И рада была бы вам помочь! — с издевкой съязвила она.
— И Малахова вам никто не заказывал?
— Нет! — коротко и резко ответила Гуслярова.
Максим лично сопроводил ее в изолятор временного содержания и на прощание, закрывая дверь, посоветовал подумать о своем поведении. Малахова она не убила, даже не ранила, значит, сотрудничество со следствием могло принести ей минимальный срок. Или даже условное осуждение.
Там же, в изоляторе он распорядился доставить к нему Рощина. Только приготовил чай, как подали арестованного.
— Как настроение, Семен Дмитриевич?
— Издеваетесь? — усаживаясь, буркнул Рощин.
— А так? — Максим поставил перед ним чашку чая на блюдечке.
— Ну, может, и улучшится, на минутку.
— А если на свободу?
— На свободу завтра, — не совсем уверенно, усилием воли взбадривая себя, сказал Рощин.
— Думаете?
— Завтра суд… А что у вас на меня есть?… Ну да, Сухаркова ударил…
— И ушли?
— И ушел.
— А кого видели? Женщина какая-то за памятником стояла.
— Почему женщина?
— Вы говорили.
— Может, и говорил. Но не утверждал.
— А может, все-таки знали, что это Анжела Гуслярова за вами наблюдала.
— Не знаю я ничего.
— Может, она видела, как вы убивали Сухаркова?
— Не убивал я никого!
— Может, она говорила, что видела, как вы убивали? Может, шантажировала вас?… Вы, наверное, не знаете, но сегодня Гуслярова стреляла в подполковника Малахова.
— Не знаю! — встрепенулся Рощин.
— А она стреляла… Есть предположение, что вы должны были помочь ей убить Малахова.
— Не должен я ей ничего!
— А она предлагала убить Малахова?
— Нет. С чего бы?
— То есть она вас не шантажировала?
— Нет!
— И ничего необычного в ее поведении вы не замечали?
— Да нет же!
— Не знаю, может, вам неприятно будет это услышать, но Гуслярова говорит, что ей нравился дом, которым владел Сухарков и который может отойти вам.
— Ну да, нравился… Я даже подумал, что из-за дома знакомство у нас состоялось.
— Знакомство по расчету?
— А кто сейчас без расчета в таких делах? Девушка она красивая, зачем я ей без расчета знакомиться?
— А вы случайно не знаете, может, она и Сухаркова пыталась соблазнить, для того чтобы отбить его у своей подружки?
— Может, и пыталась, — пожал плечами Рощин.
— Что значит может?
— Не знаю, может, мне показалось.
— Что показалось?
— А я по Жужельникова ехал к Сухаркову. Еду, смотрю, он возле дома своего стоит. И Анжела с ним. Курточка на ней такая короткая, джинсы облегающие, ноги длинные. Э-э, в общем, смотрю, она ему руку на плечо положила, как будто обнять хотела, а он ее оттолкнул.
— Обнять хотела? А может, задушить?
— Я же говорю, что не уверен. Может, и задушить. А он ее оттолкнул. Грубо. Она к нему с лаской… А может, и нет. Может, и не собиралась заигрывать с ним.
— А может, и заигрывала?
— А Илья ее оттолкнул. Она села в машину и уехала, на меня даже не глянула… А ножки!.. — Рощин кашлянул в кулак, осаживая себя.
— То есть Гуслярова заигрывала с Сухарковым, а он ее оттолкнул.
— Ну, может быть.
— А на кладбище двадцать первого января вы Гуслярову не видели?
— Нет, не видел… Ну, может, и она за памятником стояла, — задумался Рощин.
— Вам она об этом не говорила?
— Нет.
— Может, вы видели ее не только с Сухарковым. В облегающих джинсах.
Максим предъявил к опознанию Лысогорова и «гоблина», но Рощин твердо ответил, что их не знает.
Убийство одного и покушение на другого — два события, связанные одной ниточкой. В убийстве Сухаркова Лика Гуслярова участия не принимала, она всего лишь засветилась в истории с подозреваемым Рощиным. А вот в покушении на Малахова ее вина очевидна. Но и в первом эпизоде Гуслярова появилась не просто так. Захотелось стать хозяйкой красивого дома? Может быть. Но при чем здесь подполковник Малахов?
Кудылин попробовал начать строить версию с исходной точки. Сухарков приезжает на кладбище, появляется Рощин, бьет его, уходит, и настает очередь Тельникова, завязывается драка. Рощин возвращается, добивает Тельникова и бьет Сухаркова в горло. Возможно? Возможно. Гуслярова могла видеть это? Могла. И Рощина шантажировать могла.
А кто мог видеть саму Гуслярову? Кленова? Может быть. Беломутов? Очень может быть. Но Кленовой зачем шантажировать Гуслярову? А Беломутову?… Но так, может, Беломутов и не шантажировал, но видел, как Гуслярова наблюдала за убийством Сухаркова. А если он видел, как она принимала в нем участие?
— Ты куда на красный? — Василькова порывисто схватила Костю за руку.
Он нажал на тормоз, остановив машину на «зебре». К счастью, люди дорогу не переходили, и он никого не сбил.
— Домой меня торопишься отвезти? — с обидой сказала девушка.
Рабочий день закончился, Костя сам вызвался подвезти Женю домой.
— Да нет!.. Просто подумал…
— Что подумал?
— А не размяться ли нам?
— В смысле? — Женя повернулась спиной к боковому окну со своей стороны и удивленно посмотрела на Костю.
— Ну, в тренажерный зал.
— Зачем? — В ее голосе глухо звякнуло разочарование.
— Да вот все думаю, а чего это Кит с Гансом за нас вписались?
— И я думаю.
— И еще третий в машине кто-то был… Мне кажется, я его где-то видел.
— Где? Кого?
— Уверенности, конечно, нет, но вдруг в машине был Беломутов?
— Кто такой Беломутов?
— Тоже борщевский… э-э, спортсмен. Во дворец спорта меня приглашал, тренажерный зал там у него. Вот я и думаю, может, он еще работает.
— Если работает, то что?
— Сам не знаю… Таблица Менделеева в голове крутится, а открыться не может. Яблоко нужно.
— Какое еще яблоко?
— На голову!.. А как, по-твоему, таблица Менделеева открылась?
— Во сне она Менделееву открылась. А яблоко Ньютону прилетело, и он открыл закон всемирного тяготения.
— Ну да, — вынужден был согласиться Костя.
— А тебе гиря в голову прилетит! Из тренажерного зала.
— Все равно, лишь бы пазлы сложились.
— Сложатся. Догонят и еще раз сложатся… Мало тебе на сегодня?
— Это ты про Гуслярову?… Ну так повезло же! Тут ведь главное что, ввязаться в авантюру, а кривая вынесет… Или хромая? Кобыла!.. Кажется, приехали! — Кудылин остановил машину во дворе многоэтажного дома, где жила Женя.
— Домой поезжай, а в спортзал завтра, — сказала она. — На свежую голову.
— Ну, завтра так завтра! — отмахнулся Костя.
Он мог бы взять Женю с собой, но там наверняка мужской клуб, где женщинам не место. А может, и бандитский вертеп, там Жене точно делать нечего.
— Точно домой? — спросила девушка.
— Ну да, — кивнул он, представляя, как входит во дворец спорта.
Давно он там не бывал, но юность вся во дворце спорта
