Ознакомительная версия.
— Например?
— Кому мешал Славка, то есть Влад?
— И зачем тебе все это?
— Что? — не поняла я.
— Зачем тебе все? — повторил Бардин, весело глядя на меня, — Почему тебя это так волнует?
— Вот черт… — Я хлопнула себя по ляжкам и покачала головой. — Тот, кто убил Влада, убил мою подругу.
— Необязательно.
— А я считаю по-другому, — разозлилась я и принялась загибать пальцы, — Сначала убивают управляющего рестораном, причем… — Я запнулась, сообразив, что сболтнула лишнее.
— Ну? — усмехнулся Бардин.
— Причем в тот самый вечер, когда в подворотне за рестораном состоялась подозрительная встреча. Потом выбрасывается из окна охранник, в чье дежурство произошло убийство. Логично предположить, что оба увидели что-то лишнее. Затем ограбление. Кому такое на руку? Тому, кто желал сильно досадить Владу, ведь за исчезнувшие деньги отвечать ему. Кражу совершил кто-то из близких к Владу людей, из-за этого управляющий и охранник поплатились жизнью. Во время ограбления подбрасывают кубики, чтобы подозрение падало на нас с подругой. А потом ее убивают. Она мертва, я в бегах, и все считают, что это наших рук дело.
— Убили подругу, а тебя оставили в живых, — напомнил Бардин, с любопытством наблюдая за мной.
— Я могла решить, что это Славкиных рук дело, и его пристрелить. Когда я этого не сделала, кто-то исправил ошибку.
— Вот даже как. И ты могла бы его пристрелить?
Его тон вывел меня из терпения.
— Слушай, я не спрашиваю, чего можешь ты.
— Очень многое, — пожал он плечами, поднялся и вышел.
А я осталась сидеть на постели с открытым ртом. Потом чертыхнулась и попробовала уснуть. Однако это никак не удавалось, я крутилась в кровати, потом не выдержала и пошла в ванную стирать свое белье. Физический труд способствует наведению порядка в мыслях, но в этот раз все было иначе. До самого утра глаз я так и не сомкнула. В семь приняла душ и начала слоняться по комнате. Любопытно, чего я жду? Нет бы удрать этой же ночью… или хотя бы попробовать.
В дверь небрежно стукнули, я крикнула: «Да», и появился Саша.
— Привет, — сказал без намека на любезность, — Если хочешь есть, идем в кухню.
Есть мне не хотелось, но и в комнате сидеть уже осточертело.
— У меня одежда сохнет, можно я пойду в халате?
Он вроде бы удивился..
— Топай.
И я пошла за ним, шлепая по паркету босыми ногами.
— Чей это дом? — спросила я.
— А тебе что за дело?
Тут мы вошли на кухню. Бардин и двое ребят уже сидели за столом.
— Доброе утро, — сказала я. Бардин кивнул, остальные промолчали. «Может, и не доброе», — решила я и села на свободный стул. Саша устроился рядом. Мы плотно позавтракали, не проронив ни слова, то есть какие-то слова, конечно, произносились, например, «подай хлеб», но все точно решили играть в молчанку.
— Познакомься с ребятами, — вдруг сказал Бардин, когда я уже собралась уходить, поблагодарив за прекрасный завтрак и приятную компанию, — Сашу ты знаешь. Это Артем. Это Сережа.
Я довольно глупо кивнула, совершенно не зная, что ответить.
— Мне можно уйти? Я имею в виду в комнату?
— Конечно.
Черт-те что… Спокойный тон и непроницаемая физиономия действовали мне на нервы не меньше заточения.
Весь день я провела в одиночестве. Трижды собиралась идти к Бардину, чтобы покончить с ожиданием, и трижды замирала возле двери. Терпи, прояви выдержку. Ему что-то надо, и он не собирается тебя убивать, по крайней мере сегодня. Косвенным подтверждением этой догадки явился тот факт, что где-то ближе к вечеру мне принесли одежду. Саша вошел в комнату и бросил на кровать сумку, развернулся на пятках, с намерением отправиться восвояси. Я вытряхнула содержимое на кровать и неожиданно покраснела, тут же заметив, что Саша все еще стоит в дверях и наблюдает за мной.
— Это не я покупал, — сказал он, точно извиняясь. — Попросил знакомую.
— Спасибо, — пробормотала я, что было совершенно на меня не похоже.
Итак, обо мне проявляют трогательную заботу, при этом держат взаперти. Впрочем, почему взаперти, я ведь даже не пробовала удрать. Бардин был где-то в доме, я чувствовала, и после одиннадцати все еще ждала, прислушиваясь к шагам в коридоре. В конце концов меня сморил сон.
Утром к завтраку меня позвал Сережа. За столом мы оказались втроем — Саша и Артем отсутствовали. Ели в молчании. Бардин хмурился, а Сережа, поглядывая на него, сидел тише воды. Я пила кофе, когда он поднялся, шепнул что-то на ухо Бардину и вышел.
— Может, ты объяснишь, что происходит? — спросила я, получив в ответ недоуменный взгляд, — Я здесь уже третий день. Чего ты хочешь?
— А я не обязан тебе объяснять.
— Тебе придется. — Чашка полетела на пол, а я выхватила пистолет.
Он откинулся на спинку стула и спросил:
— И что дальше?
— Дальше ты скажешь, что тебе от меня нужно.
— Убери это, — хмыкнул он.
— Скажи…
— Хорошо, скажу. С такими нервами в карты не играют. Убери пушку, подними чашку, вытри пол и перестань психовать.
— Здорово. Спасибо за совет. Любопытно, как бы ты вел себя на моем месте?
— На твоем месте я сидел бы тихо и радовался, что руки-ноги целы.
Стоять над ним с пистолетом в руках, когда он с таким равнодушием продолжает жевать, было глупо. Очень хотелось въехать ему по физиономии, чтобы он тоже потерял терпение и хоть как-то себя проявил. Но мне это было не по силам. Он это знал, и я это знала, оттого, убрав пистолет, подняла чашку, швырнула ее в мойку и даже вытерла пол, потом села и уставилась на него. Он доел свой завтрак, выпил кофе, а я все сидела и ждала.
— Как мне тебя звать? — спросила я, чтобы хоть что-то спросить.
— Как хочешь, — пожал он плечами. — Мое имя тебе известно.
— Николай Михайлович, — начала я, он хмыкнул, а я сцепила пальцы, чтобы вновь чем-нибудь не запустить в стену. Минуту я молчала, подбирая самые грязные слова из своего лексикона, и неожиданно для себя самой сказала:
— Поговори со мной.
— О чем? — удивился ой
— Все равно. О погоде. О том, что целые руки-ноги явление временное, что жизнь человеческая не стоит и копейки. Мне плевать. Скажи, чего ты хочешь?
— А… Я хочу тебе помочь.
— Допустим. Почему?
— Потому что в знак большой благодарности ты поможешь мне.
— Я помогу тебе? — Наверное, я выглядела очень глупо.
— Точно, — кивнул он — Услуга за услугу.
— Какой помощи ты ждешь от меня?
— Поговорим позднее.
— Нет. Сейчас. Или, клянусь, я тебя пристрелю.
— Не глупи, — сказал он без насмешки, — Я хочу знать, кто убил Китайца.
Это сообщение вызвало у меня легкий шок.
— Ведь это не ты его убила? — продолжил Бардин, с любопытством разглядывая меня, — Хоть и отсидела пять лет.
— Не я.
— Влад?
— Нет. Не думаю… Нет.
— Ага.
— И для того, чтобы узнать это, ты собрался мне помогать?
— Хочешь сказать, существуют другие способы?
— Я рада, что мне до сих пор не сломали ни одного пальца, но твое поведение ни к черту не годится. Он никак не прореагировал. — Зачем тебе знать, кто убил Китайца?
— Он мой друг.
— И ты ищешь убийцу?
— Конечно.
— Прошло пять лет.
— А если тебе скажут, что ты потратишь пять лет, чтобы найти того, кто повесил твою Зойку?
— Хорошо, ты меня убедил. Ты готов мне помочь, чтобы я в конце концов сказала? «Я не знаю, кто убил твоего друга».
— На самом деле ты можешь узнать.
— Я?
— Ты. Вместе со мной.
— Погоди, что такого я могу узнать, чего не сможешь ты?
— Ну, это совсем просто. Когда его убили, ты была здесь, а я очень далеко. Ты помнишь, что тогда происходило, или вспомнишь… и мы все узнаем.
— «Мы» звучит классно, но почему-то я не верю ни одному твоему слову. Несмотря на это, я готова рассказать все, что знаю.
— Отлично. Начинай.
— Прямо сейчас?
— А что мешает?
— И ты отпустишь меня на все четыре стороны?
— А тебя здесь никто не держит.
Я засмеялась зло и бессильно, смотрела на него почти с отчаянием, прекрасно сознавая, что могу до бесконечности продолжать этот идиотский разговор и ничего не добьюсь. Смеяться мне очень скоро надоело, и я сказала:
— Пошел к черту.
— Нервы у тебя никуда не годятся, — горестно констатировал он, и я даже подумала — а может, он сейчас заплачет от жалости ко мне? Бардин поднялся и шагнул к двери, — Теперь ты сама убедилась — доверительной беседы не получится. Кое-что я успел повидать на свете и скажу совершенно откровенно — хочешь, чтобы человек для тебя что-то сделал, убеди его в том, что это ему выгодно. В противном случае зря потратишь время. Тебе выгодно, чтобы я помог, а мне выгодно помочь тебе.
— Класс, — покачала я головой.
— Учись, пока я жив. Кстати, мы уезжаем, в доме ты останешься одна, хочешь — уходи, но на твоем месте я бы не торопился. Там, — он ткнул пальцем за окно, — тебя ищут люди Еремея, менты и еще кто-то, кто тебя очень боится. А если боится, значит, ты знаешь что-то интересное. Знаешь?
Ознакомительная версия.
