в них русских туристов и вручил соответствующее меню.
Даниил заказал овощной суп минестроне и пиццу «Маргарита» для Маши, Полине он взял салат капрезе из помидоров с моцареллой и пасту с соусом болоньезе. Себе — набор брускетт (кусочков багета с разными добавками) и оссобуко. Честно говоря, он не очень знал, что это, но название его подкупило. Выяснилось, что это мозговая говяжья косточка с мясом на ней, хорошо протушенная с овощным соусом. И мясо, и мозг таяли во рту, так что у Даниила прямо дух захватывало. Барышням тоже все понравилось. Закончили они мороженым и двумя рюмками лимончеллы в подарок от хозяина. Обе, правда, выпил Смирнов, так как Полина воздерживалась от алкоголя, но в Италии две рюмки алкоголя не проблема для водителя. Погуляв по городку, они двинулись к дому, спать.
Даниил немного поворочался из-за разницы во времени. Он горделиво задумался об успешном преодолении сложностей с аэропортом, прокатной машиной и платной дорогой. Очередной раз порадовался бескорыстной помощи Сергея, взявшим шефство не только над ним, но теперь и над его бывшей семьей.
На следующий день Даниил отвез в Полину в супермаркет, где помог ей закупиться товарами длительного хранения. Заодно показал, где медицинский центр, в котором ее должны были наблюдать акушеры. Отвезя домой, распрощался с семьей и тронулся в «Мальпенсу». Он разобрался, как заплатить за платную дорогу, и поехал по ней. Машину приняли у него без проблем, и вскоре он уже сидел в зале ожидания. Прогуглив тему «что привезти из Италии», он купил Сергею пармезана, прошутто ди парма (пармской ветчины) и бутылочку амароне.
В обратном полете Смирнов почти не спал. Встреча с дочкой выбила его из душевного равновесия. Он толком не мог понять своих чувств. Очевидно было, что дочка без него не страдает. Яша, несмотря на свою инфантильность, как-то смог заменить отца. Даниилу было немного досадно, что Маша абсолютно спокойно восприняла его появление и отъезд. Но для счастья дочки это было хорошо. В конце концов, детей рожают все-таки не для удовлетворения собственных амбиций, а для продолжения рода. И где-то надо отступить ради блага ребенка. Эта мысль немного успокоила Даниила, но все-таки ему было непросто. Безусловно, он не относился к сентиментальным мужчинам, но эмоций был не чужд. Да и вид беременной Полины пробудил в нем не столько эротические воспоминания о жене, сколько эмпатию к ее положению.
Умом Даниил понимал всю хрупкость ранних браков. Он осознавал, что мужчины созревают намного позднее девушек. И если в начале брака вполне сформировавшаяся барышня тратит свою молодость на зеленого юнца, то спустя двадцать лет успешный мужчина в расцвете сил тяготится стареющей женой. То есть сама идея ранних браков ему сейчас уже казалась очень неправильной. По сути, это вытягивание лотерейных билетов. Особенно для женщины. Кем в итоге окажется ее сопливый и безусый избранник? В восемнадцать лет это невозможно предугадать. Еще Смирнов помнил подслушанную где-то фразу: «никто не любит свидетелей своего невеличия». Представьте себе успешного бизнесмена. «Алексей Иванович, к вам посетитель», «уважаемый Алексей Иванович, позвольте обратиться…» — это на работе, а дома: «Лешка, мусор вынеси», «дурак, опять проводку сжег». И чего бы молодой муж не добился на своей работе, он останется для жены тем голозадым студентом Лешкой, который одалживал деньги до стипухи.
В размышлениях об этом Смирнов долетел до Лос-Анджелеса. Из-за разницы часовых поясов на часах было опять три часа пополудни. В аэропорту, как и в прошлый раз, его встречал свежевыбритый и подтянутый Артур. Они поехали в офис Сергея в Даунтауне, так американцы называют центр города. Чем занималась компания Сергея, Даниил до конца не понял, но дела, очевидно, шли неплохо. Компания занимала целый этаж в одном из небоскребов в центре города.
— Я думал, у вас тут землетрясения, и высокие здания нельзя строить, — спросил Артура Смирнов, когда они, заехав в подземный паркинг, стали подыматься на сорок первый этаж.
— Почему нельзя, можно. Только они в два раза дороже, чем в Нью-Йорке, получаются из-за усиленных конструкций. Но цена недвижимости в LA такая, что все окупится, — пожал плечами помощник.
— А «Крепкий орешек» первый здесь снимали? Ну, где он по небоскребу ползает?
— Ну не в этом здании, но рядышком.
Тем временем они доехали до конторы. Артур проводил его до стеклянного офиса, где его обнял, как старого друга, Сергей.
— Ну как ты? — пробасил он.
— Спасибо Артуру и тебе. Долетел, как по часам, там все организовал. Спасибо.
— Не за что, — отмахнулся Сергей.
— Чего у нас с компроматом?
— Я заслал своему человеку в Администрацию Президента. Он взял три дня. Надеюсь, сольет куда надо, а не самому Домогарову.
— Дай бог.
— Еще я пригласил своего давнего партнера сюда на выходные. У него есть выход на того олигарха, Самсонова, про которого я говорил. Так что, если не сработает с человеком из АП, он поможет.
— Он местный?
— Гражданин мира. Сейчас с новой пассией на своей яхте по Карибам плавает. Я ему пообещал Долину Смерти и Гранд-Каньон показать. Ну и Лас-Вегас заодно. Тебя тоже возьмем.
— Вау. Спасибо. Неудобно как-то.
— Неудобно спать на потолке. Знаешь, почему? — и, не дожидаясь ответа, выпалил. — Потому что одеяло падает, — и шумно и басовито захохотал.
Через час они тронулись домой. На часах было полседьмого вечера, но вид у Даунтауна стал ужасающий. Офисные клерки со стаканами кофе и портфелями уступили место бездомным. Нормальных людей на улицах не было вовсе. Это был какой-то «бомж-апокалипсис».
— Тут каждый вечер так? — спросил Даниил Сергея.
— Ну да. Офисов понастроили, а жилья нет. Вот как только весь офисный планктон разъезжается, тут царствуют homeless (бездомные).
— Охренеть. А что, с ними никто не борется?
— Борются. Ночлежки строят. Но они все переполнены женщинами с детьми.
Через полчаса они были дома у Сергея. Юлия опять старалась, и на ужин у них был салат из авокадо с креветками, затем самолепные пельмени. Гостинцы, привезенные Даниилом из Италии, пришлись ко двору. После ужина Юлия покрошила пармезан на кубики, и они втроем уселись на террасе дегустировать амароне.
— Как вы догадались, что это мое любимое вино? — спросила Юлия. — Сережа подсказал?
— Работа у нас такая — знать все про всех, — отшутился Даниил.
— Знаете, почему у амароне такой насыщенный вкус? — спросила Юлия, сделав первый глоток.
— Нет, если честно, — ответил Даниил, оценив темный рубиновый цвет вина и его плотный и насыщенный, чуть горьковатый вкус.
— Потому что его делают из чуть подвяленного винограда. После урожая
