– Да гребанная шалашня. Понаехали тут со всех концов света. Продыху от них нету. Решила тут клиента, видишь ли, снять. Я тебе сниму, мать твою, – закричала Зинуля обидчице. – Наркоманка долбанная. Вали отсюда, пока цела.
Рустам взял Зинулю под руку, слегка встряхнул, чтобы успокоилась.
– Почему ты называешь ее наркоманкой?
Зинуля усмехнулась, указав пальчиком на обидчицу.
– Да я сама видела, как она за углом порошочек носом втягивала. И между прочим, уж точно не сахарную пудру. Смекаешь, о чем я?
Мамедов улыбнулся.
– Надо ее шалаву ментам сдать, чтобы у нас у постоянных тут хлеб не отнимала. Или пусть отсюда катится на вокзал. Там таким наркоманкам самое место.
Рустам легонько хлопнул ладошкой Зинулю по выпуклой попке. Знал, это всегда девушку заводит.
– Ладно. Оставь ты ее в покое. Пойдем, лучше поужинай со мной, – предложил Рустам, обернувшись, заметил, каким недобрым взглядом провожала женщина его и Зинулю.
В этот раз ужинал Рустам недолго. Выходя из ресторана, пропустил Зинулю вперед, а сам чуть задержался со швейцаром. Сунул тому в руку сторублевку. Швейцар принял ее с благодарным поклоном.
– Давно тут эта женщина? – кивнул Рустам на Зинулину обидчицу, которая все еще стояла на прежнем месте, словно дожидалась момента, чтобы рассчитаться с молодой проституткой.
Швейцар улыбнулся. Несомненно, он тоже видел потасовку между бабами, и она его порядком развеселила.
– Да заходит иногда сюда, – сказал он. – Вот и сегодня пришла. Да что-то не фартит ей сегодня на мужиков, – заметил швейцар.
– Странно, почему же я раньше ее тут не видел, – проговорил на это Мамедов, не сводя с женщины глаз. Кажется, даже стройная красотка Зинуля, поджидающая возле джипа, теперь столько не интересовала его, сколько заинтересовала эта женщина, явно уступающая ей и в красоте и в стройности тела.
Швейцар расценил это по-своему, рассуждая, что у каждого мужика свой вкус. А по поводу сказанного Рустамом, подметил:
– Да вы, наверное, внимания на нее не обращали. Вам все больше молоденькие нравятся.
– Всякие, – решительно развеял Рустам сомнения швейцара и вышел из ресторана. Но подошел не к джипу, а к женщине, чем очень удивил поджидавшую его Зинулю.
– Рустам? – позвала Зинуля, теряя терпение. Даже ногами затопала от такого позора, чтобы ее, молодую красотку, променяли на эту брынзу.
Мамедов Зинуле не ответил. Спросил у женщины:
– Ты откуда такая шустрая взялась тут?
Та улыбнулась, но довольно скупо. Видно не могла простить ему общения с Зинулей, которую возненавидела всем сердцем. Сказала:
– Из Воронежа приехала. А раньше мы в Абхазии жили.
– Так ты что, беженка? – спросил Мамедов. – Приехала сюда, добиваться правды? – усмехнулся он.
– Правды нигде нет. Ни там, ни здесь. А приехала я сюда, подзаработать денег, – ответила женщина, почувствовав себя в какой-то мере оскорбленной.
Мамедов кивнул, соглашаясь насчет сказанного ею.
– Да. Мир перевернулся, – сказал он мрачно, потом поднял голову, посмотрел на стоящую перед ним женщину. – Говоришь, хочешь, подзаработать?
Та промолчала, пытливо глядя в глаза Мамедову.
– Поехали со мной, – сказал он и, повернувшись, пошел к своему джипу. Ожидавшей его Зинуле, бросил коротко: – Я ее с собой беру. Ты сегодня отдыхай.
Зинуля посторонилась, пропуская обидчицу к открытой двери машины, от удивления покачала головой.
– Как тебя зовут? – спросил Мамедов у женщины.
– Тамара, – ответила та и тут же добавила: – Но ты можешь называть меня Багирой.
– Багирой? – удивленно спросил Мамедов. – Странная кличка.
– Это не кличка, – поправила его женщина, усаживаясь на сиденье и бросая ненавистный взгляд на Зинулю. – Это прозвище. Не слышал?
– Рустам, да ты понюхай, как от нее пахнет. Она же бомжиха. Ночует в подъездах, – вне себя от злости, прокричала Зинуля.
Но Мамедов ее не стал слушать. Захлопнул дверь, и джип сорвался с места.
– Вот, козел! – плюнула Зинуля вослед уносящейся машине и пошла к дверям ресторана.
Высокий швейцар с окладистой бородой, распахнул перед ней дверь. Похотливо улыбнулся, но Зинуля прошла мимо, словно не заметив его самого и его заискивающей улыбки. В зал она не пошла. Пройдя по коридору, где находилось служебное помещение, она поднялась по лестнице на второй этаж и без стука открыла дверь кабинета метрдотеля.
Кроме самого Савелия Марковича, в кабинете сидели майор Туманов и капитан Грек, который, едва увидев девушку редкой красоты в короткой юбке, уставился на нее, как загипнотизированный.
Зато Зинуля вела себя так, словно давно была знакома и с Тумановым и этим усачом с раскрытым ртом.
– Привет, мальчики, – сказала она им и, пройдя к свободному креслу, села в него, забросив ногу на ногу. Причем, когда она это делала, Грек успел заметить, сверкнувшие белые трусики, и теперь не сводил глаз с ее ножек, ожидая повторения.
Но, похоже, и майор Туманов и усатый капитан Грек, мало интересовали сейчас красотку. Ее интересовал Савелий Маркович. Покачивая перед ним коленками, красотка сказала:
– Между прочим, из-за вас я потеряла денежного клиента. Кто мне восполнит потерю?
Грек уже смекетил, кто перед ним, и хотел успокоить жрицу любви, предложив вместо Мамедова свою кандидатуру. Но когда увидел, как метрдотель достал из кармана двести долларов и передал красотке, решил не делать этого, понимая, что вот так щедро расплатиться он с ней не в состоянии.
Получив деньги, Зинуля не стала задерживаться в кабинете. Грациозно вспорхнув с кресла, она помахала ручкой.
– Чао, мальчики, – нежно проворковала она и павой выплыла из кабинета, хлопнув дверью.
Савелий Маркович проводил ее взглядом, который выражал только одно, что не позднее сегодняшнего вечера красотке предстоит вернуться в его кабинет, где общение между ними пройдет без посторонних глаз. Но когда дверь за красавицей закрылась, он вспомнил о том, что мешает ему по ночам спокойно спать. Он вспомнил об обойме с патронами, и доверительным тоном спросил:
– Ну теперь я могу надеяться, что то недоразумение с патронами нигде не найдет продолжения?
– Вполне, – ответил Туманов, поднимаясь с кресла.
* * *
Никто кроме Федора Туманова не знал настоящего имени и фамилию секретного агента проходящего в милицейских отчетах под псевдонимом – Багира. Подобно сказочному персонажу, кличку, которой она взяла себе, эта женщина проявляла чудеса изворотливости, выпутываясь из таких сложных ситуаций, что кому-то другому вряд ли это было бы под силу. Причем, работала она на Туманова не за деньги, хотя за каждую удачную операцию с ее участием, Федор ей выплачивал солидные гонорары, а по убеждению.
Лет десять назад, когда ей еще не исполнилось и двадцати, она вышла замуж за лейтенанта милиции. Но наслаждаться семейным счастьем долго не пришлось. Спустя год, ее муж ушел на оперативное задание и не вернулся. Его нашли только через полгода разрезанного на куски, в мешке, в котором обычно хранят картошку. А вот те, кто убил его и надругался над телом, так и остались не найденными.
Потом она уже больше и не помышляла о замужестве. Нет, конечно, мужчины в ее жизни появлялись и довольно много. Не век же одной постель мять. Было все. Вино и наркотики. Но скатиться на дно ямы и пропасть, не дал Федор Туманов. Он предложил ей мстить тем, кто, пусть и косвенно, но может быть причастен к смерти ее мужа. Тем, кто ломает жизнь таким, как она. Он предложил ей стать его агентом. И она, понимая, что жизнь уже не наладить и не исправить, согласилась.
В этот раз Туманов позвонил ей поздно вечером.
– Привет, – сказал он и спросил, смотрит ли она телевизор.
Телевизор в ее квартире был, хотя смотрела она его редко. Болтовня чиновников надоела. Обещание о лучшей жизни, тоже. Фильмы она не любила. В них действительность, заменялась напыщенным вымыслом, а правда жизни искажалась настолько, что от экрана просто воротило. Поэтому она отдавала предпочтение только просмотру криминальных новостей, радуясь, что кто-то из негодяев все-таки попадет в руки правосудия.
Сегодня она включила телевизор в тот момент, когда операторы показывали искореженную от взрыва автобусную остановку, и жертвы этой трагедии.
– Да. Я смотрела телевизор, – сказала она, воздержавшись от осуждения террористов и слюнявых жалостей по поводу жертв.
– Я веду расследование, – сказал Федор, как пожаловался.
Она усмехнулась.
– Сочувствую тебе, майор.
– К черту твои сочувствия. Мне нужна твоя конкретная помощь. Ты как? – спросил Туманов мнение самой Багиры. И услышал уверенное:
– А когда я отказывала тебе?
Федор улыбнулся. С таким характером этой женщине родиться бы мужиком. Хотя и как женщина она хороша. Еще до знакомства с Дашей, Туманов несколько раз ночевал в ее однокомнатной квартире, поражаясь, как может так меняться женщина, из жестокого, коварного существа, превращаясь в постели в ласковую самку, трепетно отдающую себя без остатка понравившемуся мужчине.
