— Господи боже, — изумилась Конни. — Что он такое натворил? Ввязался в очередную драку, да?
Доктор Фил тем временем продолжал: «Вы имеете в виду, что вся проблема — в ее носе?»
А Конни заявила:
— Это его дружок вечно лезет в драки; уж такой болтун! Он — настоящий урод, с ног до головы. И всегда нарывается на оскорбления. Карл старается его остановить и сам попадает в переделки. Он совсем невысокий, но драчливый! Давненько он не хулиганил… Странно, что снова начал…
Делса пробовал одновременно слушать Конни и доктора Фила. Кажется, девушка, унаследовавшая крупный отцовский нос, завидовала своей сестре, у которой был изящный материнский носик. Он обратился к Конни:
— Речь идет не о драке. Как зовут его приятеля?
— Джин Крупа.
— Так же, как знаменитого барабанщика?
— Ой, я хотела сказать, Арт Крупа. Он считает себя важной шишкой, потому что раньше был связан с детройтской мафией.
— И они везде болтаются вместе?
— Карл проводит больше времени там, у Арта, чем со мной. Я ему говорила: «Раз не являешься домой, я не буду тебе готовить».
Зрители в телестудии зааплодировали доктору Филу, а парни из отдела особо тяжких преступлений спустились по лестнице. Мэнни покачал головой и вышел из дома.
— Вы не скажете мне, где живет этот Арт Крупа? — обратился к Конни Делса.
— В Хамтрамке. По-моему, на Йеманс.
— А чем Карл зарабатывает на жизнь?
— Кладет кирпичи. И кстати, неплохо.
— В такое время года?
— Он начал еще до того, как похолодало и выпал снег.
— Когда вы видели его последний раз?
— Он зашел вчера и принес большую бутылку водки, знаете, настоящей, дорогой. И я сказала: «Господи боже, за такую цену лучше бы купил два галлона „Попова“!»
Через голову Конни Делса посмотрел на Джекки. Та вошла, держа за горлышко бутылку «Христиании». Конни тоже оглянулась.
— Что вы делаете?! — возмутилась она, повышая голос. — Там еще оставалось немного, на донышке! — Бедная женщина явно была в отчаянии.
— Нет, я перелила остаток в стакан, — пояснила Джекки. — Просто мне понравилась красивая бутылка. Вы не против, если я ее заберу?
— Она коллекционирует бутылки необычной формы, — пояснил Делса и передал Конни свою визитную карточку. — Если Карл объявится, вас не затруднит мне позвонить? Я буду вам очень признателен… — Он задержал ее руку в своей, отдавая карточку. Конни опустила глаза и прочла, как его зовут. А он подтвердил: — Я Фрэнк Делса.
— Она могла бы сперва спросить у меня, — упрямо заявила Конни.
Делса потрепал ее по руке и заявил, что был рад с нею познакомиться.
Мэнни уже был на улице, рядом с машинами.
Подойдя к нему, Делса полюбопытствовал:
— Тебе удалось что-нибудь отыскать?
— Вот, — произнес Мэнни и протянул Делсе маленькую записную книжку в кожаной обложке. — Парень живет как чертов монах.
— Он здесь никогда не бывает, — откликнулся Делса, перелистывая книжку и задерживая взгляд то на одной, то на другой странице.
— Оружия нет, но есть коробка патронов. Сороковой калибр.
— А вот номер телефона Арта Крупы и его адрес.
— Я позвоню в четвертое подразделение, — предложил Мэнни. — Попрошу их последить за домом до тех пор, пока мы не устроим там засаду.
— И еще здесь номер телефона Аверна Кона, — добавил Делса.
Они припарковались в конце той улицы, на которой жил Арт Крупа. Он обитал в чистеньком двухэтажном доме с палисадником в тридцать футов, без подъездной дорожки, с зелеными и белыми металлическими навесами над окнами. Во дворе стояла статуя Девы Марии, держащей блюдо и птичью купель.
— Этот Арт Крупа, он что же, так религиозен? — удивилась Джекки.
Она позвонила в справочный отдел и проверила адрес.
Дом был записан на имя Вирджинии Новак. Джекки позвонила по телефону и попросила позвать Арта. Ей ответили, что его нет дома.
— А вы Вирджиния?
— Да, — тихим, тонким голоском проговорила женщина.
— Вы не откажетесь помочь мне, Вирджиния? Скажите, где бы я могла найти Арта?
— Простите, а кто это звонит?
— Я от его адвоката, — ответила Джекки. — Арт скоро вернется?
— Понятия не имею, — отозвалась Вирджиния. — Извините.
Джекки обещала перезвонить попозже и поделилась своими наблюдениями с Харрисом, сидевшим за рулем «лумины», и Делсой, сидящим сзади:
— Статуя Богородицы, должно быть, принадлежит ей. И, судя по голосу, эта Вирджиния — робкая и забитая женщина.
— Она живет с человеком, убивающим других людей, — продолжил ее рассуждения Харрис. — Тут будешь робкой и забитой. — Он повернул голову к Делсе: — Долго ли ты еще намерен ждать?
— Уж если мы здесь очутились, — откликнулся Делса, — то могли бы немного задержаться.
— Не исключено, что Арт дома, — продолжила Джекки. — И Карл вместе с ним.
— Давайте подождем и посмотрим, что будет, — предложил Делса. Он достал свой мобильник и позвонил Келли. Ему не терпелось услышать ее голос.
— А я тебе звоню, — проговорила она.
— Я чувствовал виброзвонок, но не мог ответить. Мы сидим в засаде и ждем киллеров.
— Вы знаете, кто они такие?
— Почти наверняка. А как твои дела?
Его не волновало, что разговор слышали Джекки и Харрис.
— Я говорила, что была на примерке? В «Саксе». Они несколько раз показывали эту коллекцию, и потому им нужно удостовериться, что все пуговицы на месте, а «молнии» застегиваются. Мы сейчас примеряем туфли и ботинки. Сюда принесли кучу туфель тридцать шестого, тридцать седьмого и тридцать восьмого размера. Я ношу тридцать седьмой. — Келли заторопилась. — Репетиция показа проходит здесь; в ней участвуют тридцать девушек для двадцати выходов, и все из Детройта. Иногда, если модельеру требуется особый тип, например блондинки, он может привезти одну-двух девушек из Нью-Йорка. Мы показываем осеннюю коллекцию «Шанель». Они решают, кто и в чем выйдет, — в коллекции чуть ли не восемьдесят позиций, а весь показ занимает всего двадцать пять минут, так что большинству моделей придется переодеваться четыре раза. А завтра у меня пять выходов.
— Вот как? — спросил Делса.
— Знаешь, почему?
— Почему же?
— Я потрясающе выгляжу в вещах от Шанель.
— Правда?
— Мой любимый костюм — я в нем выйду — похож на байкерский. Темно-красный, едва прикрывающий попку, серебряные цепи на шее и бедрах и крутые бархатные сапожки. Думаю, что все обалдеют. Возможно, придется прервать показ. Начнут с костюмов и платьев, зрители тем временем рассядутся, а затем — резкий переход к одежде для активного отдыха. Потом продемонстрируют маленькие черные платья для коктейлей, а закончат роскошными, пышными вечерними платьями. Каждая часть идет с другим освещением и под свою музыку — для разного настроения.
— А тебе нравится ходить по подиуму? Ты тоже смешно вышагиваешь?
— Ты имеешь в виду походку «от бедра»? Она помогает держать осанку. Но я просто иду. Люблю дефилировать под музыку. Я стараюсь выглядеть естественно. Если ты будешь в зале, среди зрителей, я отыщу тебя и улыбнусь. Люди станут на тебя оглядываться и гадать: кто ты такой, может быть, мой любовник?
— Да, хорошо, — согласился он.
И услышал, как Джекки громко шепнула Харрису:
— Слышишь, как он разворковался?
— Я перезвоню попозже.
— Сегодня вечером меня не будет, — предупредила она.
Он осекся. Он не знал, что ему ответить.
— У меня свидание. Но если тебе невтерпеж, Фрэнк, заезжай. Возможно, мне удастся тебе позвонить.
В следующие десять или пятнадцать минут он недоуменно прикидывал, что же она имела в виду. «Возможно, мне удастся тебе позвонить». Он как-то забыл, что она живет не в безвоздушном пространстве. Ему нужно охладить свой пыл и осознать — она живет среди людей, у нее много знакомых, а он очень мало знает о ее жизни. Интересно, с кем у нее свидание? С каким-нибудь парнем? Очевидно, не с тем, которого она называла маменькиным сынком и который разбрасывал свои вещи по комнате. Интересно, жила она с ним или нет. Он мог спросить ее, не проститутка ли она, но постеснялся бы спрашивать, жила ли она с парнем, разбрасывавшим свои вещи. И зачем ей понадобился он, Делса, если у нее свидание с каким-то знакомым? И все-таки она сказала: «Возможно, мне удастся тебе позвонить».
И тут заверещал его мобильник. Это был Джером.
— Я жду, когда меня подбросят. Мы поехали в Понтиак и теперь проверяем место, где, по словам матери Тениши, он мог бы спрятаться. Если я подберусь поближе и увижу, что Орландо там, я вам позвоню. Я уже два часа пытаюсь с вами связаться!
— Кто это «мы»? — полюбопытствовал Делса.
— Разве я вам не сказал? Вот дерьмо. Со мной двое полицейских; они вроде как помогают мне. Они говорят, что были в отпуске. Только что вернулись и ждут не дождутся, когда приступят к работе. В общем, парочка детективов средних лет. Они какие-то безликие, их даже описать невозможно.
