Александр Васильевич вопросительно смотрел на меня, застыв в ожидании. Он даже жевать перестал. Я поперхнулась и негромко сказала:
— Галина. Галина Аркадьевна. — Благополучно отбив атаку попутчика, я продолжила трапезу.
Особенно вкусны в поезде вареные яйца. Они даже пахнут неизъяснимым запахом. Дома я в жизни не стала бы вкушать с таким удовольствием вареные яйца, но в поезде — особая статья. А куриное мясо хорошо идет под малосольный огурчик. Запахи еды в поезде кажутся райским наслаждением.
— Галина Аркадьевна, а зачем вы на Урал собрались?
— На экскурсию. В детстве читала сказки Бажова, и вот, полюбила хозяйку Медной Горы. Почти как живую. Я ее живой женщиной представляю. И хочу что-нибудь себе подобрать из ее богатств.
Меня явно заносило не в ту сторону. Я врала вдохновенно, со смаком, с удовольствием, сдабривая вранье обильным чревоугодием. Поедая яйца, хрумкая малосольными огурчиками, я продолжала врать, нимало не смущаясь присутствием незнакомого человека, находящегося во всероссийском розыске. Мало того, этот опасный человек понятия не имел, что я везу его прямиком в объятия нижнетагильских сотрудников милиции. Незнакомый человек заинтересованно слушал, отпивая небольшими глоточками крепкий чай.
— Может, коньячку? — Александр Васильевич вытащил из дорожной сумки бутылку коньяка.
Я мельком бросила взгляд на бутылку и оценила материальный статус попутчика — коньяк что надо! Французский, марочный, выдержанный…
— Можно и коньячку, — легко согласилась я, предполагая, что после рюмки коньяку меня перестанет заносить. А вранье само собой прекратится.
Но и выпив сногсшибательный напиток, я продолжала врать:
— У меня муж ювелир! Я хочу подобрать себе такой камень, какого нет ни у одной женщины в мире. И не было! И не будет! Этот камень мой муж оправит, и я буду смотреть на него день и ночь. Это — моя мечта!
— Муж — ювелир? — задумчиво спросил Александр Васильевич.
Он как-то недоверчиво покачал головой. А я обиделась.
— Да, Марат Эдуардович Завадский. Он — владелец ювелирной лавки и мастерской. На улице Марата. В конце концов хоть и недолго, но Марат официально числился моим мужем.
— Мы и сейчас с ним не разведены. Мне лень идти в ЗАГС, ему тоже…
— Да, есть такой, Марат Эдуардович Завадский, — пробормотал Александр Васильевич.
— Вы с ним знакомы? — я похолодела от ужаса.
— Нет, что вы, не знаком. А какой вам камень нужен? Алмаз? Рубин? Изумруд?
Мне сразу вспомнилась зашифрованная записка: «изюм, топ-модель, рубль…» Это в первом прочтении.
— Обожаю зеленый цвет. Думаю, больше всего мне подойдет изумруд. Огромный, яркий, блистающий. — Обжираться и врать мне вдруг резко расхотелось.
Я отодвинула бумажную тарелку и немного подумала, а не выпить ли еще коньячку? Можно спокойно покемарить до пересадки…
И тут же вспомнила Людмилу Борисовну Коровкину. Ну уж нет! Ни за что! Повторять свои ошибки я не люблю. Не в моих это правилах.
— Вы любите зеленый цвет? А как относитесь к розам?
Кажется, мужик клеится ко мне. Надо его срочно отрезвить!
— Люблю все зеленое, — упрямо повторила я, — и не признаю дорожных знакомств, курортных романов и тому подобного.
— Значит, любите одиночество? — прищурился Александр Васильевич.
— Кто же его не любит? Нормальный человек должен оставаться один хотя бы время от времени.
— А что вы читаете? — Александр Васильевич сделал робкую попытку достать мою книжку, но просчитался и шумно плюхнулся на пол.
Поезд сильно качнуло, и он засмеялся, почти лежа на коврике.
— Решил поухаживать за вами. И вот, неудача.
Галантный джентльмен попал в смешную ситуацию и подтрунивает над собой. Самый достойный выход из неловкого положения. Молодец! Кажется, он все-таки похож на главаря банды «черных дилеров».
Во мне вновь поднялась волна вдохновения.
— Ничего страшного, поднимайтесь, Александр Васильевич, это поезд качнуло. А книжка у меня хорошая, но не люблю читать где попало. Для меня чтение — процесс познания. Познания себя в другом! Это особая форма творчества.
— А вы интересный собеседник, Галина Аркадьевна, — похвалил меня Александр Васильевич и неожиданно спросил: — У вас есть знакомые в Нижнем Тагиле? — Он уже отряхнулся от неудачного падения и сидел напротив меня, благоухая утренней свежестью.
Как иные мужчины умудряются безупречно выглядеть даже в поезде?
— Нет, никого нет. Я люблю приключения. Похожу по магазинам, лавкам, поспрашиваю. Может, что-нибудь и нарою. — Мое воображение подбрасывало мне картины экскурсий и вылазок по ювелирным достопримечательностям уральского городка.
— А как это ваш муж отпустил вас в такую дальнюю поездку? Одна в купе с незнакомым мужчиной.
— А зачем привлекать внимание отдельными вагонами и охраной? Преуспевающий муж — приманка для мошенников. А то, что в купе незнакомый мужчина, — простая случайность. Купе четырехместное, но, наверное, на Урал никто не захотел ехать в зимние морозы.
Я охотно объясняла Александру Васильевичу очевидное. Дескать, что тут непонятного.
— А где вы остановитесь?
— В гостинице. Есть же там гостиницы?
— Гостиницы есть, но все равно, одинокая дама, без сопровождения…
Мгновенно представив себе группу сопровождения, сидящую в соседних вагонах, я усмехнулась. Если повезет, вернусь с победой в клюве. Юрий Григорьевич уверен в моем успехе. Он с самого начала верил в мои силы. И в мою удачу.
— Нам осталось добираться еще пять часов, учитывая пересадку. Позвольте, я за вами поухаживаю? Помогу устроиться в гостинице, найду вам нужных людей.
На последней фразе Александра Васильевича меня осенило, что врать нехорошо, мое вдохновенное настроение может плохо закончиться.
— Разумеется, — милостиво разрешила я. Заодно я решила покончить с враньем.
Вранье до добра не доведет. «Нужные люди», что бы это значило?
— Нужные люди — это какие люди? — я взяла быка за рога.
— Нужные люди — это те, кто поможет вам в поисках камня. Они избавят вас от ненужной беготни по лавкам и мастерским, помогут ориентироваться в чужом городе.
— Александр Васильевич, но у меня с собой нет денег.
Алексеев говорил, вспомнила я, что вместе с Лосевым находится в розыске еще пара ребят, рядовых членов организованной преступной группировки.
— И не нужно обременять себя лишними хлопотами. У вас карточка?
— Да, счет в банке. В любом случае покупку я буду согласовывать с мужем, — я решительно отбила атаку назойливого попутчика. Надеялась, что мои попытки отбиться вызовут обратную реакцию у Лосева.
— Непременно, — Александр Васильевич не поддался на мою уловку.
Я забилась в угол и замолчала, решив уповать на божью милость.
Чего уж там, со времен открытия железной дороги в России купе и вагоны часто служат местом преступления, а пассажиры — его объектом. В вагонах совершают преступления из разряда нетяжких — обыгрывают в карты, воруют и гадают, и все с одной целью — обогатиться за счет лопоухих попутчиков.
Лосев принял меня за лопоухую пассажирку, сорящую деньгами богатого мужа.
— А вам, Саша, зачем лишние хлопоты? — Я все-таки решила поддержать интеллигентные ухаживания Лосева.
— Вы такая беззащитная, хрупкая, как цветок. Я буду чувствовать свою вину, если с вами случится что-то нехорошее, — попутчик вежливо улыбнулся.
Он искренне считает меня малоопытной дурочкой. А я сижу тут, от скуки балуюсь.
Я исподтишка разглядывала нечаянного ухажера. Выглядит отменно, одет с иголочки, не воняет. Настоящий воротила теневого бизнеса.
— Александр Васильевич, а вы — уралец? Или как там правильно? Ураловец?
— Уралец, — рассмеялся Александр Васильевич, — нет, я питерский. Видите, у меня еда домашняя.
Врет, как сивый мерин! Питерский он, понимаешь!
— А кто вам приготовил? Теща, разумеется, — я с завистью покосилась на сверток.
Попутчик давно убрал остатки еды в большой сверток, оставив на столике полупустую бутылку и крохотные стопки.
— Теща-теща, — скороговоркой проговорил попутчик, — она увлекается заготовками. А я по старинке люблю в поезде полакомиться домашней едой.
«Семен Семеныч! — мысленно вскричала я. — Почему он говорит скороговоркой? Почему у него в Питере есть теща?»
Я, как Семен Семеныч Горбунков, мысленно задавала себе вопросы и довольно аплодировала себе. Уж больно забавной казалась мне дорожная история. Я везу Алексееву бандита, можно сказать, сопровождаю. И успешно разыгрываю из себя наивную дурочку.
— А в Питере чем занимаетесь? Предприниматель? «Новый русский»? Инженер? Перекупщик? — я продолжала веселиться.
Кажется, Лосев уловил мое состояние. Он внимательно посмотрел на меня и помолчал, прикусив губу. Я мгновенно изменила выражение лица.
