Ознакомительная версия.
И Теплов тут же, выбив стволом автомата стекло, послал в ночь короткую дробную очередь.
Валентин находился в погребе, но услышал его голос.
– Залегли… Расходятся. Окружают.
– Ничего, у бани будут не скоро… Быстрей, быстрей!
Казымов чуть ли не силой затолкал Катерину в погреб. Ныряя в лаз, Валентин увидел, как она смела с полки банку с маринованными огурцами. И это при том, что в руке у нее была тяжелая сумка.
Цаплин уходил из дома последним, поэтому из шахты подземного хода он выбрался позже всех. От бани до зарослей камышей рукой подать, а там плот, на нем можно спуститься вниз по течению реки, берег которой густо порос камышом. За таким прикрытием нечего опасаться…
Катерина молча, без истерики вошла в воду по пояс, Казымов помог ей забраться на плот. Следующим пассажиром был Теплов. И у него автомат, и у Ивана. Цаплин тоже был при оружии. Он также занял место на плоту, настороженно вглядываясь в стену из камыша, сквозь которую очень смутно просматривалось примыкающее к зарослям поле. Там могли появиться люди, и капитан готов был открыть по ним огонь. Валентин, Медник и Варенцов на плот не садились, переговариваясь меж собой жестами, они вытолкали его на чистую воду и поплыли вместе с ним, цепляясь за борта, как за спасательный круг.
На плот Валентин забрался, когда дом Катерины и опасность осталась далеко позади. Преследователи не обнаружили беглецов, и они благополучно причалили к берегу, в месте, откуда легко и без приключений смогли добраться до спрятанной в лесу машины.
Валентин чувствовал в себе силы справиться с темпом, который могли задать разведчики. Но скорости не было, потому что с ними была женщина. Казымов забрал у Катерины сумку, и двигалась она вроде бы широким стремительным шагом, но никто не просил ее перейти на бег, как этого требовала обстановка.
Уже светало, когда группа вышла к замаскированному в лесу вездеходу. «Уазик» был на ходу, завелся с полоборота, но дорога по лесному бездорожью далась ему нелегко. Водитель и шесть пассажиров – это было слишком для его рессор.
Валентин сидел на полу, за спинкой сидений второго ряда, напротив него примостился Медник.
– Лучше плохо ехать, чем хорошо идти, – сказал он, подмигнув Валентину.
– А куда едем?
– В Москву!
– Это тысяча километров.
– Тысяча сто пятьдесят, – уточнил Юра.
– Не доедем. Боливар семерых не выдержит.
– Похоже на то, – кивнул Медник. – Он два раза заглох, пока мы сюда ехали… Надо бы еще кассу взять, на деньги подняться. А потом «Газель» купить, а может, иномарку – ну, мини-вэн там, если хорошо наваримся…
– Как ты ее купишь?
– Катерина у нас для этого есть. И деньги заплатит, и машину оформит…
– Как бы ее саму не оформили. Она теперь в розыске, вместе с нами.
Медник ничего не сказал, но на Валентина посмотрел так, будто он был зеркалом, в котором отразилась вдруг его собственная физиономия. Он смотрел на себя, поражаясь своему скудоумию.
Хлопнув себя по лбу, Юра потянулся к Теплову, что-то быстро зашептал ему на ухо, тот в свою очередь обратился к Цаплину, который ехал впереди рядом с Казымовым. Командир закивал, соглашаясь с Тепловым, а спустя время велел остановить машину.
– Ситуация у нас не очень, – сказал Цаплин, сочувствующе глядя на Катерину. – В Москву нам ехать никак нельзя. Там нас уже ждут. На юг уходить будем, к границе, в Грузию уйдем, через Панкийское ущелье. С нашими пограничниками договоримся, там ребята свои, грузинских обойдем, это несложно. А там и в Турцию уйдем… Тебе, Катерина, с нами нельзя.
– Почему? – Женщина обращалась к командиру, но смотрела на Казымова.
– Ты же видишь, нас вычислили. И дальше вычислять будут, пока мы из страны не уйдем. А можем и не уйти. Перестреляют по дороге, и все… Ты, Катерина, домой возвращайся. Скажешь, что мы тебя в заложники взяли. А что нас приютила, так ты и знать не знала, что мы беглые зэки. Газет ты не читаешь, в телевизоре только сериалы смотришь…
– А я тебе весточку из Турции подам, – сожалеюще смотрел на нее Иван. – Загранпаспорт оформишь, визу, путевку возьмешь. Я тебя ждать буду.
– Врешь ведь, – удрученно вздохнула женщина. – Ты жену свою позовешь… Ладно, я все понимаю. Может, еще и свидимся… Пойду я…
– Не заблудишься?
– Нет… И куда вы поехали, не скажу. Люблю я вас, ребята. Всехлюблю…
Уходя, она взглядом попрощалась с каждым. И с Валентином тоже. Он опустил глаза, чувствуя себя виноватым. А ведь, по большому счету, он сделал все правильно. Не помощница им Катерина, а таскать ее за собой опасно и для группы, и для нее самой. Ведь убить же могут. Или под шальную пулю попадет, или Ваню своего грудью закроет…
Она вышла из машины, обреченно склонив голову, Казымов смотрел ей вслед, пока она не скрылась среди берез.
– Баба с возу – кобыле легче. Но это же не про нее, да, командир? – стиснув зубы, спросил он.
– Не про нее, – подтвердил Цаплин. – Хорошая она баба.
– А ведь я правда в Турцию ее позову.
– Какая Турция? В Москву едем.
– Не понял.
Цаплин объяснил ему, что разговор про Турцию был дезинформацией для Катерины, на случай, если ей вдруг развяжут язык. И что при нынешних обстоятельствах она стала для группы обузой, тоже объяснил.
Чуть разгрузившись, машина пошла бодрей и уже меньше проседала на колдобинах, которыми изобиловала дорога. Но часа через два она сломалась, причем случилось это на гравийной дороге, тянувшейся через поля к поселку, за которым возвышалась громада элеватора. Но другого автомобиля у разведчиков не было, и его пришлось чинить. «Уазик» нужно было скрыть от посторонних глаз, поэтому пришлось скатить его с дороги в тянувшийся вдоль нее подлесок.
Казымов неплохо разбирался в машинах и смог обнаружить и устранить неисправность, прочистив топливный насос. После этого движение возобновилось.
Обязанности штурмана взял на себя Цаплин. У него была карта, он направлял машину, ни с кем не советуясь. Валентин не имел представления, куда они едут, но ему казалось, что не в Москву. К обеду машина сломалась снова, на этот раз полетел трамблер. Заменить деталь было нечем, но Казымов поколдовал над ней, вставил внутрь какую-то пластинку, и мотор завелся. Правда, на ремонт ушло время, зато удался обед на свежем воздухе.
К ночи машина вышла на оживленное шоссе, израсходовав почти весь запас горючего. Но Цаплина это ничуть не смутило. Он велел Казымову свернуть на ближайшую заправку. Ему, похоже, было все равно, что их могут увидеть. А как вскоре выяснилось, он даже стремился к тому, чтобы их заметили. Ведь машина шла в сторону Астрахани, на юг, туда, куда он якобы и собирался направить свою группу…
После полуночи машина снова отказалась ехать дальше. На этот раз накрылся генератор, и когда запас аккумулятора иссяк, двигатель безнадежно заглох.
Починить генератор Казымов не мог, да это от него и не требовалось. Цаплин решил оставить машину на дороге, совершить марш-бросок вдоль шоссе, а затем, запутав следы, повернуть на Москву.
Шли они пешком, в пути провели остаток ночи и половину следующего дня, а потом Цаплин дал команду остановиться на большой привал и даже разбить лагерь. Нужно было перевести дух, подготовиться к дальнейшему путешествию.
Снова небо затянуто тучами, снова дождь треплет нервы. Не любил Валентин сырость, но справедливости ради все же нужно было признать, что ненастье им с Юрой на руку. Прохожие под зонтиками, и смотрят они больше себе под ноги, чем на встречных людей. Им бы в лужу не наступить, а до беглых зэков нет никакого дела.
У Медника ветровка, капюшон закрывает чуть ли не половину лица. В таком виде его никто не узнает. А Валентину и вовсе бояться нечего. По телевизору его не показывали, а ориентировка может быть только у ментов, которых как будто дождем смыло. Городок небольшой, провинциальный, церкви с золотыми куполами, старинные купеческие дома, фрагменты булыжной мостовой. Скучный провинциальный дух, серые постройки, главпочтамт с несмываемым лозунгом далекой советской поры, унылый двухэтажный магазин без единой рекламной вывески. Один только Сбербанк напоминал современное здание – яркая черепичная крыша, пластиковый сайдинг, мраморное крыльцо с хромированными поручнями. Но это заведение Валентина не волновало, его задача – пройти в магазин и сделать покупки по списку, который составил Цаплин. Медник должен был остаться на улице. Он прикрывает Валентина, и светиться в магазине ему совсем не обязательно. И еще он поможет унести покупки. Если, конечно, все будет в порядке.
Здание Сбербанка примыкало к магазину, возле него Медник и остановился.
– Давай иди, я тебя здесь подожду, – сказал он, скосив глаза в сторону мраморного крыльца.
– Что ты задумал?
– Да ничего… Ну, если вдруг…
– Что если вдруг? – внутренне напрягся Валентин.
Ему совсем не нравилось поведение Медника, его азартность, с которой он рассматривал припаркованную к зданию четырехдверную «Ниву» белого цвета.
Ознакомительная версия.
