– Блин!
Тимур попытался поставить ее на место, в результате совсем оторвал ползунок с колесиком.
…Нет, она не ошиблась… В обычной обстановке он никогда бы так не сделал. Без суеты бы разобрался, осмотрел и уж точно ничего бы не сломал. Его обстоятельность иногда даже слишком раздражала. Почему же сейчас психанул? Потому что она спросила про очередь? Нет. Потому что он понял, что прокололся. В будний день в «Пирамиде» никогда не бывает очереди.
На кухне Ольга проглотила таблетку цитрамона – ночь в кресле не прошла даром, на голову словно напялили чугунный котелок, правое плечо ныло – последствие неудобной позы. Нажала кнопку на чайнике, достала заварку и баночку с мятой, подаренную матерью. Ей бы тоже, наверно, лучше вместо химии выпить чаю с натуральными травами, но таблетка действует оперативней. А растягивать телесную пытку не хотелось.
Через минуту появился Тимур в вывернутой наизнанку майке и в шортах, которые он таскал дома вместо треников. Молча налил воды из графина, выпил. Алкогольного выхлопа Ольга не почувствовала, Тимур ездил на встречу на своем «фольксвагене», а лишаться прав в его планы не входило. Еще одна его особенность. Он все делал правильно и как положено, словно добропорядочный немецкий бюргер. Прям мистер Пропер в известной рекламе, что в переводе правильный, корректный.
– Очередь в будний день?
– О! У нас же коньяк есть! – словно не услышав вопроса, радостно воскликнул он, раскрыв навесной ящик, исполнявший обязанности бара. – Лучшее средство от бессонницы! Граммов пятьдесят – и совесть чиста! Это у тебя из-за работы. Я, когда на повышение шел, тоже спал плохо. Будешь?
Ольга посмотрела на него взглядом уставшего инквизитора, допросившего десяток еретиков кряду, и уточнила вопрос:
– В каком месте зала находился столик, за которым вы сидели?
– От входа слева… Какая разница?
Тимур достал сигарету, включил газ и прикурил от конфорки. Он никогда не курил на кухне, всегда выходил на лестницу.
– Здесь не курят.
– Оль, ну зачем ты так? – Он послушно загасил сигарету под струей воды. – Что за допросы? Думаешь, я налево ходил? Да? Оленька, у тебя деформация. Профессиональная. Но при этом отсутствие элементарной логики. Если б я тебе изменил, то так бы обставился, что комар носа не подточит… За каким столом сидели… За круглым!
Голос с явной обидой. Наигранной или нет, сказать сложно.
Да, это деформация. Действительно, ведь обставился бы… Но вместо того, чтобы извиниться, она задала следующий вопрос. Правда, с более мягкой интонацией:
– И все-таки… Кто вас обслуживал? Мужчина или женщина?
Тимур не выдержал издевательств над свободной личностью.
– Мне вот только допросов сейчас не хватало! Оль, у меня тяжелейшая ситуация с бизнесом! Я не знаю, что будет завтра! На хрена мне еще какие-то проблемы?! Как ты вообще можешь меня в чем-то подозревать? М?! И это вместо поддержки, которой мне так не хватает. Или тебя что-то во мне не устраивает?! Так скажи прямо, а не устраивай дознание!
– Что ты заводишься? Я просто спросила.
– Нет, ты не просто спросила. Ты мне допрос с пристрастием устраиваешь. Что происходит вообще? Что с тобой?
– А с тобой?
Тимур, дабы обдумать ответ, налил еще воды, залпом выпил.
– Знаешь? Ревность без причины – это недоверие к самому себе.
Поставив стакан, он ушел с кухни, но в коридоре обернулся и порадовал еще одной цитатой собственного сочинения:
– Запомни: тех, кто никому не верит, легче всего обмануть.
– Ага. И лучше быть обманутым, чем обманывать самому.
Да, наверно, она переборщила. Ну, подумаешь, майка… Они же были в сауне, Тимур мог составить компанию в парилке. Бессонная ночь, надел майку наизнанку. Зачем она себя накручивает?
Надо извиниться. Но сначала еще один маленький, контрольный тест.
Ольга убрала в ящик банку с мятой и тоже прошла в комнату. Тимур сидел в ее кресле с обиженным выражением ученика, не выучившего задание и неожиданно для него вызванного к доске.
– Ну что?! Допрашивай дальше! Может, явку с повинной написать? Что пожелаете! Только в тюрьму не сажай!
– Ночной клуб «Пирамида» два дня назад закрыла пожарная инспекция. Новости читать надо, – холодно, словно судья, читающая приговор по скучному делу, произнесла любимая (или не очень) женщина.
Нет, Тимуру далеко до Штирлица. Тот глазом не моргнул, когда услышал от Мюллера про пальцы на чемоданчике радистки. А любимый мужчина моргнул. И не один раз.
– Я сказал «Пирамида»?.. Да не «Пирамида»! «Парадиз»! Перепутал. Слова похожи.
– Я пошутила. Клуб «Пирамида» работает.
Когда Ольга выходила из маршрутки, он позвонил.
– Оль, послушай… Ты раздуваешь проблему на пустом месте… Ну так же нельзя. И потом… Мы пока не муж и жена.
– Да… Ты прав… Слава богу, мы не муж и жена. Шкаф почини. Дверь захлопни. Две твоих рубашки лежат в стиралке. Не забудь. Извини, мне некогда.
Не дослушав ответ, она нажала отбой.
Она ненавидела предателей. Она не терпела, когда врали на голубом глазу. Даже во благо. И это не было профессиональной деформацией. Характер.
И как следствие – приговор. «С вещами на выход! У вас нет права на адвоката!»
И как второе следствие – полная неустроенность личной жизни.
Учреждение, в котором она служила, располагалось в небольшом двухэтажном кирпичном здании с прилегающей территорией, огражденной двухметровым металлическим забором, поверх которого вилась бдительная колючая проволока. Пока не под током. Когда-то в здании находился городской ОВИР, но после реформы он вышел из Министерства внутренних дел и освободил помещение. Еще раньше здесь размещался обыкновенный детский садик, а что было до садика, никто не помнил. Может, невольничий рынок, а может, стойбище кочевников. В любом случае забор появился год назад, когда новая организация въехала в старые стены. Организация полузакрытая, уличных наблюдателей ей не нужно. Возле проходной повесили камеру наблюдения – дань безопасности.
Спустя неделю после возведения забора камера засекла подозрительную сцену. К проходной подкатили невзрачные «жигули» классической модели, из них вышел такой же невзрачный субъект, быстро положил под дверь полиэтиленовый пакет с лейблом салона дамского белья «Озорница» и отвалил. Пакет, конечно, не пустой. Первая мысль, посетившая несшего вахту бдительного сотрудника, была связана с повышением зарплаты, вторая – с эротическим дамским бельем, третья – с террористическим актом. Зарплата при любых обстоятельствах стояла на первом месте.
Пакет оцепили, вызвали саперов. Те осмотрели подарок, но разворачивать не рискнули. Предложили сразу уничтожить, благо есть специальная пушка для подобных целей. Получив добро, подогнали орудие и пальнули, предварительно эвакуировав народ из учреждения и прилегающих зданий. Ничего не взорвалось. Зато, когда рассеялся дымок, в воздухе беспорядочной стаей кружили купюры различного достоинства. Российского и иноземного происхождения. Некоторые горели. Собрали, подсчитали. Тридцать шесть тысяч нашими и около двух сотен европейскими. Тут же догорали бланки протоколов о нарушении правил дорожного движения. И никакой бомбы. И никакого дамского белья. Что особенно обидно.
Стали разбираться. Для начала без проблем нашли хозяина «жигулей» – камера зафиксировала номер, и он оказался подлинным. Жестко задержанный юноша ничего не скрывал, сразу во всем признался. Да, пакет положил он. С благими намерениями. Несколько дней назад превысил скорость и был остановлен бдительным инспектором ДПС. Бдительность заключалась в том, что тот не пригласил юношу в свою машину, где стоял видеорегистратор, а сел в тачку задержанного. Дальше, как водится, предложение не давать делу хода и торги о сумме отступных. Но в самый разгар торгов инспектор заметил, как к ним на крайне неприличной скорости приближается дорогой «лексус», хозяин которого в материальном плане представлялся значительно перспективнее владельца раздолбанных «жигулей». Схватив жезл, страж храбро ринулся наперерез, дабы предотвратить аварийную ситуацию. Первый же нарушитель, не дожидаясь окончания разборок, благоразумно с места происшествия скрылся. И только во дворе родного дома обнаружил на полу у переднего сиденья инспекторскую папку. Ситуация патовая: вернешь папку – экономически пострадаешь, а то и прав лишишься. Не вернешь – есть риск, что найдут, и тогда пострадаешь еще сильнее. Вот и нашел разумный выход. Подкинуть папку со всем содержимым в сочувствующую организацию. А та уж пускай разбирается, что это за деньги.
Организация называлась «Отдел собственной безопасности при УВД города Юрьевска». Увы, не Управление, а всего лишь отдел. До города-миллионника Юрьевску еще размножаться и размножаться, поэтому никаких Управлений.
Инспектора, к слову, уволили, а уцелевшие после направленного взрыва деньги передали в местный бюджет.
