заняться багажом, – напомнил Холл.
– Ах, Уинтер, давай еще немного постоим! Здесь так хорошо! Смотри, как живописно из-за города появляются горы! А облака цепляются за вершины! – Груня вдруг умолкла и, с тревогой взглянув на него, сменила тему: – Что, по-твоему, собирается предпринять отец?
– Не стоит за него волноваться, дорогая: возможно, его агентов здесь нет, а если даже они действительно нас опередили, то вряд ли осмелятся напасть в такой плотной толпе. Пойдем.
Они спустились в каюты, а тем временем пароход подошел к пирсу. На причал полетели швартовы, там ловкие руки поймали канаты и надежно закрепили на прочных чугунных столбах. Местный оркестр заиграл знаменитую «Алоху». Со всех сторон послышались радостные возгласы: многих пассажиров встречали родственники и друзья. В воздух взметнулись пестрые косынки. Наконец спустился трап, и оркестр зазвучал громче.
Передав чемодан носильщику, Уинтер Холл вернулся на палубу, остановился возле перил, окинул внимательным взглядом поднятые лица и внезапно вздрогнул: прямо в глаза ему смотрел Старкингтон!
Глава чикагского отделения радостно улыбнулся и приветственно помахал. Холл продолжил осмотр встречающих и вскоре обнаружил еще одного знакомого: ближе к выходу на причале стоял Хановер. Не составило труда предположить, что другие стратегические позиции также не остались без контроля предусмотрительных агентов.
Матросы умело спустили трап и поставили перила. Прибывшие и встречающие начали хаотично двигаться кто вниз, кто вверх, обходя тяжело нагруженных, покачивавшихся под весом багажа носильщиков. Старкингтон оказался среди тех, кто поспешно поднимался на палубу, и Холл пошел ему навстречу.
Самопровозглашенный руководитель бюро любезно улыбнулся.
– Приятная неожиданность, Холл! Рад снова вас видеть. Как поживаете?
– Старкингтон! Вы не должны этого делать!
Глава чикагского филиала удивленно вскинул брови.
– Простите, что именно? Не должен держать данное слово? Не должен исполнять обещание? Не должен хранить верность присяге?
Улыбка по-прежнему играла на его губах, однако глаза пугающе серьезно смотрели поверх плеча собеседника, не пропуская ни единого ступавшего на трап пассажира.
– На этот раз, Холл, шефу не удастся увернуться. Луковиль прибыл на корабль на лоцманском катере и сейчас уже проверяет нижнюю палубу. Хановер контролирует выход с причала. Забившись в угол, Драго совершил непоправимую ошибку.
Холл в ярости заскрежетал зубами.
– Не допущу произвола. Если понадобится, обращусь к властям с просьбой о защите.
– Ни к кому вы не обратитесь, – заявил Старкингтон педантичным тоном, словно профессор, объясняющий непонятливому студенту очевидное правило. – Вы дали честное слово не делать этого как самому шефу, так и всем нам. Ни разу не обращались к властям прежде, не обратитесь и сейчас…
Он не договорил, так как его едва не сбил с ног нагруженный горой чемоданов носильщик-китаец и протяжно, певуче извинился. Рядом с широкой улыбкой на лице возник Луковиль.
– Холл! Что за приятная встреча! Как прошло путешествие? Получили удовольствие? – Он понизил голос: – Скажите, хороши ли были овощи? Предпочел бы отправиться в обратный путь на пароходе с более подходящей кухней. К сожалению, «Восточная звезда» не баловала пассажиров свежими овощами и фруктами. Мясо, мясо и еще раз мясо! Наверное, повара считали, что оказывают нам услугу …
Видимо, Луковиль понял, что Старкингтон ждет, потому что оставил любимую тему и повернулся к главе чикагского филиала.
– Драгомилов внизу. Абонировал каюту номер тридцать один. Разумеется, под другим именем. Чтобы воспрепятствовать побегу, я установил засов с внешней стороны двери. Правда, существует иллюминатор…
– Хановер надежно преграждает путь, – успокоил его Старкингтон и посмотрел на белого как мел Холла. – Может быть, сойдете на берег? Поверьте, все равно не сможете нам помешать.
– Останусь, – с отчаянной уверенностью возразил Холл и в тот же миг почувствовал знакомое прикосновение.
– Груня! Дорогая!
– Уинтер! – воскликнула девушка и обожгла Старкингтона гневным взглядом. – Что вы здесь делаете? Не посмеете навредить моему отцу!
– Мы только что обсуждали этот вопрос, – вежливо ответил тот. – Вам известна наша миссия, как известно и распоряжение отца. Предлагаю вам, мисс Константин, как можно скорее сойти на берег. Воспрепятствовать осуществлению наших планов все равно не удастся.
– Сойти на берег? – переспросила Груня и вдруг решительно вскинула голову. – Хорошо, я исполню ваше указание, но тотчас вернусь с полицией! Распоряжение отца меня не интересует; не позволю его убить! – Огненный взгляд метнулся к Холлу. – Ну что ты стоишь? Чего ждешь? Разве ты мужчина? Хуже этих маньяков! Они хотя бы верят в свою правоту, а ты понимаешь, что они преступники, но даже пальцем не шевельнешь!
Груня вырвала ладонь из руки жениха и, проталкиваясь сквозь постепенно редевшую толпу, бросилась к трапу. Старкингтон посмотрел ей вслед и глубокомысленно кивнул.
– Прекрасный выбор, Холл. Ураган, а не девушка! Но боюсь, что придется поспешить. Надеялся дождаться, пока корабль опустеет, но, кажется, большинство пассажиров уже на берегу. Пойдете с нами?
Приглашение прозвучало чрезвычайно любезно, и Уинтер с трудом поверил, что речь идет об убийстве человека, причем не просто человека, а отца Груни. Тем временем Старкингтон дружелюбно улыбнулся и взял его под руку.
Словно во сне, Холл пошел туда, куда его повели. Невероятно! Можно было подумать, что планируется визит к доброму знакомому для партии в вист! Спускаясь по широкой, устланной ковром лестнице, Старкингтон завел приятную светскую беседу.
– Морское путешествие доставляет огромное удовольствие, не правда ли? Нам всем очень понравилось. Правда, Луковиль постоянно жаловался на пищу, но… Ну вот, кажется, пришли.
Он наклонился и прислушался: из-за двери доносились слабые невнятные звуки, – потом открыл установленный Луковилем засов, повернулся к спутникам и распорядился:
– Луковиль, встаньте с этой стороны. Холл, предлагаю вам выйти из алькова. Шеф наверняка приготовился к обороне. Не хочу, чтобы вы пострадали.
– Но ведь вы можете погибнуть! – в ужасе крикнул Холл.
– Совершенно верно. И все же один из нас с Луковилем обязан остаться в живых и выполнить задание. Это единственное, что имеет значение.
Старкингтон вытащил из кармана револьвер и взвел курок. Луковиль последовал его примеру. Холл с благоговейным ужасом наблюдал за спутниками: ни один из них не проявлял ни капли страха. Старкингтон достал из кармана отмычку и, даже не пытаясь действовать бесшумно, уверенным движением вставил в скважину и скомандовал властно, распахивая дверь в каюту:
– Назад, Холл!
Открывшееся взгляду зрелище заставило всех остановиться с открытым ртом, потом Холл неудержимо расхохотался. На постели, извиваясь в тщетных попытках освободиться, лежал раздетый до исподнего, крепко связанный и притороченный к койке китаец. Рот бедняги был заткнут кляпом, а глаза метали гневные молнии. Умоляя вошедших освободить его, он дернул головой, и в этот миг там, где прежде была коса, стали заметны неровно обрезанные волосы.
– Драгомилов! – прорычал Луковиль. – Его работа! Прошел мимо
