Кубом до мелочей, проколов не должно было быть никак и ни под каким видом: откуда же взялась эта грызущая изнутри тоска и тревога? Даже самому себе и под страшной пыткой Куб никогда не признался бы, что мучают его давно позабытые и выпавшие из обращения простые, как репа, чувства: ему, старому бандюку, циничному авторитету, было элементарно жалко и Солоху со Стеклом, и старого, верного Бакса…
Это задание само по себе сложным Солохе ни в коем случае не представлялось. Разве что тревожило ее, в последние годы все чаще задумывающуюся о Боге (а вдруг он и вправду есть!), избранное Кубом место расправы — непосредственно рядом со старинным храмом… С другой стороны, для двоих нищенствующих стариков ничего естественнее и, следовательно, удобнее и представить нельзя. Религиозный Кларнет, замаливающий свои немалые грехи по воскресеньям в храме, ничего дурного и близко не заподозрит.
Все должно было свершиться до обыденного просто: стрельбу предстояло открыть в тот момент, когда, выйдя из церкви, Кларнет с помошью двух охранников начнет как обычно щедро оделять милостыней выстроившихся у паперти нищих… И все же Солоха никак не могла понять, а главное, смириться с тоненьким звоночком опасности, заунывно звеневшим в душе прямехонько с момента визита Куба, давшего им последнее задание. Что-то было не так, это она чувствовала интуитивно, а своей интуиции Солоха привыкла доверять. Так что?… Может, и впрямь пугала необходимость убить человека сразу же после молитвенного общения с Богом?… В конце концов, она успокоила себя тем, что на самом деле тому же Кларнету будет гораздо лучше предстать перед Создателем хотя бы слегка «подчищенным»… И только прибыв, как всегда заранее, вместе со своим тихим Стекловым на место действия, Солоха со свойственной ей проницательностью поняла истинную причину своей тревоги. Для нее было достаточно просто углядеть в негустой толпе прогуливающихся возле храма людей двоих бритоголовых «мальчиков». И сопоставить их наличие со странно ускользающим взглядом Куба, когда пару дней назад он самолично приехал к ним с Ванькой давать новое задание. Мужу она решила ничего не говорить раньше времени: занервничает старикан, а тогда — обоим им верная гибель. Просто позвала его немного прогуляться вокруг храма, поскольку время до конца службы еще было. Следовало получше ознакомиться с местностью, и с возможностью использовать запасной вариант отступления. Не обращая внимания на Ивана, с послушностью ребенка последовавшего вслед за женой, она выбрала тропинку поближе к ограде, чтобы заодно еще раз хорошенько присмотреться к окружающим. И не напрасно: поодаль от паперти обнаружился еще один наблюдатель, с тупым видом разглядывающий свечную лавку…
— Куда это мы? — недовольно пробормотал Стекло, едва поспевая за Солохой, направлявшейся к видневшимся вдалеке, на задворках храма, гаражам. Вместо ответа та извлекла из-за пазухи плотный, увесистый газетный сверток, в котором они хранили баксы, и протянула мужу.
— Положи-ка к себе и дуй к забору за гаражами, там дырка… А я тебя прикрою.
За десятилетия супружества Иван научился понимать ее с полуслова. Вот и сейчас вся неприглядная картина, запланированная «дружком» Кубом, в мгновение ока предстала перед глазами старика. Сомнений в том, что Солохино чутье не подвело ее и на этот раз, уже не оставалось: они едва успели преодолеть половину нужного расстояния, когда из-за храма показались все трое «наблюдателей», на ходу извлекавшие пистолеты… Но и Солоха была баба не промах, старенький «браунинг», крепко зажатый в ее сухоньких пальчиках, позволил ей выстрелить на опережение… И «лоб», получивший пулю в плечо, охнув, споткнулся и тем самым затормозил движение остальных бандитов.
И все же Солоха знала: оба они с Иваном из-под пуль не уйдут: старые ноги отказывались служить как надо, не успеть им к спасительному провалу в заборе…
— Ваня, беги! — Оба они, задохнувшиеся от своего старческого бега, едва достигли первого из гаражей. Попытавшийся было возразить Стекло кинул взгляд на Солоху и понял: свое решение она приняла заранее и менять его не собирается. — Беги! — повторила она и внезапно всхлипнула: — Молю тебя… Никогда не просила ни о чем… Только сейчас…
И, неожиданно резво развернувшись, начала стрелять, словно и вовсе не обращая внимания на открывшуюся ей в ответ стрельбу, на собственную повисшую плетью левую руку, на… Спустя несколько секунд чудом ускользнувший из-под пуль Стекло был уже по ту сторону лаза. Кубовские «мальчики», уверенные, что легко настигнут старика, произведя контрольный выстрел в голову мертвой Солохи, кинулись следом. Ошиблись они только в одном: Стекло и не думал никуда убегать. Вжавшись в забор, он поджидал убийц своей подруги… И дождался. Когда первый из них, некий Чиж, сунулся в дыру, Ванька не отказал себе в удовольствии всадить пулю прямехонько в висок неудачливого киллера и лишь после этого продолжил свой бег — к задворкам продуктового магазина. Стекло знал, что оставшиеся двое так вот сразу свое преследование не возобновят, предполагая, что он по-прежнему поджидает их по ту сторону дыры.
Старик не просчитался. Ему вполне хватило времени, не слишком даже спеша, поинтересоваться у грузчиков, на месте ли директор. Получив ответ, войти в магазин со служебного входа, пройти его насквозь и очутиться на уже оживленном шоссе. И туг Стекло тоже повезло. Первый же «жигуль» тормознул на его поднятую руку, и покладистый мужичок охотно согласился доставить старика к «трем вокзалам».
Сидя в машине, уносящей его все дальше от места гибели Солохи, Ванька никак не мог поверить, что нет ее больше в живых… Вообще нет. И только когда «жигуль» тормознул наконец у Казанского, Стекло внезапно осознал, что никогда уже больше не услышит Солохиного насмешливого: «Ну что, старик, опять на ходу дрыхнешь?» — и глухо застонал.
— Вам плохо? — Водитель встревоженно глянул на Ивана.
— Зуб болит… — Усилием воли Стекло взял себя в руки и полез в карман за деньгами.
В тот момент, когда он садился на свой поезд, Куб, с отвращением выслушавший доклад опростоволосившихся «мальчиков», положил трубку и, прикрыв глаза, откинулся в своем любимом кресле. Пора было подводить итог задуманной совместно с Визирем акции. Иными словами, признать очевидное: ни одна из трех расставленных им на дружбанов ловушек не сработала…
Судя по тому, что первым человеком, которого я увидел в кабинете Кондратова, оказался полковник ФСБ Светлов, на сей раз за легендарного авторитета взялись крепко… Светлова я знал довольно неплохо, поскольку работать с ним мне предстояло не первый раз: года полтора назад оба мы участвовали в операции по пресечению вывоза за рубеж радиоактивного сырья.
— И все-таки, Кондратов, как ты вычислил, что Куб раскидывает сети именно на Лакмуса? — Светлов продолжил разговор — Да очень просто! Куб не знает, что в его окружении работают двое наших агентов, а не один… Обоим свою информацию он подсовывал достаточно грубо, за обоими тут же началась слежка, тоже грубейшая… Тут и ты бы точно так же предпочел удержаться от реализации полученных данных!
То, что в окружение авторитета успели внедрить двоих агентов, а не одного, было для меня новостью, и, не удержавшись, я вмешался:
— Товарищ полковник, разрешите вопрос? Куб скинул информацию только нашим людям?
— Хорошо спрашиваешь, Ильин, — усмехнулся Светлов и вопросительно посмотрел на Кондратова.
— Не думаю, что только нашим, хотя точных данных на сей счет не имеется. К нам, как ты понимаешь, с этой информацией никто из авторитетов не обращался…
Однако предполагать, что в преддверии крупнейшей операции Куб затеял тотальную проверку своего окружения, основания есть.
— Иными словами, — сделал я вывод, — на данном этапе никого из бандюков трогать мы не можем, дабы не сузить круг подозреваемых…
— Совершенно верно! — Светлов наконец вступил в разговор по сути.
— Задача перед нами сложнейшая — сорвать ту самую сделку, над которой так дрожит Куб. Времени ни у нас, ни у него практически нет: зарубежные партнеры торопят авторитета, нервничают… Кому ж хочется упустить такой лакомый кусочек? Речь, кстати, если ты не в курсе, идет о цветмете. Словом, если коротко… Давай, Кондратов, дуй дальше!
— Если коротко, Валя, мы приняли рискованное решение — расшифровать одного из наших… Нет другого выхода, понимаешь? Куб с места не двинется, пока не закончит свою «чистку», а взять его наверняка можно только с поличным. Вот в этом ты нам и поможешь, внедрившись в окружение Куба.
— Я что по-вашему агент 007?
— Ты, Ильин, хоть и не супермен, однако из трех выстрелов двадцать пять очков выбиваешь, восточными единоборствами полтора года занимался, мозгами Бог тоже не обидел… И не вообрази, что я тебе льшу: не до этого! Расшифровывать мы будем Пульта… Да, это наш парень, не гляди на меня, как институтка на вошь… А ты — его единственный гарант безопасности… Внедрять тебя будем быстро: в последние дни Куб потерял несколько человек из охраны, под этим соусом и пойдешь.
