—У тебя же есть пистолет! — возмутился Турецкий.
— «Макаров» в такой ситуации — это несерьезно. И потом, не забывай, что сам сказал: через границу меня никто со стволом не пустит, я же не офицер Интерпола.
Турецкий тяжело вздохнул. Выбора у него не было, разве что послать вместо Гордеева Дениса Грязнова, так тот авантюрист и разрешения спрашивать не будет, а прямо потащит за собой целый артиллерийский арсенал. Или купит его за границей.
— Ладно, посмотрим, — сказал Турецкий. — Но у меня тоже будет одно условие.
— Что еще? — напрягся Гордеев.
—Я хочу, чтобы ты поехал туда не один.
— То есть?
— В таком месте, где предположительно прячется Носков, одинокий молодой мужчина будет смотреться не слишком органично.
— Почему это?
— Потому что. Ты можешь взять кого-нибудь с собой?
Гордеев задумался. Потом уточнил:
— Это обязательно вообще?
— Где сейчас твоя молодая актриса? — вместо ответа спросил Турецкий. — Младшая сестра Монаховой, кажется? У тебя же с ней что-то есть?
—Я не сплю с клиентами, — буркнул Гордеев.
— Ой ли? Впрочем, это не мое дело. Просто я видел ее в каком-то журнале. Она очень хорошо выглядит. Я бы сказал: неназойливо, если ты будешь с ней — это хорошее прикрытие. Вы смотритесь.
— А это ты где видел? — не выдержал Гордеев. — То, что мы смотримся? Тоже в журнале?
— Не кипятись по пустякам, тебе серьезное дело предстоит. Кстати, заодно оно позволит тебе отвлечься от того, чем ты последнее время занят. Кому-нибудь другому можешь рассказывать, а я-то вижу, что эта покойная Монахова — непроходящая зубная боль.
Гордеев немного подумал, взвешивая про себя, хотел бы он в самом деле, чтобы Яна составила ему компанию. Пожалуй... пожалуй... даже наверняка это лучший вариант.
— Во-первых, у нас испортились отношения, — сказал он. — А во-вторых, у нее сейчас съемки. Сериал. «Пацаны навсегда-2». Хит всех времен и народов. Слышал небось?
— Ну, это не проблема, — ухмыльнулся Турецкий. — Тоже мне событие государственной важности — какой-то сериал. — Он достал мобильный телефон. — Сейчас позвоню куда надо, и им перекроют кислород на недельку. Пока вы не вернетесь.
Оставалась другая проблема — дело Мохнаткина, которое невозможно было сдвинуть с мертвой точки, в основном по причинам организационного плана: они никак не могли состыковаться.
В данном случае делать больше было нечего, как в очередной раз просить помощи у Дениса. Трубку в «Глории» снял Сева Голованов.
Гордеев спросил, куда запропастился Денис: он, Гордеев, звонил ему сегодня уже дважды на мобильный, и все безрезультатно.
— Босс медитирует, — был дан краткий и всеобъемлющий ответ.
Больше объяснять Гордееву ничего не было нужно. Несколько лет назад Денис совершил поездку не то в отпуск, не то в командировку в Индию[6], в результате которой приобщился к йоге довольно редкой школы и теперь время от времени вспоминал о заветах своих духовных наставников. Друзья Грязнова-младшего называли эту практику «абракадабра-йогой». Денис особо не обижался, он вообще был толстокож, но и в тонкости своих упражнений никого не посвящал.
Голованов сказал Гордееву по секрету, что сейчас Денис в довольно скверном расположении духа и на его, головановский, вкус, ему бы больше подошел какой-нибудь активный, если не экстремальный отдых.
— Ты на что намекаешь? — уточнил Гордеев. — Что-нибудь с драками и погонями?
— Ни боже мой! — испугался Голованов. — Я не в том смысле! Я в смысле — хороших физкультурных нагрузок.
— А... Ну ты ему все же передай при случае, если он когда-нибудь выползет из своей нирваны и заглянет в офис, что мне надо бы с ним поговорить.
— А чего там ждать случая? Вон он — у себя в кабинете на коврике сидит и раскачивается, как мулла.
— Оба-на! Так он в офисе, оказывается? А можно, например, ему трубку к уху поднести? Это не повлияет как-нибудь отрицательно? Не помешает чакры закрыть?
— Сейчас организуем, — пообещал Голованов.
Дело в том, что Гордееву необходимо было решить, что делать с другим своим клиентом — альпинистом Мохнаткиным. Мохнаткин вообще-то вел себя скромно и нетерпения никак не выдавал, то есть он просто не звонил, возможно, уехал на свои сборы или в экспедицию, однако же всем надо было двигаться, альпинисту — на свои вершины, адвокату — на свои. А так уж получилось, что дело Мохнаткина он задвинул в дальний ящик.
Наконец Денис возник в трубке, и голос у него был, стоило признать, тускловатый:
— Ну чего ты дергаешь меня? — как-то лениво возмутился Грязнов-младший. — Ведь все же тебе сделали.
—Я по другому поводу. Тебе работа нужна?
— Работа мне не нужна. Мне деньги нужны.
— Сильная идея, — оценил Гордеев. — Ты ее запатентуй. Я вот что хотел. У меня есть клиент, который утверждает, что его компаньон и спонсор стырил у него из офиса экземпляр договора и не выполняет своих обязательств. Тут нужен глаз детектива. Может, пошлешь кого-нибудь из своих оперативников, чтобы оценили ситуацию чисто технически? Я, честно говоря, не убежден, что это правда. Мой клиент, кажется, немного фантазер.
Денис молчал.
— Ну так как же? Не хочешь этим заняться?
— А платить кто будет? — пробурчал Денис. — Твой фантазер?
— Ну что ты? Обижаешь. Я, конечно, заплачу. Только... попозже.
— Как обычно.
—Денис, ну выручи, будь другом! Съезди к Мохнаткину! Или пошли кого-нибудь...
— К кому, ты сказал, надо съездить? К Мохнаткину?
— Ну.
—А как его зовут?
— Степан.
— Скалолаз, что ли? — Денис как будто немного оживился.
— Ну да. Альпинист.
— Что же ты молчал?! Я всю жизнь мечтал с ним познакомиться! Давай телефон, адрес, что там у тебя есть! И как зовут этого его компаньона — чтобы я сразу был в курсе?
— Александр Заверюхин, он владелец фирмы «Эверест-2000», которая организовывала восхождения Мохнаткина.
— Елки-палки! — восхитился Денис. —
Заверюхин — это который тоже альпинист?!
— Кажется... В недавнем прошлом. А ты что, альпинизмом разве увлекаешься? — удивился Гордеев.
— Скалолазанием немного. Ладно, Юрка, насчет денег пока не парься. Я с ними с удовольствием и так пообщаюсь.
— Может, ты их и помиришь вместо меня, вот было бы славно, — сказал Гордеев безо всякой, впрочем, надежды. Мохнаткин не показался ему человеком, склонным прощать обиды. Вполне возможно, что историю с пропавшим экземпляром договора он выдумал, имея в виду что-нибудь совсем другое, о чем Гордеев никогда и не узнает, но ясно было, что на Заверюхина у него зуб.
— Так что там между ними случилось?
— Мохнаткин безуспешно штурмовал Джангу...
— Знаю! Давай короче, без предысторий.
— А Заверюхин его спонсировал. На третий раз отказался.
— И они поссорились?
— Ну да.
— И из-за этого судятся? Что-то странно.
— Я тебе говорю то, что знаю со слов Мохнаткина. Мохнаткин уверяет, что Заверюхин не выполнил обязательств, что их договор был составлен таким образом, что «Эверест-2000» обязывался спонсировать его, Мохнаткина, восхождение на Джангу до тех пор, пока оно не окажется удачным. А еще он говорит, что его копия договора с Заверюхиным исчезла из его, Мохнаткина, московского офиса.
— Ну и дела.
— Я рад, что тебе это интересно. Может, у тебя лучше получится, чем у меня.
—Я не адвокат, — напомнил Денис.
— А я не детектив, — напомнил Гордеев. — Все эти качества вместе может совмещать только Господь Бог и...
— Александр Борисович Турецкий. Ладно, я позвоню, когда будут новости.
Яна приехала прямо в Шереметьево, чмокнула Гордеева в щеку и сказала:
— Юра, я хотела поговорить насчет денег. Ты знаешь, такая досада, я сегодня не смогла снять со счета нужную сумму. Ты можешь подождать с авансом несколько дней?
— Без проблем, — хмыкнул Гордеев. Эта сказка про белого бычка уже начала его забавлять. Историю про Шагала они замяли по обоюдному согласию. Гордеев перевез картину обратно в офис, но клиентке пока что не вернул.
Когда сидели в накопителе и ждали посадки на рейс, Яна, таинственно округлив глаза, прижалась к нему и прошептала:
— Так кого же мы будем искать?
— Одного дядечку.
— Важного?
— Не так чтобы очень.
—А зачем нам это нужно?
—Друг попросил.
Гордеев накануне вечером просмотрел прессу за последнюю неделю и действительно не обнаружил ни одного упоминания падкого на общение со СМИ Носкова. Зато десять дней назад, в одном из своих многочисленных интервью, зам генерального прокурора сообщал, что скоро отправится в командировку в Монголию. Как же, держи пошире карман...
В самолете они вели отстраненную философскую беседу. Яна делилась текстом своей новой роли, только иногда забывала про это и мешала чужие мысли с собственной жизненной историей.
