— подпольную исламскую среднюю школу. Преподают там по учебникам Саудовской Аравии — ваххабиты. Вообще, вся жизнь местных — вращалась в этом, стремительно становящемся исламском районе. Работа на подпольном заводике или на контрабандистов. Молельня своя, подпольная. Денег нет— диаспора не оставит. Детей отдать в рушдию. Из греческого тут — только место, где всякие пособия выдают, да больничка где бесплатно лечат.
Власть уже своя. Никем не выбранная — но все прекрасно знают, к кому надо обращаться в случае чего. И не только албанцы, но и сирийцы, афганцы, ливийцы, негры…
И вот уже по улице не пройдешь, а пять раз в день — неизвестно откуда звучит призыв к намазу. Но его слышат и соседи, как намек — пора убираться…
Но…
…
В тот день — в мусульманском кафе собралась группа озабоченных мужчин. Намаз только что завершился, но они не разошлись. Поговорить было о чем…
— И все-таки я не согласен с тобой — заявил пузатый, хорошо одетый, похожий на турка человек — нельзя брать это оружие. Что если это провокация?
— Не хочешь, не бери.
— Не говори за всех, Кото!
Как это часто и бывает — столкнулись две правды. Кото — был бывшим боевиком УЧК, сейчас занимался контрабандой и наркоторговлей. Пузатый — его звали Нури — содержал несколько подпольных фабрик, на которых делали ширпотреб
И ему было не все равно, что будет с районом…
— Мы должны быть сильными, и потому нам нужно оружие. Если бы мы были слабыми, если бы мы действовали уговорами — мы бы не взяли Косово. Мы поставили весь мир перед фактом и мир смирился. Теперь же мы должны проделать это здесь….
— Ты идиот, Кото.
— Что ты сказал?
— Сказал, что ты идиот. Греция и Сербия — православные страны. Сейчас они недолюбливают друг друга. Хочешь, чтобы полюбили?
— С именем Аллаха…
— Подождите, подождите… — вмешался третий мужчина — кто нам говорит, что надо брать оружие и стрелять? Никто не говорит. Возьмем, и пусть лежит в подвале. Не нужно будет — продадим.
— Ты что, не понимаешь?
…
— Если тебе дают оружие, это для того чтобы стрелять. И стрелять придется. Подумайте — что от нас хотят друзья Кото, если бесплатно дают нам оружие. В чьих интересах они это делают?
— Ты позор своего народа! Ты даже не мусульманин!
Две правды. И два варианта будущего.
Кото — был бандитом и приехал, чтобы продолжать бандитствовать и грабить — свою страну он разграбил под ноль. Он просто вовремя понял, что бандитствовать и бандитствовать под патриотическими лозунгами — это разные вещи. УЧК грабила, убивала, торговала наркотиками, продавала людей на органы. Но все это она делала ради освобождения албанского народа, стонущего под сапогом сербских оккупантов, и потому — Запад смотрел на это с умилением молодого отца, смотрящего на то, как набедокурил его сын.
И сейчас — албанские банды грабили, насиловали, убивали по всей Европе, и никто и слова не говорил. Просто потому, что не хватало смелости признать страшную ошибку, допущенную много лет назад.
Кото — имел целый набор знаков, слов, символов и терминов, позволяющих ему выставлять свое насилие политически мотивированным, а не просто насилием. Или побеждать в споре. Например, можно пафосно сказать «Ты позор своего народа!» и ты уже почти Сканденберг [17]…
Хотя потом ты идешь и рекетируешь владельца кафе, который тоже часть твоего народа, отнимаешь у него те крохи, которые он заработал трудом…
Нури тоже не соблюдал закон — на его фабриках отшивались вещи по заказам итальянской мафии. Албанские мигрантки, работая по двенадцать часов, шили платья и костюмы, на которые потом нашьют уже в Италии лейблы типа Кавалли или Нина Риччи и отправят в Москву и Пекин, где богатые лохи купят их потому, что на них нашиты лейблы Кавалли или Нина Риччи — и купят в пятнадцать — двадцать раз больше, чем затрачено на их производство, потому что они — лохи. А деньги разойдутся по криминальной цепи — мафии, политикам, что-то достанется и самому Нури — и в целом это такой бизнес, который по рентабельности и наркоторговлю кроет. Но Нури не хотел оружия, не хотел уличных боев, не хотел поджогов и всего прочего, что неизбежно произойдет, после того как груз с оружием окажется в албанском квартале. Он бежал из Албании, потому что там уже нечего было ловить. Он был даже не мусульманин на самом деле и не совсем албанец — он принадлежал к тоскам и был католиком, в то время как все правители Албании принадлежали к гегам. Италия не приняла, осел здесь с искренней надеждой обжиться в нормальной стране, стать таким же, как все и может даже когда-то создать собственную линейку одежды. И вместо этого… на тебе!
Сейчас Нури медленно ехал на своем Мерседесе — подержанном, но не угнанном, купленном честно в салоне — и думал, что делать?
Сообщить в полицию?
Тогда он станет национальным предателем, а то и кровную месть на себя навлечет. В Албании — кровная месть длится столетиями, некоторые горные районы уже почти обезлюдели — одни мстят, другие скрываются от мстителей. Но его точно так назовут, если он сообщит.
Подонок Кото. Сам не живет и другим не дает.
Еще когда в Косово шла война — Кото и другие такие же молодчики ходили и собирали «на войну», откажешься — сожгут. Все потом купили Мерседесы…
Сам Кото он помешать не сможет. Кто он? Торговец, потом бизнесмен. Кото просто вытрет об него ноги…
Но не вытрет об дона Калоджеро — подсказала мысль.
Дон Калоджеро — это человек, который покупает у него все то, что он отшивает. После того как в Италии полиция провела серию рейдов — мафия вынесла производство за пределы Италии, оставив себе только контакты с модными домами. Они шьют — им не надо думать о сбыте, мафия обеспечит сбыт и даже прокредитует…
Это как наркотики. Только если попадешься — пара лет, а не пожизненное.
Дон Калоджеро — серьезный человек. Под ним больше тысячи боевиков, он раскинул сети далеко за пределы Италии. Например, в Болгарии выращивают органический чеснок и поставляют в Германию как итальянский органический — втридорога. Из Африки идет поток кокаина — тоже дон Калоджеро. Украинские проститутки — дон Калоджеро.
Надо будет — он всех поставит на уши.
Нури вспомнил, как он ездил в Неаполь, как его принимал дон Калоджеро в своем замке в центре города, как давал советы.
