Ознакомительная версия.
Вопреки ожиданиям, встретили меня вполне доброжелательно, по крайней мере наручники тут же не надели, чего я, честно говоря, всерьез опасалась. На Андрея Петровича взглянули с удивлением. Тот заявил, что его клиент будет давать показания лишь в его присутствии, а Николай Сергеевич выразил сомнение в целесообразности этого. Далее пошла тарабарщина, из которой я ни слова не поняла и потому перестала слушать.
Наконец оба угомонились. Андрей устроился с видом победителя в максимальной близости от меня, а Николай Сергеевич начал задавать вопросы. Задавал он их часа полтора, на мой взгляд, совершенно бестолковые. Андрей Петрович то и дело его перебивал, и вскоре я вообще перестала что-либо соображать, отвечала вяло и в основном односложно.
Когда мы покинули кабинет, Андрей выглядел задумчивым, а я растерянной.
– Значит, Сергея застрелили не в машине, – пробормотал он, косясь на дверь.
– Почему не в машине? – вернулась я к действительности.
– Ты что, не поняла? Все эти вопросы… Его убили в вашем гараже, а уж потом загрузили в машину и привезли на это место.
– Выходит, убийца хорошо знал Сергея. Гараж у нас тут же, в доме. Логично предположить, что человек был у нас в гостях.
– Да, логично, – согласился Андрей, провожая меня до машины.
Разумеется, дядя Жора потребовал от меня отчета о беседе с Николаем Сергеевичем, а выслушав его, с удовлетворением сказал:
– Значит, его убили в гараже.
Подозреваю, до этого мгновения он не сомневался, что это я убила собственного мужа, а теперь радовался. Вечер я провела с ним (хоть и пыталась смыться с помощью нехитрого фокуса) и оказаться в гараже не могла: оттуда до дома, где мы жили с мужем, минут двадцать на машине, а надо было еще убить его и назад вернуться. Теперь у меня алиби не для милиции, для дяди Жоры.
– Его убили в гараже, – повторил он, – а потом перегнали машину на стоянку к Башне. Зачем? Затем, что там у вас была назначена встреча. Убийца рассчитывал, что ты придешь…
– Ага. И милицию вызвал.
– Вот именно. Был уверен, что тебя застукают рядом с трупом, а если бы в твоей квартире еще и пистолет с глушителем обнаружили…
– Откуда бы убийце знать про пистолет? – нахмурилась я, а дядя Жора спросил:
– А откуда он вообще взялся?
– Надоели мне эти допросы, – разозлилась я, но задумалась.
В самом деле, картина вырисовывалась безрадостная. Человек, застреливший моего мужа, из тех, кто был нам близок, уж очень хорошо он обо всем осведомлен. Кто же это? Кто знал о пистолете? Андрей Петрович мог увидеть его в кабинете Олега. Сам Олег? Но он на момент убийства был в больнице. Кто еще? Марью я смело вычеркиваю, как и многочисленных знакомых, которые об этой истории ни ухом ни рылом. Тогда кто?
Размышления пришлось прервать, потому что мы подъехали к воротам. Дядя Жора открыл их, а я удивилась, не увидев Марью. Если учесть ее любопытство, а так же тот факт, что весь день она провела в одиночестве, Марья просто обязана была выскочить нам навстречу, заслышав шум машины.
Далее мое удивление лишь возрастало, потому что Марья так и не появилась. Я громко позвала ее. Безрезультатно. Через пять минут стало ясно: в доме ее нет, через пятнадцать я начала волноваться.
– Прекрати, – увещевал меня дядя Жора, – мало ли куда она могла отправиться? Она взрослый человек, к тому же с Хохлом мы договорились, и для вас нет никакой опасности…
– С убийцей вы тоже договорились? – съязвила я.
Просто невероятно, чтобы Марья ушла куда-то, не поставив меня в известность, к тому же, по большому счету, идти ей было некуда. В общем, я продолжала волноваться, а когда обнаружила на веранде заветную тетрадь с избранными молитвами, мое волнение достигло критической точки. Мобильного у Марьи не было, и оставалось уповать только на то, что она сама позвонит. Через час я уже готова была бежать в милицию, а еще через полчаса на мобильный мне пришло сообщение: «Если хочешь ее увидеть, готовь сто тысяч долларов».
– Какая-то чепуха, – заявил дядя Жора, видя, как я бледнею. – Кто ж за нее столько даст? И при чем здесь ты? Уверен, это глупый розыгрыш.
– И кому, по-вашему, могло прийти в голову так шутить? – разозлилась я.
– Да той же Марье, к примеру. Решила проверить силу твоих чувств. На нее это очень похоже.
– Я ей голову оторву, – пообещала я, но ничуточки не успокоилась.
Через час новое сообщение: «Желаешь получить ее труп по частям?»
– Надо звонить в милицию, – вконец перепугалась я, не в силах поверить, что Марья, какой бы чокнутой она ни была, способна так меня испытывать.
Конечно, иногда полет ее мысли трудно предвидеть. Она свистнула у меня ключи от квартиры и сделала дубликаты Серегиных ключей, с легкостью предложила убить моего мужа… но, несмотря на все это, а также на заверения дяди Жоры, что все это глупости, я волновалась все больше и больше.
Вернулся Виктор, но я даже не поинтересовалась результатами его изысканий, если таковые имелись, пила валерьянку и нервно прислушивалась.
В половине первого раздался звонок на мой мобильный. Я схватила трубку, надеясь, что это Марья, и услышала голос совершенно ни на что не похожий, человек как-то загробно вещал, и сразу становилось ясно, что он пытается изменить голос до неузнаваемости.
– Мои послания получила? – осведомился он грозно.
– Получила, – пытаясь справиться с дыханием, ответила я.
– Деньги должны быть у тебя завтра, к семи вечера.
– Вы шутите? Откуда у меня такие деньги?
– Не валяй дурочку, иначе я твоей подружке голову отрежу и тебе по почте пришлю.
– Очень прискорбно, – взяв у меня трубку, сказал дядя Жора, – но мы, скорее всего, это переживем.
– Гады, – совершенно неожиданно заявил похититель и отключился.
– Ничего нелепее я припомнить не могу, – пожал плечами дядя Жора.
– Я звоню в милицию, – твердо заявила я. – Глупые шутки или нет, но я не намерена рисковать.
Я потянулась к телефону, дядя Жора перехватил мою руку.
– Обойдемся без милиции.
– Как? – не поверила я.
– Очень просто. Думаю, что, несмотря на заверения о полном взаимопонимании, Хохол не оставил наши особы без внимания и послал кого-нибудь приглядывать за нами. Витя, узнай у людей, не заметили ли они чего интересного.
Сурово молчавший морячок кивнул и пошел звонить. Результаты были неутешительные: в связи с поздним временем беспокоить Семена Ивановича Бойко никто не решился, а вести какие-либо разговоры без его на то согласия – тем более. Придется нам подождать до утра.
Дядя Жора развел руками и посоветовал мне лечь спать. Виктор был непривычно задумчив, и я воспылала к нему благодарностью, потому что решила: он тоже беспокоится за Марью.
Не придумав ничего лучшего, я отправилась в ту комнату, где накануне провела ночь. Все здесь напоминало о Марье, и я, конечно, разревелась. В дверь тихонько постучали, она приоткрылась, и в комнату заглянул дядя Жора.
– Не спишь?
– Конечно, нет, – обиделась я. – Как я могу уснуть?
Он прошел, сел на краешек кровати, но вдруг передумал и устроился в кресле.
– Вы давно знакомы? – спросил он.
– С Марьей?
– Разумеется, с Марьей.
– Нет. А почему вы спрашиваете?
– Ну… видишь ли… – Он подбирал слова, что на него было непохоже, отсутствием словарного запаса он никогда не страдал. – Об этом доме могли знать лишь люди Бойко, в том случае, если проводили меня после встречи, в чем я почти не сомневаюсь. А им совершенно ни к чему похищать Марью. Мобильного у нее нет, и позвонить сюда ей никто не мог. Следовательно…
– Она сама могла позвонить.
– Своему похитителю? – Дядя Жора смотрел на меня с печалью. – В любом случае, завтра мы все узнаем.
– Зачем вы мне все это говорите? – насторожилась я.
– Просто хочу, чтобы ты не принимала это близко к сердцу… Иногда случается, что человек, которому ты веришь, оказывается…
– Марья не такая, – перебила я, он пожал плечами.
– Ты к ней успела привязаться, – заметил он тихо. – У меня сложилось впечатление, что ты, в сущности, очень одинокий человек.
– Ничего подобного. У меня есть мама и друзей полгорода, может, даже больше.
– Мама – это замечательно, а друзья бывают разные. Обещай мне: что бы завтра ни случилось, ты не станешь расстраиваться.
– Вы так говорите, как будто уверены… – Тут я опять заревела, а дядя Жора пересел на кровать и обнял меня.
– Никогда в жизни мне так не хотелось, чтобы было по-другому, – сказал он. Вышло немного путано, но я поняла. – Будь моя воля, у тебя бы навсегда исчезли бы все поводы для огорчений.
– Тогда жить стало бы скучно, – ответила я, хотела отстраниться, но вместо этого устроила голову на его плече. Он легонько похлопал меня по спине, поцеловал в висок и со вздохом поднялся.
– Спокойной ночи.
«Угораздило же его жениться, – с тоской подумала я, когда за ним закрылась дверь. – Никакой справедливости в жизни».
Ознакомительная версия.
