только был Марк.
Алексей помедлил, раздумывая, что сказать, потом спросил:
— Вы ознакомлены с текстом завещания?
— Нет, это узнайте у адвоката.
— У вас есть его адрес и телефон?
Амалия встала, подошла к шкафу, открыла дверцу и вынула записную книжку. Сев за стол, открыла ее и прочитала:
— Троицкий Альберт Эдуардович. Вот телефон, — она пододвинула книжку к Алексею, а тот передал ее Михаилу. Нечаев достал бумагу, авторучку и переписал координаты.
— Вы хотели бы нам что-нибудь сообщить по поводу убийства Германа? — в заключение спросил Алексей.
— Что именно? — не поняла Амалия.
— Ваши подозрения, соображения…
— Я вам уже сказала. Германа убила его жена Анна. Сама или нет, не знаю, но это ее рук дело. Тварь!
— Кто еще под вашим подозрением?
— Никого. Близких друзей у Геры не было, а знакомые и компаньоны — полстраны. По деловым вопросам справляйтесь у его подручных.
Узнав адрес его офиса, еще раз извинившись, инспектора распрощались с Амалией и ушли. Сели в машину и поехали в Москву. Была уже глубокая ночь.
Примчавшись из своего офиса, Сергей поставил машину возле дома, нацепил замки на педаль и на руль, вытащил технику на асфальт, захлопнул двери, включил сигнализацию и потащил все в квартиру.
Дома расставил все на полу, разделся и пошел в душ. Осмотрев себя в зеркале, он горестно вздохнул. После утреннего захвата спецназовцами у него на скуле образовался кровоподтек и были разбиты губы. После драки с операми в кабинете Германа — на предплечье появился синяк и кулак сильно болел. От прыжка на сук опухли оба локтя и живот был сильно покарябан. К тому же от яростных пробежек и нервных стрессов он сильно похудел и ослаб. Драка с операми в подвале и зале дома Анны прибавила пару синяков. Ну и незнакомец наставил пять шишек — три на голове, одну на плече и одну на коленке.
— Так нельзя воевать, — хмурился Сергей, глядя на себя в зеркало. — Можно или погибнуть, или сойти на нет.
Приняв душ, он поел и лег отдыхать. Валялся на диване, и силы постепенно к нему возвращались. Но сон не шел. Выделившийся в организме адреналин будоражил Сергея, не давал ему покоя. И тогда он решил просмотреть запись офисной камеры. Подключил аппаратуру. Момент, где человек в маске приходил в офис за пистолетом, он пропустил, как и приезд оперативников, а сконцентрировался на драке с незнакомцем.
Сергей взял бутерброд с колбасой, стакан теплого чая, лег на диван на бочок и включил воспроизведение. Перемотал до того момента, где он вышел с пистолетом на врага.
Несмотря на то, что в офисе было темно, камера сняла четко, но без цветов — в черно-белом варианте. От недостатка света немного зернило изображение, но разобрать, кто где находится и что делает, можно было.
Краснов ужинал и наблюдал, как на экране двое мужчин в темноте, без звуков сцепились в яростной схватке не на жизнь, а на смерть. Слышалось только их тяжкое дыхание, удары, да шум сдвигаемой мебели. Сергею сделалось жутко от этого зрелища. Только сейчас до него стало доходить, что это он принимает участие в этом побоище. Драка ни в какое сравнение не шла с популярным мордобоем из голливудских фильмов, где супермены молотят друг друга изо всех сил, а им хоть бы хны. Ни синяков, ни ушибов, ни боли, ни крови. Только сейчас Сергей понял, что каждый, пусть даже несильный — прошедший вскользь, удар противника наносит непоправимый вред организму. А незнакомец на экране засадил ему кулаком в ухо с разворота, да так, что он отлетел к креслу. Сергей до сих пор ощущал, как ноет ушибленное ухо и как гудит в голове. Только сейчас осознал, в какой опасности находился, когда решился применить оружие. Ведь враг мог выбить пистолет и выстрелить в него. Да, только случайное стечение обстоятельств позволило Сергею выйти из этой бойни с относительно малыми потерями. Все могло закончиться для него гораздо хуже. Но в минуты боя Краснов не отдавал себе отчет, во что ввязался.
И вот драка кончилась, и Сергей остановил пленку. Он сидел и думал.
«Кто этот человек. Убийца или подельник Анны? Может, убийца кто-то другой? Во всяком случае он точно знал, что Анна виновна в смерти Германа Фрейна. Но ее мотивы сыщику пока известны не были».
Во время просмотра драки внимание Сергея привлекла наколка на предплечье незнакомца, но в первый раз он не придал ей значения. Просмотрев этот кусок дважды, он сделал стоп-кадр и вгляделся в экран. Дракон, пожирающий красавицу, был виден отчетливо и крупно.
Рассматривая кожную живопись, Сергей вспомнил первый день слежки за Анной, тот момент, когда она познакомилась в баре с видным мужчиной, а потом привезла его к себе домой. Он вспомнил их постельную сцену и то, что на теле Видного было полно красивых разноцветных наколок.
«Неужели Анна трахалась с незнакомцем? Она специально водила меня весь день, зная, что я за ней слежу и снимаю, а вечером в дискотеке разыграла сцену знакомства со своим подельником — по совместительству любовником. Она зачем-то демонстрировала мне его. Но зачем? Может, хотела завести в сексуальном плане, показать, какая она развратная, доступная, и стоит с ней только познакомиться, то она сразу отдастся. Она хотела уложить меня в постель, чтобы потом подставить». Сергей ужаснулся от своей догадки. Он понял, что Анна заранее спланировала способ устранения Германа, тщательно подготовилась и реализовала его. В этой игре Краснов, не зная этого, прекрасно сыграл отведенную ему роль — роль убийцы.
«Но кто этот парень? — задал себе вопрос сыщик. — Это нужно выяснить, но завтра».
Он выключил аппаратуру, затем свет в комнате, устроился на диване, закрыл глаза и постарался уснуть. Сперва сон не шел — одолевали тягостные мысли, но потом веки стали тяжелыми, тело растворилось в пространстве, и он погрузился в царство Морфия.
Алексей и Михаил мчались по пустой дороге в направлении города и обсуждали допрос Амалии Фрейн. Они втайне от нее сделали аудиозапись беседы и уже один раз прослушали ее в машине.
— У этого Германа трагическая судьба, — начал Михаил. — Двух жен похоронил и сына. Сам умер не своей смертью и, наверное, попадет не в рай.
— За то, что, небось, нескольких конкурентов пришлось на тот свет отправить, — с сарказмом добавил Алексей. — Как его сестренка сказала: — «Он бы ее задавил, но очень любил, и поэтому не решился…»
— Вот что из этого вышло, — вторил Миша.
— А какой у нее дом, мебель какая, посуда! Мы
