Ознакомительная версия.
— Этого быть не может!
— Рыжий проснется — сам у него спросишь, вся больница ржала, бегали смотреть на них.
— А врачебная тайна?!
— Спятил? Да кто ее соблюдает, где ты такое видел?!
Парень улыбается, потом начинает хохотать, хватаясь за ушибленный бок. Долго до него доходит.
— Ты чего?
— Ох... черт, больно смеяться, как представил себе все эту сцену... А что потом было?
— Не знаю. У таких историй, как правило, продолжения не бывает.
— Почему?
— Потому что люди утрачивают иллюзии, а любовь — самая большая иллюзия. Вот так придумают себе определенный образ, потом встречается объект, внешне подходящий для этого образа, и все, происходит химическая реакция. А когда истина становится очевидной, тут любви и конец. Потом снова находится кто-то, к кому можно приспособить образ, — и все заново. Но это в лучшем случае.
— А в худшем?
— А в худшем люди просто живут вместе, абсолютно чужие друг другу, даже спят вместе — просто так. А иной раз и постель не повод для знакомства... по-всякому бывает, какая разница? Лично меня не устраивает ни один из вариантов.
— Ты ждешь возвышенной любви?
— Я ничего не жду. Просто живу.
— Устрица тоже живет.
— А с чего ты взял, что мы с тобой чем-то лучше устрицы? Только из-за более сложно устроенного организма? Так это по-любому не наша с тобой заслуга.
— Но чего-то тебе хочется?
— Да. Но я об этом не хочу говорить. Я жрать хочу, а ты?
— Да. Знаешь, ты слишком сложно видишь мир.
— Кто знает, как видит его устрица.
— А при чем тут устрица?
— Она тоже небось видит мир, но мы никогда не узнаем, что именно она видит. С людьми в этом плане проще — можно спросить. Жаль только, что мы ленивы и нелюбопытны.
— Но ведь не все?
— Не все. Вот Рыжий, например, идеалист. Правда, умеренный, иначе его невозможно было бы выносить. Нет ничего более страшного, чем фанатики, а идеалисты — тоже своеобразные фанатики.
— Я никогда не смотрел на эти вещи под таким углом...
— Лучше трескай борщ.
Он ест, осторожно двигая челюстями. Его лицо отсвечивает всеми цветами спектра, а вокруг глаз — черные круги. Да, еще неделю ему нельзя появляться на улицах. Интересно, что же с ним произошло? Так, это не мое дело. Думаю, мне лучше ничего об этом не знать.
— Я скоро уйду, не беспокойся, — говорит он.
— Я не беспокоюсь, да и уйдешь ты не скоро, потому что от твоей вывески трамваи шарахаться будут. Как минимум неделя еще, а то и больше. Да не парься, ты мне не мешаешь. Единственное, о чем прошу, — не попадись на глаза соседям, а потому — не поднимай жалюзи.
— Хорошо.
— Иди, отдыхай.
Я мою посуду и иду в спальню. Рыжий даже не пошевелился при моем появлении. Устал, бедняга. Небось опять пьяные порезались или наркоманы передоз словили. Самое бесполезное дело — приводить в чувство наркоманов. Сизифов труд, потому что эти ребята слегка оклемаются и снова принимаются за старое. Я бы их и вовсе не лечила, и пускай там Гиппократ что хочет, то и говорит. Пусть бы подыхали под заборами, все равно от них пользы нет, еще и заразу распространяют.
— Ты куда это?
— По магазинам пробегусь. Спи, Рыжий.
— Купи мне носков пар пять.
— Куплю, если не забуду.
— И детективчик новый привези.
— Так ради этого и иду.
— Встретишь Ирку — денег ей не давай, слышишь?
— Слышу, не глухая.
— Но все равно дашь, да?
— Может, еще и не встречу.
Я переодеваюсь и ухожу. Пусть парни спят, а у меня полно дел. Собственно, об этих моих делах Рыжий не знает, а если бы узнал, то ругался бы последними словами, потому и не говорю ему. А дело такое: я нашла себе подработку. У нас полно офисов, в которых стоят огромные аквариумы и куча цветов, а вот ухаживать за ними никто особо не умеет, да и времени там ни у кого нет. А я умею, и время у меня есть, потому с удовольствием ухаживаю за рыбами и цветами, а мне за это платят, и неплохо. Так что совмещаю приятное с полезным. Мне всегда нужны деньги, только Рыжий этого не понимает.
Я быстренько покупаю для него носки и книгу и иду в первый на моем маршруте офис. Это агентство недвижимости. Охранник меня знает, иногда мы перекидываемся парой фраз о погоде, но у меня сегодня не то настроение, а потому мы с ним просто здороваемся и я иду к большому аквариуму в холле. Здесь не много работы, я проверяю приборы, фиксирую температуру и смотрю журнал — уборщица записывает время кормления. Все в порядке, ни одна из рыб не выглядит больной, растения тоже здоровы.
Второй офис — фирма «Премьер». Чем занимается эта фирма, я понятия не имею, да и не хочу, но платят здесь хорошо. Работы, правда, побольше — несколько больших интерьерных аквариумов, в которых распускают хвосты золотые рыбки и телескопы. По мне, это отличный выбор, я не понимаю новой моды на хищников. Они даже не декоративные.
— Лиза, зайди в кабинет к шефу.
Секретарша в приемной старательно улыбается мне. Как и большинство женщин, она меня недолюбливает, но мне это по барабану, так что один-ноль в мою пользу.
— Сейчас?
— Если ты закончила, то сейчас.
— Через три минуты закончу.
Несколько раз я видела шефа этой фирмы — крупный, даже толстый мужик лет сорока, с небольшим брюшком, в ладно сидящем дорогом костюме, но уже лысеющий, с вечно красным лицом и всегда чем-то недовольный. Лет через десять его примет в свои объятия инсульт. А может статься, что и раньше, но это его проблемы.
— Вызывали? — спрашиваю я, заглядывая в кабинет.
— Да. Садись.
Он просматривает какие-то бумаги, потом отодвигает их и смотрит на меня. Возможно, он на всех так смотрит — как удав на кролика, только мне от его взгляда ни холодно ни жарко. Я тебя, дорогой, представляю в своем кресле с разинутым ртом, а у меня в руках клещи или бормашина, и ты целиком в моих руках, захочу — казню, захочу — помилую.
— Моя жена желает приобрести аквариум. Я бы хотел, чтобы ты ей в этом помогла, я заплачу.
— Мне очень жаль, но я не обслуживаю частных лиц. Только офисы.
— Почему?
— Потому что у состоятельных людей случаются порой неприятности. И тогда полиция спрашивает: кто чужой бывает в доме? И хозяева вспоминают — да, была тут одна, рыбок обслуживала (мусор собирала, варила обед, выгуливала собаку — необходимое подчеркнуть). А мне неприятности не нужны.
— А что, уже бывали?
— Нет, но пробовать не хочу. Пусть ваша жена едет в магазин, там есть консультанты, которые ей все покажут, расскажут, привезут, смонтируют...
— Значит, ты отказываешься?
— А что, разве я не сказала? Конечно, отказываюсь.
— Тогда ты уволена.
— Вольному — воля. До свидания.
— Да погоди... вспыльчивая какая! Сядь.
Я снова устраиваюсь в кресле. Вот мерзавец, привык вести себя с людьми как с грязью. Но я — не все, со мной так нельзя. Когда-то давно я дала себе слово, что никому не позволю обращаться с собой подобным образом.
— У тебя, наверное, есть какая-то постоянная работа.
— Или много клиентов.
— Или все вместе, понимаю. Ладно, давай так. Ты сейчас свободна?
— У меня есть примерно час.
— Она скоро заедет, поедешь с ней только до магазина! А там посоветуешь, что лучше.
— Лучше взять каталог, выбрать дома, что нравится, а я в следующий раз приду, вы мне покажете, что выбрали, и я вас проконсультирую.
— А ты упрямая.
— Да.
— Но ты права. Черт, еще и этим надо заниматься... Ладно. Забудь мои слова об увольнении. Гдe ты работаешь?
— Неважно. Если это все, то я пойду.
— Это все. Деньги у секретарши.
Я иду домой. Завтра и послезавтра у меня выходные. Редко удается по-человечески отдохнуть, чаще выходные выпадают среди недели и не подряд. А теперь два дня я свободна, буду лежать в кровати, трескать чернослив в шоколаде и читать детективы. Или поеду в магазин и куплю себе новую помаду. Или схожу в парикмахерскую, или... Я много чего могу сделать завтра, потому что послезавтра я тоже свободна.
— А вот и она во всей красе! Привет, Лизка, или ты уже так возгордилась, что старых знакомых не замечаешь?
Ну, так и есть, Рыжий как в воду глядел. Ирка.
— Привет. Я тебя не заметила, темно уже, — отвечаю.
Она маячит недалеко от стоянки такси, это ее «точка». Через два десятка шагов маячит еще одна фигура, и дальше... Ирка просто одна из многих — здесь, на проспекте. Но не для меня и не для Рыжего.
На ее лице красуется здоровенный фингал. Она пыталась замаскировать его толстым слоем тонального крема, но безуспешно. Что ж, такая у проституток работа.
— Холодно сегодня. — Ирка смотрит на меня пустым взглядом. — Есть чего пожевать?
— Вот, печенья купила и конфет, будешь? И не холодно вовсе, по крайней мере не очень.
— Так то если идти, не сильно, а если стоять, то до костей пробирает. Ой, вкуснотища какая! Хорошо зарабатываешь, как я погляжу. Как там Рыжий поживает?
Ознакомительная версия.
