курить не стал, а направился в магазин, расположенный на первом этаже соседнего дома.
— Вот, и куда Бобровникова делась? — спросил он.
— Ну, съесть ее не могли… Может, зашла и ушла.
— Так не приходила она к Лобачеву.
— Может, передумала. Мать дома, страшно стало.
— Может, и ушла. А потом куда делась?
— Ну куда… Если ребенка не забрала, то вопрос.
Магазин небольшой, одно помещение размером с гостиную в стандартной квартире, стеллажи с товаром, холодильные витрины, за прилавком молодая пышная женщина с вьющимися и жесткими на вид волосами. Наверняка магазин пользовался популярностью среди жителей близлежащих домов, но продавщица скучала за прилавком в ожидании покупателей. Только вот что-то не очень обрадовалась посетителям.
— Здравствуйте! А мне бы пачку «Мальборо».
— И мне, — Комов тоже вынул из кармана деньги.
— Ну так и покупал бы кто-нибудь один, — хмыкнула «пышка». — Потом поделитесь.
Степан вопросительно и с удивлением повел бровью. Вроде при капитализме живут, а совковое хамство цветет пышным цветом.
— Ну хорошо, — глянув на Комова, сказал он. — Две пачки.
И ведь не обманулся он в своих предположениях, продавщица действительно обсчитала их — на восемьсот рублей. Сумма небольшая, но курочка, как говорится, по зернышку.
— Это вы правильно рассуждаете, — сказал он. — Чем больше денег с руки, тем легче обмануть.
— Никто вас не обманывал, — фыркнула «пышка». — И вообще… Мелочность мужчину не красит!
— Так мы не совсем мужчины, мы из милиции, капитан Комов! — Федот вынул из кармана «корочки», но раскрывать их не стал.
— Ничего не увидела! — скривила губы продавщица.
Федот хмыкнул, удивленно глянув на нее, раскрыл удостоверение.
— Ну да, милиция… А то тут один корочками Федеральной службы контрразведки хвастался. Бойся, говорит.
— А дальше что? — с интересом спросил Степан.
— А что дальше?… Ну, достал эти корочки, а это удостоверение любителя пива. И пива целую упаковку взял. Веселый такой малый. Полмагазина скупили…
— Скупили? Сколько их было?
— Двое…
— Молодые, взрослые?
— Молодые… А что?
— Вы когда-нибудь видели этих парней?
— Да нет.
— Полмагазина скупили?
— Не полмагазина, конечно, но взяли много.
— Что брали?
— Консервов много взяли, крупу, яйца, масло…
— Мясо? — спросил Степан, глядя на вырезку под стеклом.
— А что, это имеет значение?
— Мясо готовить надо, — сказал Комов. — Я лично это дело не люблю. Ну, если только под настроение…
— Значит, не было у них настроения! Только пиво пить!.. Ну и!.. — Продавщица вдруг зажеманилась, пальчиками поправляя волосы под шапочкой.
— На пиво приглашали?
— Ну, не то чтобы… То есть один приглашал, а другой… У другого совсем настроения не было!..
В магазин вошла женщина, продавщица едва глянула на нее, но протест милиционерам все же выразила.
— Некогда мне, у меня люди!
— Как выглядели эти двое? — спросил Степан.
— Я же говорю, некогда мне!
— Магазин не работает, — сказал Комов, обращаясь к посетительнице. — Обсчитывают здесь, закрываем эту лавочку!
— Как это закрываете? — вскинулась «пышка».
— Когда приходили эти двое?
— Когда приходили?… Ну, днем, где-то в полдень.
— Как выглядели?
— Да как-то не очень. Одежда такая… Никакая! — поморщилась продавщица. — Еще и несвежая, как будто спали в ней на грязной траве. Один лохматый такой, как будто сто лет не стригся… Я бы их чмошниками назвала, но не скажу, вроде и зачуханные, а держались так, как будто кум королю… Или кумы королю?
— Борзо держались? — спросил Комов.
— Да нет, не борзели. Даже как будто боялись чего-то… И мясо они не покупали. Яиц набрали, колбасы, быстро там что-то поджарить, по-холостяцки. И продуктов много брали, как будто на толпу.
— Одежда, лохматый… Может, какие-то приметы? — спросил Степан. — Родинка на носу, шрам на подбородке, татуировка на руке…
Он искал Клячу с его бандой, даже раздобыл фотографии ушедших с ним людей, но все снимки сейчас находились в папке у него в сейфе.
— Татуировок не видела, — качнула головой продавщица.
— Шрамы, родинки, родимые пятна?
У Шапошникова Ильи Максимовича по кличке Тюрбан имелся шрам на подбородке в форме «галочки», Степан знал это точно. У Репы родимое пятно на шее.
— Шрамы… А ожоги?… У одного ожог на ухе!
Степан кивнул. Обожженное ухо у Жужика, но там совсем чуть-чуть, заметно только на мочке правого уха.
— Все ухо?
— Да нет, немного! — «Пышка» тронула пальцем сережку на своем ухе.
— А много и не надо. Спасибо вам, гражданочка, за информацию! — поблагодарил Степан.
— Так уж и быть, не будем вас закрывать, — кивнул Комов, распахивая дверь.
Они вышли, глянули по сторонам, не притаился ли где Жужик с обожженным ухом, закурили.
— За Соломоном до последнего наблюдали, — в раздумье проговорил Степан. — Видели, как он из квартиры выходил, киллерам знак подали.
— Не думаю, что это Лобачев.
— Думаю, что квартиру сняли. В одном с ним подъезде.
— Почему в одном?
— А потому что Татьяну по пути к нему перехватили.
— Заварские?
— Кляча, Жужик. Здесь они, квартира у них тут, время выжидают. С таманскими у заварских большие проблемы.
— И с мозгами тоже, — усмехнулся Федот. — Не понимают, что стволы у них паленые.
— И что женщин похищать нельзя, тоже не понимают.
Из подъезда, в котором жила Бобровника, вышел участковый Михалев, увидел Степана, заспешил к нему.
— Товарищ капитан, ну, где вы? Вскрыли квартиру!.. Нет никого, чисто все!
— Еще одну квартиру нужно вскрыть.
— Какую?
— Пока не знаю. Но поскольку ты, Гена, участковый, с тебя ответ. На один очень важный вопрос. Кто в этом доме сдает квартиру?
Как-то слишком уж лихо развивались события с момента, как убили Соломона. Таракана застрелили, Микулу с его свитой положили, сам Степан чуть не погиб под бандитскими пулями, то одно, то другое. Некогда было искать наблюдательный пункт, с которого убийцы Соломона получили команду на старт. А ведь Степана сразу озадачил этот вопрос, и, похоже, у него появилась прекрасная возможность получить на него ответ. И очень хорошо, если он успеет вырвать Татьяну из рук бандитов до того, как они ее убьют. Если, конечно, она у них.
* * *
Эротическая стоматология закрывается, врач уходит в отпуск и едет на юг. Оксана ничего не заработала, но деньги есть у Бобка. И очень приличные деньги. Сафрон вынужден был расплатиться с ним звонкой монетой.
— Сколько просил, столько и получи, — недовольно сказал он, протягивая Бобку пухлый конверт.
— А чего так уныло? — нахмурился тот.
— А ты думал, танцы с бубнами будут? С каких, интересно, хренов?… Зачем ты Микулу завалил? — в какой уже раз спросил Сафрон.
— А на хрена он к заварским поехал?… И почему Казначей его не грохнул? Потому что договорился он с ним. Против нас. А мы с Костромой конкретно подковались и
