— Да, я его нашел. Не было никакой необходимости уговаривать его или оказывать на него давление. Он сразу же согласился отвезти меня к ней.
Я рассказал им все очень подробно. О знаменитом враче докторе Эккерте и его частном санатории. О том, как выглядела Моника Байер, сидя на койке со скрещенными ногами и баюкая тряпичную куклу. О мнении врача, что могут пройти годы, прежде чем к ней вернется разум, если вообще когда-либо вернется. И о многом другом, например, о том, как Вайгель рассказал мне о ее звонке из Парижа после исчезновения Дарена, а когда он, Вайгель, добрался туда из Мюнхена, она уже была полностью невменяемой. Что их семья страдала от наследственного умопомешательства по материнской линии, а у самой Моники приблизительно пять лет назад наблюдался нервный срыв.
Я считал, что рассказал все это достаточно хорошо, убедительно и ясно.
К тому времени, как я закончил, они оба смотрели на меня широко раскрытыми глазами, как бы онемев от изумления, и я даже смог закурить сигарету, не услышав ни единого ядовитого замечания из уст Анджелы.
— Это еще не все, — продолжил я. — Вайгель уверяет, что, если понадобится, он будет заботиться о девушке до конца ее жизни, но не потерпит никакого вмешательства с вашей стороны. — Я невольно улыбнулся, заметив, как сжались губы Анджелы. — Если вы попытаетесь что-то предпринять насчет ее контракта, он добьется юридического признания ее невменяемости.
— Подумать только, — произнес Хью потрясенным тоном, — всего две недели назад «Стеллар» нам столько предлагал за контракт с ней, а теперь он ровным счетом ничего не стоит! Пустая бумажонка, которую мы можем спокойно порвать и забыть о ней! Конечно, мне страшно жаль бедную девушку, но мысль обо всех этих деньгах…
— Вон! — почти заорала Анджела.
— Что такого я сказал? — проблеял Хью.
— Вон! — Она злобно ткнула в него мундштуком. — Вы воображаете, что мне приятно сидеть здесь и слушать ваше бормотание?.. Убирайтесь вон!
Лэмберт стремглав вылетел из кабинета, словно опаздывал на собственные похороны и ему была невыносима мысль о том, что он вынужден будет заплатить профессиональным плакальщикам за дополнительное время.
— Что за идиот! — возмутилась Анджела. — В один прекрасный день я приложу к нему спичку, растоплю его и сделаю из него что-нибудь полезное.
— Сколько «Стеллар» предлагал за контракт с девушкой? — спросил я.
— Вы хотите, чтобы я разревелась? — спросила она уныло. — Приблизительно на сто тысяч больше, чем я заплатила за ее контракт в Германии.
— Нет худа без добра, — сказал я бодрым тоном. — Учитывая то, как поступил Дарен с Моникой Байер в Париже, вам здорово повезло, что вы не вышли за него замуж до того, как узнали, что он за человек!
— Не упоминайте в моем присутствии имя этого негодяя! — буркнула она. — Не то я могу позабыть, что я дама.
— Вы — экзотическая танцовщица с талантом торговать вразнос плотью других людей, — сказал я серьезно. — Но не будем отклоняться в сторону. Скажите, мисс Фрик все еще прикрывает отсутствие Моники в брентвудских апартаментах?
— Конечно, — ответила Анджела. — Но теперь это, очевидно, утратило всякий смысл.
— Почему бы не оставить ее там до того момента, пока полностью не истечет оговоренный срок до начала съемок фильма? — спросил я. — Ни в чем нельзя быть уверенным. Случаются чудеса.
— Я не верю в чудеса, но согласна оставить все как есть до самого крайнего срока. А почему, признавайтесь, вы интересуетесь мисс Фрик?
— Я нахожу ее очень умной и находчивой, — сказал я откровенно. — Есть ли у нее постоянный друг?
— Откуда мне знать?
— Я просто подумал, не Марти ли это Круз. Он был там, когда я последний раз заходил в апартаменты перед отъездом в Европу.
— Вы ошибаетесь. Приятельница Марти — никчемная артисточка, мечтающая об успехе любой ценой, с вымышленным именем Гиацинта или каким-то другим не менее нелепым. Он уже давно пытается сунуть ее в мое агентство. Эта дура не могла бы изобразить испуг даже на крыше горящего дома!
— Сделайте мне одолжение, — попросил я очень вежливо. — Позвоните мисс Фрик и скажите, что я все еще занимаюсь поисками Моники, так что она должна помогать мне, если я к ней обращусь.
— С какой стати оказывать вам одолжение, Рик Холман? — Она сняла черные очки и хмуро посмотрела на меня. — Вы даже не попытались привезти мне девушку!
— Я отыскал для вас Монику, но я не мог ничего сделать из-за того состояния, в котором ее нашел!
— Вообще-то вы правы, — неохотно признала она. — О’кей, позвоню Фрик и велю вам помогать, но, помните, только на деловой основе.
— Естественно. На любой другой основе я мог бы и сам справиться.
— Держите язык за зубами. Никому ни слова о том, что нашли Монику в Европе, — яростно заговорила она. — А я оставлю пока мисс Фрик в этой квартире. И будем уповать на чудо в течение остающихся трех дней. Ну а когда у «Стеллара» подойдет крайний срок, мне придется им все сообщить.
— Три дня могут оказаться большим сроком, — философски заметил я как можно более бодрым тоном. — Кто знает?
— Убирайтесь отсюда, Холман! — промолвила она с отвращением. — Вы заговорили так же глупо, как этот идиот Лэмберт!
На этот раз Хью не ожидал меня у выхода с целью затянуть в свой кабинет для конфиденциального разговора. Как я понимал, он был настолько расстроен, что самым правильным для него было бы пойти и утопиться.
Я позавтракал, потом поехал в брентвудские апартаменты и оказался там около трех часов дня. Блондинка-компаньонка встретила меня с покорно-вежливым выражением лица.
— О’кей! — произнесла она. — Хозяйка приказала мне помогать вам, так что входите, я попытаюсь. Не гарантирую, что у меня получится, но я попробую.
— Обещаю не прибегать к моему детскому чувству юмора, — сказал я в ответ. — Возможно, нам удастся, начать все сначала.
На ней была спортивная рубашка, на этот раз белая в черную полоску. И другая мини-юбка, не скрывавшая ее загорелые ляжки. Я прошел следом за ней в гостиную, наблюдая за ее упругими ягодицами, и охотно опустился на древнюю кушетку, поскольку ноги у меня все еще побаливали.
Она уселась в единственное удобное кресло и скрестила ноги. Подол ее воланчика, почему-то именуемого юбкой, приподнялся почти до трусиков. Я подумал, что если она решила свести меня с ума, то это был самый верный способ.
— Мисс Фрик! — Я одарил ее солнечной улыбкой. — Боже, это звучит ужасно формально! Вы не против того, чтобы я называл вас просто Кэти?
— Если это скрашивает ваше существование, пожалуйста, я не возражаю. — Она нарочито зевнула. — Хозяйка говорит, что вы все еще разыскиваете Монику и хотите меня кое о чем расспросить.
— Меня зовут Рик, — сказал я ей. — Кэти и Рик. Имена хорошо сочетаются, не правда ли?
— Лично я этого не нахожу! — холодно отчеканила она. — Как насчет ваших вопросов, Рок?
— Рик. — Я нахмурился.
— Извините. — Ее верхняя губа изогнулась в кисло-сладкой улыбке. — Очевидно, я неправильно расслышала ваше имя по ассоциации идей: в тот момент я смотрела на вашу голову. «Рок» означает «скала», или иначе «тугодум».
— Все ясно, Секси!
— Что?
Я щелкнул пальцами:
— Кэти! Очевидно, я тоже перепутал ваше имя по ассоциации идей: я как раз смотрел на ваши ножки.
С минуту ее взгляд не предвещал ничего хорошего, потом она неожиданно расхохоталась.
— О’кей! — махнула она рукой. — Пускай будет Кэти и Рик. — Она снова стала серьезной. — О чем вы хотели бы спросить меня?
— Вы припоминаете, что в первый раз, когда я был здесь, вы сообщили, что Монике несколько раз звонил парень по имени Марти?
— Точно.
— И вы сказали, что никогда с ним не встречались, даже не знаете толком, как его зовут.
— Разве? — Ее голос сделался каким-то бесцветным.
— Но в следующий раз, когда я приехал сюда, и Марти, и его старший брат сидели на этой самой кушетке с видом старых приятелей, явившихся поболтать с доброй знакомой.
Она моргнула раз-другой, потом ее глаза широко раскрылись.
— Вы хотите сказать, что Марти, частенько позванивающий Монике, был Марти Круз? — Это было произнесено еле слышным шепотом.
— Кто же еще? Моника встречалась с Биллом Дареном, а в то же самое время старый дружок Дарена, Марти Круз, гостил у него в доме.
Она с минуту сидела, покусывая нижнюю губку.
— Вы, наверное, думаете, что я — одна из тех самых безмозглых блондинок, с которыми вам доводилось встречаться… Очень сожалею, Рик, но мне ни разу не пришло в голову соединить эти два имени!
— Очевидно, не было на то основания! — беспечно махнул я рукой. — Сколько времени вы знакомы с братьями Круз?
— С недавних пор! — ответила она нарочито безразличным голосом. — Всего несколько месяцев.
