Ему едва удалось справиться с ликованием в голосе:
– Мы дадим вам пожарных и полицейских столько, сколько вам понадобится, чтобы организовать все на крыше Торгового центра. Я позабочусь, чтобы наверху в Башне выбили окна и чтобы к ним поставили крепких ребят, которые смогут ухватить трос, если вам удастся попасть.
Теперь он так и рвался в бой:
– Мой шеф, главный архитектор, там, наверху. Он сумеет найти достаточно надежное место, куда можно будет прикрепить трос со спасательным поясом, чтобы они выдержали любую нагрузку. Тогда...
– Мы попробуем, – сказал сержант еще раз. – Больше ничего обещать не могу. – Он неожиданно улыбнулся. – Но это будет самый головокружительный фокус, который я когда-либо видел. – Улыбка стала еще шире. – И кто знает?
Он махнул рукой: – Давайте сюда ваших людей.
Трубку снял губернатор, который тут же послал за Беном Колдуэллом и шефом пожарной охраны, чтобы они тоже знали о развитии ситуации.
– Команда Береговой охраны, – звучал голос Ната, – поднимается на крышу северной башни Торгового центра. Они попытаются перебросить спасательный линь...
Колдуэлл перебил его.
– Значит, нужно выбить окна с той стороны, – он кивнул.
– Все до единого, – сказал Нат. – Чтобы цель была покрупнее, – Он помолчал. – Я приказал очистить ту сторону площади. Тяжелые куски падающего стекла могли бы кого-нибудь убить.
– Как только вы скажете, мы примемся за окна, – ответил Колдуэлл и задумался: – Это очень большое расстояние – от крыши до Башни.
– Мы хотим попробовать. Другого выхода нет. – Нат не стал задумываться над возможной неудачей и быстро продолжил: – Насколько я понимаю, пушка выстрелит гарпун, который несет тонкий ведущий линь. Когда он будет у вас, вы по команде начнете тянуть его к себе, а они прикрепят к нему более прочный трос. Точнее говоря, два троса: первый толстый, по которому будет ходить спасательный пояс, второй тонкий, которым спасательный пояс будут подавать к вам и потом назад на крышу. – Он умолк.
– Понимаю, – сказал Колдуэлл. На его лице появилась легкая улыбка.
– Вероятно, вы это знаете лучше меня, – продолжал Нат. – Но я все же повторю. Толстый трос прикрепите к чему-нибудь, что может выдержать большую нагрузку, разумеется, не к столу или стулу. – Пауза. – И я бы предложил, чтобы там, где трос будет проходить через окно, вы как следует убедились, что не осталось обломков стекла. Только не хватало, чтобы трос перетерся или лопнул.
В трубке послышался еще один голос:
– Минутку...
Губернатор в наступившей тишине сказал:
– Ваш человек, Бен...
– Он великолепен, – ответил Колдуэлл. – Он может придумать все, что в человеческих силах, и добиться, чтобы все это сделали.
– Площадь с той стороны уже освобождена, – из динамика снова послышался голос Ната, – Можете приниматься за окна.
Колдуэлл взглянул на шефа пожарной охраны. Тот кивнул и сложил большой и указательный пальцы кружком, потом выбежал из канцелярии.
Нат сказал уже другим тоном...
– Я не знаю, сколько людей меня слышат... – Он замялся.
Губернатор быстро ответил:
– Здесь Армитейдж. Можете говорить все, что хотите.
– Хорошо. – Голос Ната звучал очень серьезно. – Вот о чем речь. Не хотелось бы, чтобы вы возлагали на это слишком большие надежды, потому что возможна неудача.
– Понимаю, – ответил губернатор.
– Но если не получится, – продолжал Нат, – так, черт возьми, – он вдруг запнулся, – придумаем что-нибудь еще. Это я вам обещаю. Пока все. – Он положил трубку.
В канцелярии стало тихо. Бен Колдуэлл со слабой, почти виноватой улыбкой взглянул на губернатора и Бет.
– Могу подтвердить, – сказал он, – что на слово Ната Вильсона можно положиться. И чувствую, что только на него вся и надежда.
– Так всегда, – сказал губернатор. – Мы умеем строить подобные здания, создавать страны и машины, придумывать безотказные системы, но когда приходится туго, то прежде всего нужен парень, на которого можно положиться. Или женщина, – он улыбнулся Бет. – Звучит банально? Но это потому, что чистая правда всегда банальна.
Из зала долетали звуки бьющегося стекла и нарастающий ропот. Губернатор встал.
– Пора на сцену, – сказал он. – Пойдемте проследим, чтобы все было в ажуре.
Нат отошел от телефона, пересек трейлер и остановился возле Патти.
– Красивые слова, – сказал он с виноватой улыбкой. – Но я просто не мог их не обнадежить.
– Вы что-нибудь придумаете.
«Что можно на это ответить? »
Он начал собирать копии чертежей с изменениями и складывать их в пакет.
– Нам понадобятся оригиналы, – сказал он. – Если их еще можно найти.
Патти машинально спросила:
– А у Поля в конторе?
Нат прикинул, затем кивнул:
– Пожалуй, вы правы. Надо забрать его бумаги. Я поговорю с Брауном.
Он вышел на несколько секунд и тут же, как будто притянутый неведомой силой, вернулся к этому хрупкому мужественному созданию, которое не знало слова «поражение».
– Как вы объясните эту историю с Полем? – спросила Патти.
Ощущение шизофренического раздвоения личности все усиливалось: половина ее души безутешно рыдала в своем тайном уголке. Но внимание Патти было обращено к реальной жизни.
– Я знаю, что такое случается, – продолжала Патти, – но Поль?
Нат никогда не считал себя человеком, который разбирается в людях, но понимал, что Патти в эту минуту нужен слушатель, который мог бы ей отвечать, но который, главным образом, попытался бы ее понять.
– Вы его знаете лучше, чем я, Патти.
– Вы полагаете? – Она задумалась. – Я его жена. Мы вместе жили, вместе смеялись и ругались, у нас были общие надежды, общие победы и поражения... – Она покачала головой. – Но знаю ли я его на самом деле? Думаю, нет. Мне не хватает...
– Вероятно, – заметил Нат, – многого вам знать просто не стоит.
Патти изучающе посмотрела на него:
– Но к этому выводу вы пришли только сейчас, да?
– Мы все очень разные. Я ведь провинциал.
– Ну, это уже поза.
Нат усмехнулся:
– Частично да. Но в глубине души – нет. Не знаю, как это вам объяснить...
– А вы попытайтесь.
Нат развел руками:
– Я смотрю на вещи не так, как горожане. Не то чтобы я строил из себя деревенщину, глазеющую на высокие дома...
Патти иронически улыбнулась:
– В костюме от фирмы «Брук бразерс»? Даже в таком грязном? Это бы вам не пошло.
– Но зато двухэтажные квартиры с кондиционером, с видом на Ист-Ривер, дом в Уэстчестере или Фэйрфильде, яхта на Саунде или членство в Рокет-клубе – это для меня не жизнь, а смешные потуги сделать противоестественное существование хотя бы терпимым. – Он грустно усмехнулся. – Пожалуй, я говорю как третьеразрядный Торо, а?
Патти ласково улыбнулась:
– О чем вы, Нат?
– Я архитектор. Возможно, в этом причина. Мне прежде всего необходимо пространство, в котором я мог бы двигаться, дали, которыми я мог бы любоваться, горы, перед которыми я ощущал бы себя крохотным...
– И простор, чтобы им дышать?
Нат с неожиданным интересом посмотрел на нее:
– Вы меня понимаете, да?
– Вас это удивляет?
– Конечно удивляет.
– Я никогда не была в ваших краях, – сказала Патти, – и, вероятно, я не была бы там на своем месте.
Нат покачал головой:
– Вы везде были бы на своем месте.
«Когда-то он то же самое сказал Зиб, но совершенно по другому поводу».
– Вы – реальная, естественная, – сказал он Патти. – Это глупо, говорить подобные вещи, я знаю.
– Вы мне льстите...
– Вы в некотором отношении... во многих отношениях похожи на Берта. Если Берт что-то говорил, то не приходилось искать скрытого смысла. Он говорил то, что думал, и думал то, что говорил.
– Теперь вы мне льстите еще больше, – ответила Патти.
В другом конце трейлера заговорил Браун:
– Они на крыше.
Переносная рация что-то глухо пробубнила.
– Оливер хочет, чтобы ему сообщили, когда будут готовы в Башне.
Он протянул Нату телефонную трубку:
– Берите дело в свои руки.
Нат кивнул:
– Я готов.
Поль Саймон вернулся на Манхэттен и поставил машину в подвале здания, где была его контора. Он направился к лифту, но передумал, вышел на улицу и завернул в бар за углом. Тот был слабо освещен и, не считая бармена, совершенно пуст. На цветном телеэкране в тучах дыма корчилась «Башня мира». Расплачиваясь за выпивку и проходя в угловую нишу, Поль старался не смотреть на экран.
«Слава Богу, что бармен не из болтунов, – подумал он. – Значит, полиция забрала Пата Харриса. Это первый факт, и ничего хорошего в нем нет. Если его расколют, то, во-первых, во-вторых и в-третьих, Пат Харрис будет думать о своей шкуре, это ясно. Версия, которую он им расскажет, будет, похоже, не та, о которой они только что договорились, а та, которой он угрожал Полю: что он был удивлен нарядами на изменения и даже высказал свои возражения, но Поль Саймон, его начальник и инженер, сказал ему, чтобы он знал свое место и делал, что сказано. Возможно, Харрис все равно не выйдет сухим из воды, но он не станет и прямым виновником. Черт бы побрал этого Харриса.
