Ознакомительная версия.
– Только ненадолго.
– Тогда я пиццу закажу. Какую пиццу ты больше любишь, с морепродуктами или с ветчиной?
– Все равно.
Не было у Дианы аппетита, она чувствовала другой голод, вполне терпимый, но все же…
– Я закажу «Коррадо», там и ветчина, и бекон, и куриное филе.
– Как скажешь. Где ты на Ленинском проспекте живешь?
Диана хотела забить его адрес в навигатор, чтобы не прозевать нужный поворот, но Серж сам проделал эту процедуру. И вскоре послышался механический голос с китайским звучанием, предлагающий проехать восемьсот метров и свернуть направо.
Дом Сержа находился на Ленинском проспекте далеко за третьим транспортным кольцом. Это было многоэтажное типовое строение с красно-белым фасадом. Чистый и аккуратный подъезд, пахнущий краской, опрятный лифт с зеркалом и без надписей на светло-серых панелях, длинная прихожая на четыре квартиры. Серж открыл металлическую дверь с антивандальным напылением и, чуть склонив голову, с приветливо-шутливой улыбкой сделал приглашающий жест рукой.
– Прошу!
И шубу он помог ей снять, аккуратно повесив ее на плечики в большом зеркальном шкафу-купе, идеально вписанном в общий интерьер.
Дизайн квартиры действительно впечатлял, это был своего рода хай-тек, но не в крайнем своем проявлении, когда в жертву техническому совершенству приносится тепло и уют в доме. Чувствовалась рука мастера, сумевшего вложить душу в холодную строгость архитектурных линий. Ванная и туалет были совмещены и увеличены за счет малой прихожей, просторная кухня сливалась с общей проходной комнатой, откуда можно было попасть в большую и малую спальню. Мебель здесь не самая дорогая, но выдержанная в едином стиле минимализма.
Красивая квартира, просторная, светлая, но дом Чупракова затмевал ее роскошью своего интерьера. Только в особняке на Глубоком озере не очень тепло и не хватает уюта, а здесь хочется жить, дышать полной грудью, радоваться каждой минуте своего отнюдь не растянутого на вечность существования…
– Ну как? – спросил Серж, с удивлением глядя на нее.
Ему не надо было ничего спрашивать, он и без того видел, с каким восторгом Диана осматривает его квартиру. Но ее реакция на происходящее удивила его. Он-то видел в ней избалованную особу, которую не проймешь такими вот скромными, по его мнению, изысками.
– Мне нравится. Очень нравится. Ты правда талантливый дизайнер.
– Мишель тоже так говорит.
– Он часто бывает у тебя?
– Да, конечно. Ведь мы с ним друзья. С детства. Росли в одном дворе, учились в одной школе, бегали за одной девчонкой.
– За девчонкой?
– Да, Мишель с ней просто дружил, а у нас был роман.
– С кем, с Мишелем?
– Нет, с девчонкой! – засмеялся Серж.
Улыбка вдруг сошла с его лица, взгляд замаслился, заискрил в пелене чувственного тумана, дыхание участилось, от тела полыхнуло жаром распаленного желания.
– Неужели я похож на голубого? – спросил он, обняв ее за талию.
Если бы она и захотела отстраниться, то не смогла бы этого сделать, потому что кровь разнесла по телу расслабляющую истому. Низ живота залила тяжесть – горячая, пульсирующая, зовущая…
– Я так подумала.
Серж окунул ее в теплые и бурные воды своей реки, и она, готовая плыть по течению, прикрыла глаза.
– Что ж, я могу доказать, что это не так.
Он увлек Диану в спальню, и она шла за ним, не чувствуя под собой дна. Он увел ее на самую середину широкой реки, берега были далеко, их уже не видно, и ей ничего не оставалось, как отдаться на милость манящей, очаровывающей стихии.
Серж уложил ее на постель. Вот и водоворот, бурлящая воронка крутится медленно, неторопливо, тягуче, как сладкая патока. Сама пучина порока втягивала ее в себя, но ей совсем не страшно умереть. Хочется кружиться, пропасть, утонуть, превратиться в русалку, чтобы вместе с Сержем качаться на волнах потустороннего измерения. Она готова перейти в нереальный мир, лишь бы остаться там вместе с ним.
А коловращение ускоряется, все глубже оно, все размашистее, вот наступает момент, когда невозможно понять, то ли вниз ты вкручиваешься, то ли смерчем взлетаешь к небесам…
Теплый сухой воздух укрывал распаренное, прогретое ласками тело невесомым одеялом, а снизу его подпирал, казалось, не матрас, а ватная мягкость из счастья, смешанного с лепестками согретых июльским солнцем роз. Никогда еще Диане не было так хорошо, как сейчас. И если бы еще беспокойство не досаждало…
– А что дальше? – спросила она.
Прыжок в бурлящую бездну закончился большим взрывом и хаосом в мыслях, в котором сейчас красным светом пульсировали знаки вопросов.
– Что дальше?.. Сейчас я приготовлю стейк из осетрины и салат из куриной грудки с сыром и белыми грибами. Мы будем ужинать при свечах, пить вино, потом погасим свет, разденемся догола, и я расскажу тебе страшную историю про человека из зеркала, нам станет страшно, и мы спрячемся под одеялом…
– Я очень хочу стейк из осетрины, – мечтательно и с сожалением улыбнулась она. – И хочу пить с тобой вино при свете свечи. А раздеваться нам совсем не обязательно. Достаточно будет не одеваться.
– Хорошая идея, мне нравится.
– Мне тоже. Только я не могу остаться. Мне нужно ехать.
– Ну да, ты же замужем, – грустно вздохнул он.
– Не совсем.
– Что значит не совсем? – спросил он, приподнимаясь на локте.
– Я вышла замуж за одного человека, а стала женой другого.
– Как это?
– Так что не надо мне рассказывать про страшного человека из зеркала. Я живу с этим человеком…
Избегая подробностей, она рассказала Сержу про Чупракова с его хамскими к ней притязаниями, про его двойника, с которым познакомилась в больнице, про странное замужество и связанную с ней смерть Бориса, про возвращение злодея…
– Я не только живу с человеком из зеркала, я сама в этом зеркале живу, – сказала она.
– Ты жена миллиардера, ты живешь во дворце, и тебе не нравится такая жизнь? – недоверчиво посмотрел на нее Серж.
Она хотела сказать «нет», но с ним она не хотела фальшивить.
– Нравится. Пока нравится, но чувствую, что скоро взвою с тоски. Я думала, это будет сказка. В общем, так оно и оказалось. Только это сказка про королевство кривых зеркал. Сумрачно в этом зазеркалье, холодно и бездушно. Души нет. Любви нет. Все есть, а ощущение такое, как будто пустота вокруг. С тобой я выпала в нормальный мир, где тепло, где радуга. Но сейчас я уеду обратно в зазеркалье.
– А ты не уезжай.
– Хочешь, чтобы я осталась?
– Хочу.
А ведь она бы осталась. Плюнула бы на все и осталась. Но как она может решиться на такой шаг, если Серж, по сути, случайный человек? И если она потеряла от него голову, то это вовсе не значит, что и он без ума от нее. Он видный парень, и у него не может быть недостатка в женщинах. Зачем ему связываться с ней, с опасной замужней штучкой, если он может найти свободную красотку, провести с ней ночь, а утром снова отправиться на охоту? А Диана опасна, потому что Чупраков не из тех людей, кто спускает обиды. Если она ему изменит, он убьет и ее, и Сержа… Уже изменила…
– Надолго?
– Навсегда, – с чувством глянув на нее, решительно сказал он.
– Ты сумасшедший!
Напрасно она пыталась скрыть счастливую улыбку за гримаской возмущения, губы растянулись помимо ее воли.
– Ты знаешь, мне тоже так кажется, – кивнул он. – Я тебя совсем не знаю. Ты рассказала мне о себе, но этого мало. Ты как была, так и осталась загадкой…
– И чтобы ее разгадать, ты предлагаешь мне остаться. А когда разгадаешь, что будешь делать?
– Не разгадаю… Знаешь, я всегда мечтал о такой девушке, чтобы глянул на нее, и все, как будто молнией к земле прибило. Ты стала для меня этой молнией. И пронзила меня с головы до пят. И в шар превратилась…
– Еще не превратилась, – усмехнулась она, рукой очертив полукруг над своим животом. – Все еще только впереди.
– Я не об этом. Я о том, что тайна шаровой молнии так и остается тайной. А насчет этого, – повторил он круговое движение своей рукой над ее животом. – Так я не против. Мне уже двадцать семь, давно пора обзавестись потомством. Или уже?
– Вряд ли, – покачала она головой.
– Всему свое время?
– Да… С ним я не хочу. Ни с кем не хотела.
– А со мной?
– Не скажу.
Она понимала, что ничего особенного в квартире у Сержа нет. Кроме него самого. Он сам по себе – источник тепла и уюта. И она уже не просто хотела жить с ним и рожать от него детей, но мечтала об этом. Если это не любовь, тогда что такое? Просто помешательство? Но настоящая любовь сама по себе сумасшествие.
Бориса она тоже любила. Но помешательства не было. Значит, это была ненастоящая любовь? Да и какое сейчас ей дело до прошлых своих привязанностей и увлечений? Серж создал для нее вселенную, в которой она хотела раствориться до последнего атома. Хотела, но не могла.
– Ты в этом уверена? – выдержав ею же взятую паузу, спросил он.
– А какая разница, уверена я или нет? Все равно мы не будем вместе.
Ознакомительная версия.
