Ознакомительная версия.
— Сашка, не ори, — вылезаю я в коридор.
— Голова болит, пиво разлил.
— Ага. Потому что руки трясутся. Вот, на тебе еще пива. Пей, смолы б ты горячей наглотался.
— Лизка, ты — ангел.
— Точно. Не ори, ты меня раздражаешь.
— Как скажешь.
Я спешно готовлю завтрак — не себе, а Рыжему и нашему пациенту. Рыжий после смены будет спать у меня. И в душе я этому рада.
— Сашка, есть будешь?
— Буду, если дашь.
— Так иди уже, готово. Обед в холодильнике. Не вздумай привести какого-нибудь бомжа.
— Лиз, ну чего ты? — Сашка виновато смотрит на меня. — Это дело прошлое, а сейчас я ни-ни...
Вот спасибо, картошечка с селедкой, а там пивко осталось... Ты святая.
— Не городи ерунды. Ешь давай.
Сашка забирает тарелку с едой и идет в свою комнату. Нет. Мне его не жаль.
— Хорошо ты справилась с ним, — говорит мой подопечный.
— С Сашкой? Да он нормальный, просто алкаш. И он от меня зависит.
— Как это?
— Просто. Я кормлю его и покупаю ему водку и бутылку пива с утра. Если я не буду этого делать, он знает, что с ним станет: он сдохнет на свалке или же напьется паленой водки и тоже сдохнет. Я разрешаю ему пить только дома, водку покупаю в магазине. Я также оплачиваю его квартиру. Он пьяница, но не сумасшедший. К тому же он не злой, просто ничтожество, таких много.
— Но он ведь может и без тебя жилплощадь продать... свою часть.
— Не может. Эта квартира моя давно, он в ней просто прописан. Я обо всем позаботилась. Раньше моей была только вот эта комната. В соседней жила бабка, Антоновна, Сашкина мать. Когда она заболела, мы договорились о пожизненном содержании — на словах, и она оформила дарственную на свою часть квартиры на мое имя. Вот уже второй год две соседние комнаты мои — но только по закону, в одной Сашка живет, не выгонять же его на улицу. Потом продам все и перееду в приличное место.
— Он еще долго может прожить.
— Я никуда не тороплюсь. Водка дешевая, пиво тоже меня не разорит, а ест он то, что дам, так что пускай живет сколько богом отмерено. Все, мне пора. Скоро приедет Рыжий, доварит борщ. Что делать с твоим костюмом?
— Выбрось его.
— Хорошо. Так и сделаю.
Я беру пакет со шмотками и выхожу во двор. Навстречу идет Рыжий.
— Я не опоздал?
— Нет. Я там мясо готовлю, овощи нарезала, доваришь борщ.
— Хорошо, беги уже.
Меня сегодня ждут пациенты, расписание забито, как всегда. Если собрать вместе все зубы, которые мне приходилось лечить, то выйдет ведра два, никак не меньше. Иногда я просто диву даюсь, как некоторые люди не следят за своими зубами. Хорошо, что клиника платная и мне приходится иметь дело только с определенной категорией граждан, но и у них часто случаются локальные катастрофы в полости рта.
— У тебя бледный вид. Тяжелая ночь?
Это доктор Матяш — молодой, но очень наглый тип. Он почему-то убежден, что является непревзойденным красавцем и сердцеедом и все женщины падают к его ногам, как спелые сливы. Но это лишь плод его больного воображения. Ничего особенного в нем нет — просто высокий тощий тип с копной черных волос. Думаю, у него ноги и задница покрыты густой темной шерстью, а я как раз этого терпеть не могу.
— Доброе утро.
Я не завожу друзей среди коллег и на работе стараюсь свести все разговоры к необходимому минимуму. Я отлично осведомлена, что коллеги меня не любят, да только мне на это чихать. Шеф меня никогда не выгонит, потому что я — очень хороший врач.
— Как всегда — сама любезность!
Ирония типа. Видали такое? Доктор Матяш ждет, когда я сорвусь. Они все тут этого ждут, а зря.
— Наташа, приглашайте пациента, — говорю я.
В нашей приемной нет очередей, пациенты знают свое время. День начался, и теперь до двух часов я выпадаю из жизни. Это приносит мне неплохие деньги, я не идеалистка, как Рыжий, а ведь говорила ему: давай вдвоем специализироваться на стоматологии! И патологоанатомом было бы неплохо, но он, идейный, пошел в хирургию. А там денег не так чтоб очень, да и головняк тот еще. А он же еще и пациентов всех подряд берет. Ладно...
— Уже идешь?
Доктор Матяш — просто липучий кретин. Неужели незаметно, что да, я ухожу? Мы все уходим, пришла другая смена.
— До свидания.
— Подожди. Может, куда-нибудь зайдем, я угощу тебя.
— Спасибо, это лишнее.
— У тебя кто-то есть?
— До свидания, коллега.
— Лиза, подожди!
— Извини, я спешу.
— Ты всегда спешишь.
— Сейчас еще и дождь начнется, а я без зонта.
— Я хочу поговорить с тобой.
— Обратись к психоаналитику, он с удовольствием послушает о твоих проблемах.
— Лиза, пожалуйста!..
— Давай как-нибудь потом. Я тороплюсь, правда.
Я не люблю этого типа, он какой-то скользкий.
У него, наверное, есть некий комплекс, и ему неймется, если не все дамы обращают внимание на его персону. Интересно, чем думал бог, когда отбирал у некоторых мужиков мозги?
Я устроилась в эту клинику три года назад. Матяш здесь был звездой местного масштаба, особенно среди женского контингента. Но через несколько месяцев у меня появились постоянные пациенты, меня стали рекомендовать знакомым, и он обратил на мою персону свой взор — начал всячески демонстрировать свою заинтересованность. Честно говоря, случись такое летом, я бы только посмеялась. Но так уж вышло, что пробило парня аккурат среди зимы, когда я с особым наслаждением орудую щипцами и бормашиной, чтобы утолить раздражение, и уважаемый коллега огреб так, что до сих пор помнит. Похоже, с тех пор это его как-то гложет, потому что он время от времени напяливает трагичную маску и пробует взять форт штурмом. Но смею заверить: ни атака, ни длительная осада результата не дадут.
Женский коллектив есть женский коллектив. Меня стали выживать. Сначала не записывали ко мне пациентов. Я прихожу на работу, а у меня пустое расписание. Оказалось, что медсестра из регистратуры всем говорит, что все мое время занято. Это было очень глупо.
Мне хватило одного звонка шефу, чтобы все встало на свои места. Клиника платная, мы должны приносить доход, и ничьи симпатии тут в расчет не принимаются — капитализм. Шеф под видом пациента позвонил в регистратуру и попросил записать его ко мне, в ответ услышал стандартную ложь. Не поверив своим ушам и моей жалобе, он не поленился приехать и проверить мое расписание — истина всплыла, как масло на воде. Дурочек просто уволили, а меня с тех пор оставили в покое. И только коллега Матяш никак не успокоится, маньяк.
Квартира встретила меня запахом борща. Рыжий умеет готовить и делает это с удовольствием. Я тоже умею, но без удовольствия. Рыжий многое делает с радостью, а я вот нет. Единственное, что доставляет мне радость, — это когда я летом в отпуск еду в деревню, где у нас с Вадиком есть домишко. Я там целыми днями лежу на диване и читаю детективы, запивая их кока-колой. А вокруг — никого! Такое впечатление, что я одна во всем мире. Единственное живое существо, которое я в это время терплю рядом, — это соседский кот, абсолютно бессовестное создание. Без всяких моральных судорог он лезет на стол и жрет все, что ему предлагаешь, даже дыни. А если ничего не предлагаешь, он не переживает, просто берет сам, что выглядит просто очаровательно! В начале моего отпуска он всегда худой и хищный, но через недельку переселяется в наше кресло на веранде, солнце играет на его округлившихся боках, и я радуюсь. А я не многому радуюсь, как вы понимаете.
— Как дела? У тебя вид как будто бы получше, — спрашиваю я у «пациента».
— Я и чувствую себя лучше, — отвечает он.
— Я купила тебе джинсы. Размер у вас с Рыжим почти одинаковый... а, кстати, где он?
— Спит. Сказал, что устал адски.
— Это правда. У него там дурдом. Граждане калечатся, режутся, колются... А иной раз такой цирк случается, по несколько дней все ржут. Вот слушай, что недавно было. Привезли парочку, их заклинило, так сказать, в процессе. Тетка рыдает-разливается, мужик матерится, а разъединиться не могут. Сняли их, оказывается, с мостового крана.
— Как?
— Слушай. Они в обеденный перерыв трахались, тетка эта крановщица, а ее любовник — подкрановый. Оба в браке, но не друг с другом, как ты понимаешь. И вот одна, но пламенная страсть сразила их — и в обеденный перерыв, когда рабочие потащились в столовку, он решил, что пора ему побыть сверху. А тут срочно нужно было перенести груз, и бригадир полез на кран в поисках крановщицы. Ну и застал их в процессе, не удержался и по матушке распатронил обоих, а даму возьми да и заклинь. Вот так-то.
— Этого быть не может!
— Рыжий проснется — сам у него спросишь, вся больница ржала, бегали смотреть на них.
— А врачебная тайна?!
— Спятил? Да кто ее соблюдает, где ты такое видел?!
Парень улыбается, потом начинает хохотать, хватаясь за ушибленный бок. Долго до него доходит.
Ознакомительная версия.
