтересовался – более вежливым голосом, чем до этого по телефону говорил:
– Что вы принесли, Евгения Максимовна?
Я не стала ничего сочинять про всякие интригующие сюрпризы. Пусть забирает свое добро обратно.
Сказала я так – просто:
