А она в ответ попеняла мужу, недовольно глянув на него:
— Я же говорила!
— Он тебе и не такое скажет! — фыркнул Кирилл.
Молодой, спортивный, полный сил и энергии, вдобавок еще и симпатичный. Густые волосы, смоляные брови, правильно очерченный нос, на губах ухмылка не совсем уверенного в себе человека.
— Родион много чего мне интересного говорил, — сказала Марина, с загадочной улыбкой глядя на Каурова. — Что у меня есть биологический отец. И что этот мой биологический отец проклят. И я вместе с ним. Поэтому у меня не может быть детей.
Она улыбалась, но Кирилл отнесся к ее словам совершенно серьезно.
— Это правда? — спросил он.
— Насчет проклятия не уверен, — качнул головой Кауров. — Знаю только, что Марина входит в список наследников этого биологического отца.
— Список наследников?
— Это не просто список, это какая-то игра. Простая, но очень жестокая. Одна сумма на всех наследников, чем их меньше останется, тем больше денег они получат. По наследству.
— Это что, шутка такая?
— Может, и шутка. Но четверо уже убиты, двоих сегодня ранили. За Мариной следили, убийца был у нее дома.
— Да, я говорила.
— Это какая-то очень серьезная шутка!.. — попробовал улыбнуться Кирилл. — А сумма какая?
— Многомилионная… У тебя отпуск закончился?
— Ну, осталось еще несколько дней.
— Попробуй найти квартиру, дом, где Марина сможет спрятаться. Если вдруг со мной что-то случится, ты должен будешь позаботиться о ней.
— Это само собой.
— Найди дом или квартиру, но так, чтобы никто об этом не знал. Срок у тебя до завтра.
— Я так быстро не смогу!
— Сможешь!
— Ну хорошо, — кивнул Кирилл.
Кауров взглядом указал ему на дверь. И без того уже поздно, а он время теряет.
Кирилл поднялся, вышел в прихожую, обулся и уже в дверях спохватился:
— Эй, только не подумай, что я из-за денег!
Кауров смотрел на него угрюмо, с гнетущим предчувствием на душе. Ему все равно, какие мотивы будут двигать Кириллом, лишь бы он смог спрятать Марину от убийцы.
Он закрыл за Ларцевым дверь, обулся.
— Ты куда? — Марина с удивлением взяла его за руку.
— Я сейчас! Закрой за мной!
Он вышел во двор, резко свернув к палисаднику вдоль дома. И уже из темноты наблюдал, как Кирилл садится в свою машину. Он очень боялся, что преступник может перехватить Ларцева по пути домой. Перехватить, навязать свою волю, вынудив принести ему Марину на блюдечке. Но к Кириллу никто не подходил, и ни одна машина не тронулась с места вслед за ним.
Родион вернулся в дом. Марина стояла посреди холла, уперев руки в бока, но брови она хмурила не очень грозно. Увы, перспектива отойти под опеку брошенного мужа пугала ее не сильно.
— И как прикажешь тебя понимать?
— Ты знаешь, кто такой Натаров, — вздохнул Кауров.
— Знаю.
— Это и есть твой биологический отец.
— И почему ты мне об этом не говорил?
— Он очень опасный человек. Поэтому не говорил. И люди, окружающие его, тоже очень опасны. Поэтому я и говорю, что ты в большой опасности. И если со мной что-то случится… Вдруг Кирилл сможет тебя защитить.
— Он даже ключи от квартиры защитить не смог!
Кауров усмехнулся с укором к самому себе. Даже не догадался спросить, каким образом Ларцев остался без ключей от квартиры. Может, кто-то крутился возле него, может, он сможет узнать этого человека — по фотоснимку Богданова или Петелина. Хотя Петелина уже пора вычеркнуть из списка. Взятый у него запаховый образец ничего не дал, к тому же сегодня в него стреляли, собираясь убить.
— Будем надеяться, что со мной ничего не случится, — сказал Кауров.
— Что с тобой может случиться? — Марина прижалась к нему.
— Сегодня меня уже попытались обвинить в убийстве. Боюсь, что это только начало.
— С тобой ничего не должно случиться, ты слышишь? — Марина отстранилась, взяла его за плечи, и, глядя в глаза, с силой встряхнула.
— Со мной ничего не случится!
Кауров не просто говорил, он чеканил слова, чтобы они смогли проникнуть в самую глубину сознания Марины. Она не должна сомневаться в нем.
Понедельник, 11 июля, 09 часов 18 минут
Евграфов был зол как черт.
— Значит, не стрелял в Добрецова? — спросил полковник, сжимая спинку своего кресла.
— Экспертиза это подтвердила.
— И в Петелина не стрелял?
— Не мог я. Физически не мог.
— Думаешь, алиби у тебя есть? — метал молнии Евграфов.
— Не думаю, — исподлобья глянул на него Кауров.
— Марина твоя с тобой заодно!
— Марина только вчера узнала, что на самом деле происходит.
Евграфов долго думал, верить Каурову или нет. Решил, что можно, с силой выдохнул, взгляд его прояснился и даже подобрел. Он сел в кресло и вполне спокойно спросил:
— А за Богдановым зачем следил?
— Виноват, самоуправство. Думал, что это он Федосеева убил. И Марину может убить. И других…
— Маячок ему в номер вмонтировал…
Кауров в недоумении повел бровью, про трекер он вчера в своем рапорте не упоминал. Неужели Богданов сам нашел его и пожаловался своей жене? А та обратилась к Евграфову.
— Да позавчера потерял Богданова, вчера решил действовать наверняка.
— И позавчера следил за Богдановым?
— И позавчера.
— И вчера следил?
— И вчера.
— Ездил за ним вчера?
— Ездил, — кивнул Кауров, с подозрением глядя на Евграфова. Уж не нарочно ли он заговаривает его?
— И убил его вчера? — так же монотонно спросил начальник.
Но Кауров не поддался на уловку.
— Не убивал я Богданова!
— А кто убил? — жестко спросил Евграфов.
Кауров потрясенно смотрел на него. Что это, глупая провокация или Богданова действительно нет в живых?
— Я не знаю, что произошло с Богдановым!
— Убили его!
— Когда?
— Вчера. Вчера вечером нашли машину с его телом. А сегодня я узнал, что ты следил за Богдановым. Причем в районе Лавровки.
— Машина стояла у реки?
— У реки… Думаю, там найдут следы твоей машины.
— Если хорошо постараются, найдут… Как его убили?
— Застрелили.
— Это могла сделать брюнетка, которая находилась с ним в машине.
— Это мог сделать ты!.. Брюнетку, кстати, тоже убили. Обнаружены два тела.
— Когда я уезжал, брюнетка сидела за машиной, живая и здоровая. Когда мы уезжали, с Мариной, — уточнил Кауров.
— А мы можем верить Марине? — усмехнулся Евграфов.
— А почему нет? Теоретически Марина может быть заинтересована в убийстве своих биологических братьев. Но я не вижу интереса убивать Богданова. Он всего лишь муж основной наследницы. И мне совершенно ни к чему убивать Богданова! Я же не маньяк!
— Не знаю, не знаю.
— И у меня отсутствует мотив, и у Марины. А она находилась со мной. А я находился с ней. У нас взаимное алиби, товарищ полковник. И отсутствие продуктов сгорания пороховых газов, как у меня на руках,
