Сергей. — Но мы и представить себе не могли, что он решится на такое.
— Ни хера себе враг! Путин, что ли? Или директор ФСБ?
— Иван, прости. Я бы в жизни тебя не позвал, если бы знал о риске, — искренне признался Сергей.
— Да уж надеюсь. Ну так кто этот ваш враг, у которого руки до Америки дотянулись?
— Некто Домогаров. Олигарх. Не самый богатый, но сволочь редкостная.
— А что вы ему такого сделали, что он вас заказал? — поинтересовался Иван.
— Мы на него компромат слили, как он бюджет разворовывает под предлогом ухода от антироссийских санкций, — продолжал Сергей.
— А вам это зачем? — продолжал задавать вопросы Иван.
— У меня он бизнес отнял, на Даню убийство повесил. Мы решили ему отомстить.
— Да уж… Умеете партнеров подбирать.
Сергей с Даниилом промолчали. Иван в несколько слов пояснил Розалинде причину их злоключений. Затем все примолкли, экономя запас сил и тепла.
К полуночи температура упала почти до нуля, выдыхаемый воздух превращался в клубы пара. Все сгруппировались тесной кучкой, пытаясь сохранить тепло. Одним боком Смирнов прижимался к Розалинде, но холод и пережитый стресс полностью обнуляли даже тени мыслей о сексуальности девушки. Вместо этого Смирнова вдруг пронзило мистическое ощущение. Он опять был в пещере и снова у него возникло ощущения присутствия божьей воли. Чудесное спасение вертолета от падения, разумеется, было его заслугой, но только лишь его? Не очень умело Даниил прочитал про себя «Отче наш» и пообещал сам себе поставить свечку за чудесное избавление от смерти. Затем он попытался заснуть.
Стуча зубами от холода, временами проваливаясь в сон, они провели ночь. С первыми лучами солнца компания выбралась из пещеры. Друзья размялись, позавтракали и начали обсуждение своих действий. Решено было выходить из каньона. Еды и воды почти не оставалось, да и какие бы киллеры отчаянные ни были, вряд ли бы они решились продолжать охоту за ними дальше.
Пострадавшие пошли обратной дорогой. Тем временем солнце поднялось выше и начало освещать каньон. Температура резко поднялась, стало комфортно. Спустя два часа они увидели идущую им навстречу группу. Там было два рейнджера в коричневой униформе и погонщик двух мулов. Рейнджеры, увидев их, хоть и не схватились за оружие, но оба положили руки на свои поясные кобуры. Первым затараторил гид.
— Hi, guys. We are those survivors. From helicopter. Probably you are looking for us (Привет, ребята. Мы те самые выжившие. С вертолета. Наверняка вы ведь нас ищете)?
— Lucky guess. Since yesterday. How are y’all doing (Угадал. Со вчера. Как вы)?
Рейнджеры осмотрели всех, удовлетворились увиденным. Доложили по рациям об их обнаружении и решили двигаться наверх. Посадили Розалинду и Сергея на мулов и потихоньку пошли.
По дороге Даниил окликнул Сергея:
— Мы про Домогарова рассказываем? Про нарушение санкций?
— Давай без подробностей. Скажем, что подозреваем его.
— Ок, документик до лучших времен полежит.
Наверху их ждала целая толпа. Адвокат и помощник Сергея, десяток рейнджеров, а также пять или шесть агентов ФБР. «Ох, ничего себе, — подумалось Даниилу, — все серьезно».
Однако присутствие ФБР объяснялось тем, что эта часть Гранд-Каньона считалась местом проживания племени североамериканских индейцев Хавасупаи, что переводится как «люди сине-зеленой воды». Поэтому юрисдикции властей штата Аризона тут не было. Все серьезные преступления в Гранд-Каньоне расследовало ФБР.
Их быстро опросили и отправили в госпиталь проверить состояние. Госпиталь был в ста километрах в городе Флэгстафф.
Такого учреждения Смирнов в своей жизни не видел. Грандиозный комплекс, оборудованный по последнему слову, составил бы честь любой столице, а не только провинциальному городку в Аризоне. И это даже не столица штата!
Даниила в Америке поражало именно это. Такие штаты, как Аризона, относились к так называемым «fly-over states» — что-то вроде «пролетай их поскорее», но уровень жизни там был довольно-таки высокий. Может, там и не было насыщенной культурной жизни, но экономически народу жилось вполне привлекательно. Совсем не как в России, где все деньги сосредоточены в Москве. Америка была более единой страной, чем Россия. Хотя в разных штатах и были разные правила дорожного движения. Первый раз Даниил с этим столкнулся, когда ехал с Сергеем по Лос-Анджелесу. Тот лихо повернул на красный свет направо, прямо перед полицейским.
— А почему он тебя не остановил?
— Так я же притормозил. И машин не было, — немного удивился вопросу Сергей.
— Но ты же на красный проехал!
Выяснилось, что, если нет знака “NO RIGHT TURN ON RED” («запрещён поворот направо на красный свет»), водитель притормозил перед перекрёстком и никому не создаёт помех, можно поворачивать направо на красный свет. Но это работает не во всех штатах. В Нью-Йорке, например, так нельзя делать. То же самое с владением оружия, смертной казнью и ещё массой законов, меняющихся от штата к штату. Но при всем при этом такой огромной разницы в социальном положении между регионами, как в России, в США нет.
Даниила поместили в одноместную палату, и дальше началась круговерть медицинских процедур. Ходить ему не давали, на все процедуры возили в кресле-каталке. Он пару раз попытался встать и дойти, но медсестры усаживали его обратно. Как потом ему объяснил Сергей, это была политика госпиталя, направленная на исключение судебных исков от больных, получивших повреждение внутри больницы. Он же объяснил, почему их так тщательно исследовали: «Страховка у вертолетной компании такая, что можно покрыть любые процедуры. Госпиталь понимает, что оспаривать не будут, вот и впыживают все, что можно. Обычного человека после ДТП просто перекисью бы помазали. Я думал тут медицинский бизнес открыть, но с этими страховками все с ног на голову перевернуто».
Их действительно обследовали максимально полно. Были КТ, МРТ, УЗИ всевозможных органов, а главное — куча анализов. Даже посмотрев несколько сезонов «Доктора Хауса», Даниил не понимал половину названий процедур и анализов.
На следующий день к нему пришёл молодой индус с непроизносимым именем. Но с ним была пожилая женщина по имени Инга, переводчик английского языка на русский. Лёгкий акцент выдавал в ней уроженку Прибалтики. Доктор с ее помощью рассказал Даниилу о результатах обследования. Все было либо в норме, либо соответствовало возрасту. Единственное, на чем он остановился подробно, была сывороточная аллергия.
— Ваш анализ крови показал наличие у вас очень сильной сывороточной болезни. Раньше вы у себя замечали симптомы? — перевела Инга.
— Да нет. Правда, я и сыворотку особо не употребляю, — ответил Смирнов. Выслушав ответ, индус что-то затараторил.
— Смотрите, сывороточная болезнь обычно проявляется сильной аллергией на антибиотики группы сульфаниламидов. Стрептоцид, например. Капли для глаз, по-моему, в Союзе они назывались альбуцид, —
