– Какой амулетик?
– Да тот, что у тебя на шее вместе с крестиком болтается. Я еще в поезде заметил. Кончай, Андрюша, дуру гнать.
– А вот это уже точно – не твое дело.
– Ну-ну.
Отворилась дверь. С улицы пахнуло холодком. Вошел Семеныч. Громко отдуваясь, свалил с грохотом у печурки охапку дров. С интересом уставился на автомат в руках Андрея.
– Подходи, бать, и тебе зараз такой же под расписку выдадим, – сбалагурил Саня, растеряв серьезность.
– А на што мне такой? – спросил Крайнов, приблизившись к столу. – Мне бы что поплоше. Посподручней.
– Можно и поплоше, – согласился Славкин. – Эсвэдуха подойдет? Или нет… Подожди, батянь, сейчас я тебе полегче штуку предоставлю. – Встал. Подошел к стене. Надавил на край деревянной полки, на которой стояла закопченная керосинка. Кусок стены беззвучно отъехал в сторону на невидимых шарнирах.
– Ну ничего себе – арсенал! – издал громкий возглас Мостовой и присвистнул от изумления. – Да тут у вас что – ЗКП, что ли, или схрон какой-то?!
В пирамиде стояли в ряд еще два «Вала», «Винторез», «СВД», две громоздких тяжеловесных «В-94» и еще несколько совсем незнакомых Андрею стволов импортного производства.
– Держи, Семеныч, – сказал Славкин, доставая из пирамиды короткий пистолет-пулемет с необычным прикладом и вставленным сверху магазином из прозрачного пластика. – «П-90». Хорошая машинка для дошлых дилетантов.
– Нет, Саша, этот мне не подходит, – твердо возразил Крайнов. – Такой я уже видел.
– Да где ж ты его мог видеть, бать? – засомневался Саня.
– Так тогда на базе этой ихней Андрейка у тех бандитов такой же отобрал.
– А-а-а, ну тогда понятно. И что ж тебе, старче, в таком случае предложить?
– Мне бы мосинку какую или карабин охотничий. Оно бы попривычней было.
– Извини, Семеныч, но чего нет – того нет.
– Так и не надо в таком разе. Мы с Андреем пока с однова популяем.
– Добро, раз так, – весело оскалился Славкин. – Популяйте… Там у нас за зимовьем внизу в овраге – что-то вроде тира. А я пока займусь взрывчаткой. Потом вас позову, когда закончу. И вот еще, Андрюха, подолби метательный нож «Оса». Пока самостоятельно наобум потренируйся. Мишень найдешь – увидишь там. Потом попозже покажу, как правильнее нужно.
– А деревцо-то на полках давнишнее. Никак не меньше году. Совсем по кромке исчернело, – сказал Крайнов, когда они с Мостовым завернули за угол.
– Да я уже и сам сообразил, Иван Семеныч. Похоже на то, что они здесь давно и качественно обосновались.
– Видать, темнит чего-то друг твой закадышный? А, Андрюш?
– Ну, не знаю, Леша, надо бы, наверно, все-таки наверх-то сообщить? Не нравится мне все это. Совсем не нравится. – Гирейчук налил себе полстакана виски. Засадил одним глотком, не поморщившись. – Не нравится, понимаешь?
– Ну, зачем же сразу – наверх? – возразил Алексей Константинович. – Неужели ты и сам с этим не справишься? Не такое же бывало.
– Нет. Такое еще не бывало. Я же тебе битый час талдычу – те первые трое были явные профессионалы. Твой Мостовой и рядом не сидел. Слишком лихо испарились. Слишком! Уже на повторном заходе вертушки их с экрана тепловизора просто корова языком слизала. Были – и нет больше. Не иначе чем-то качественно заслонились. И потом, когда по их следу собак пустили, полная херота пошла. Сплошные петли и восьмерки – словно зайцы накрутили. И ушли по ручью очень грамотно.
– Так, может, это зайцы и были?
– Ну, конечно! А то мужики мои не знают, как собаки по дичи идут и как по человеку?! Совсем другая песня, Леша. Это только ты по незнанию, от полной некомпетентности такое ляпнуть можешь.
– Виталь, а давай все-таки не будем спешить, – взмолился Бельдин. – Нам тут этих китаезов с их проверками мало, что ли? Так давай еще и москвичей до кучи привадим?! Ты представляешь себе, что потом начнется? Бедлам же натуральный! Они ж у нас тут все вверх дном перетряхнут. И наизнанку вывернут!
– Да уж чую – радости немного будет… Но ведь и случись что серьезное с хранилищем – еще же хуже вылезет? Может, хотя бы, ничего пока не объясняя, от них вертушку за последней партией пораньше вызовем? Еще ведь по графику больше недели до очередной выемки?
– Как это – пораньше? А чем мы это аргументируем? Да что бы мы тут с тобой ни придумали – они в любом случае заподозрят неладное. Это уж как пить дать. Так что давай пока не будем лучше нагнетать обстановку. Нам это совсем не нужно. Особенно сейчас. После этого срочного заказа. Подождем еще, посмотрим. Ну, уж если действительно твои опасения подтвердятся – тогда, конечно, придется докладывать. Ничего не поделаешь. А пока, я думаю, с этим можно и повременить.
– Ну, не знаю, не знаю, – с большим сомнением в голосе проговорил Гирейчук. Обычно уверенный в себе, сейчас он выглядел совершенно растерянным. – Тебе-то, конечно, что? Это с меня, случись, спрос – в первую очередь. Если узнают, что имел на то основания и не доложил вовремя – шкуру спустят начисто. В прямом смысле. Лоскутом и без подрезки. А не просто там, как тебя – без мыла малость поимеют.
– Ну, а с этими кавказцами-то что? – старательно увел разговор в сторону Бельдин.
– Да тоже пока ничего хорошего. Объясняют, что этот твой лепший кореш Арутюнян их сюда направил присмотреть.
– За кем? За мной, что ли?
– Да чтоб он за тобой приглядывал, когда вы с ним и так почти что каждую неделю видитесь? За Мостовым твоим. А вдруг действительно появится. Но это, думаю, еще не все. По крайней мере, не до донышка. Надо бы за них как следует-то взяться. Со всем старанием. Может, скополамин[60] попробуем?
– Ни в коем случае! Ты что, Виталя?! Они же после этого уже ни на что не годны будут, понимаешь? Законченные доходяги. А нам опять потом нормальных мышей искать? И где? Одна же пьянь кругом.
– Ладно, Леш. Тебе виднее. Ты же у нас спец в этом деле.
– Нам необходимо с этим срочным заказом разделаться как можно быстрее. Он нас сейчас с тобой буквально по рукам-ногам вяжет. Разделаемся и тогда уже вздохнем спокойно. И опять, даст бог, все наладится. Но для этого мне срочно в город надо… Так что у нас на завтра?
– Завтра, Леша, будет завтра. Сейчас там люди камеры поставят. Сигналку в наиболее вероятных местах. А с рассвета опять вертушку отправлю. Будет день – будет пища. Так что ты? На этих черных сейчас смотреть будешь?
– Попозже. Сейчас и без них забот хватает. Попробуй там их еще раз покруче потрясти. Может, что-то еще полезное выложат.
– Да у моих ореликов на это тямы не хватает. Никакой фантазии, кроме как в рожу пятками стучать. А здесь скотинка тонкая нужна. С поганым вывертом.
– А сам?
– Ты чё, бля?! Ты меня явно, Лешик, с кем-то путаешь? А явно путаешь! Я – офицер. Меня воевать учили. И убивать, естественно. Но только не жилы рвать. Да и мне ведь за это никто не платит…
– Заплачу, Виталя, заплачу. Поверь – доволен будешь.
Гирейчук промолчал. Посмотрел на Бельдина угрюмо и ненавидяще, играя желваками. Так что тот невольно отпрянул, как ошпаренный.
– Ну, все-все! Извини. Считай, что пошутил, – мелко завибрировал Алексей Константинович. – Извини, Виталь. Ей-богу, не хотел тебя обидеть. Так просто вырвалось.
«Вот же чистоплюй мерзопакостный! – мысленно возмущался Алексей Константинович, оставшись в одиночестве. – Его, видишь ли, только воевать учили! И откуда, скажи на милость, такая редкая щепетильность у законченного питекантропа? Да просто диву даешься! Да ты мне затем и нужен, чтобы в дерьме копаться. А если потребуется, то и жилы рвать. Со всем остальным я и сам, без тебя, любезный, вполне управлюсь».
«Еще пару недель и – опять зима! Опять этот сволочной кладбищенский снежище – по колено. Холодрыга жуткая. Каток – под ногами. Да что вообще может быть хуже, чем темнющее стылое зимнее утро? Ничего, пожалуй».
Андрей Степанович передернул озябшими плечами. Поднял повыше воротник плаща. Затянул намертво шарф на шее. Ускорил шаг.
«Как ни хотел, а машину выгонять придется. Сегодня с самого утра немало разъездов предстоит. А на служебном переломанном «уазике» много не наездишь. Его и так на части рвут. Один-единственный на ходу остался».
Свернув с дороги на узкую темную тропинку, ведущую к гаражным боксам, выругался в голос: «Еще и восьми нет, а фонари опять потушили! Только деньги за освещение драть горазды! А какое это, к черту, освещение, если каждое утро приходится в такой кромешной темнотище по ямам ноги бить?!»
Включил фонарик, зажал его под мышкой. Достал связку ключей из кармана. Долго мучился, перебирая, пока нашел верхний. А потому пихнул в прорезь замка почти не глядя и промазал. Уронил тяжелую ключницу. Нагнулся. Нашарил – под ногами. Поднял. Начал разгибать моментально затекшую спину.
– Стой и не дергайся! – Сзади между лопаток грубо ткнули чем-то тупым и твердым.
Помедлил пару секунд и, резко развернувшись, хлестко светанул незнакомцу по глазам.
