Ознакомительная версия.
Следователь уголовного розыска майор милиции Юрий Иванович Девяткин только потому не вызывал повесткой на Петровку вдову Дмитрия Пашпарина, что не хотел лишний раз морально травмировать бедную женщину. Он сам напросился к ней в гости, но скоро пожалел о своем великодушии. В этой роскошной квартире Юрий чувствовал себя бедным родственником, которого пригласили на чай из жалости или сострадания, и теперь хозяева тяготятся его присутствием.
Елена Павловна, одетая в темное строгое платье, оказалась не распложена к разговору, отвечала сухо и односложно, врала и не краснела. Она посадила гостя за длинный обеденный стол красного дерева, села напротив него и стала выразительно поглядывать на золотые часики. Потратив полчаса, Девяткин понял, не установил человеческого контакта с вдовой Димона, но продолжил упрямо гнуть свою линию, задавать одни и те же вопросы, формулируя их по-разному.
– Я надеялся, что мы поговорим откровенно без протокола, – сказал он, – но создается впечатление, что вы не очень-то заинтересованы в раскрытии убийства мужа. Не хотите помочь следствию.
– Наоборот, хочу помочь, но только не знаю, как и чем.
Всякий раз, открывая рот, чтобы ответить на вопросы Девяткина, Лена на несколько секунд задумывалась. И спрашивала себя: а что бы сейчас сказал Димон, будь он жив. И не могла придумать ничего путного. Ясно одно: ничего хорошего этот мент от него не добился бы. Ни слова правды.
– Вы утверждаете, что накануне гибели вашего мужа к нему приехал какой-то человек, так?
– К нему приехал друг, – уточнила вдова.
– В той среде, где вращался ваш покойный муж, слова "дружба" или "друг" не имеют смысла, можно сказать, не существуют, – покачал головой Юрий Девяткин. – Их заменяют понятия "деловой партнер" или что-то в этом роде. Но будь по-вашему: к Диме приехал друг. И?
– Я уже все это три раза рассказывала. Они где-то провели вечер. Кажется, в ресторан ходили или еще куда. А потом вернулись. Было поздно, я уже дремала и не вышла. Они посидели за этим самым столом, где сейчас сидим мы. И пошли спать. Диминого приятеля я не видела ни вечером, ни утром. Они рано поднялись и уехали. Вот и все, что я знаю. Можно вопрос? Что происходит в фирме, которую возглавлял мой муж? Телефоны молчат...
– Обычная рутина, – не дал договорить Девяткин. – Мы изъяли документы, печати и штампы, системные блоки компьютеров для проверки финансово-хозяйственной деятельности фирмы. Поэтому в офисе никого нет. Кстати, бумаги оказалось в таком плачевном, запущенном состоянии, что проверять нечего. И никто из сотрудников фирмы помочь нам не желает. Все куда-то уехали, разбежались. Концов не найдешь. Даже вы не хотите пояснить следствию, каким видом бизнеса занимался ваш муж. Точнее, его фирма "Альянс-Ойл".
– Я точно не знаю, – после паузы ответила Лена. – Что-то связанное с оптовой продажей или производством горюче-смазочных материалов. Я никогда не вникала в дела Димы, потому что он этого не позволял.
– Разумеется, не позволял, – усмехнулся Девяткин. – Но мы разберемся, что к чему и без вашей помощи. Только времени потребуется больше.
– А разве финансовая деятельность фирмы имеет отношение к случившемуся?
– Самое непосредственное, – кивнул Юрий. – Бизнесменов убивают не за политические убеждения, а за деньги, и только за деньги. По моим данным, ваш муж ворочал большими деньгами. Ну, вроде как сам себе жизнь укорачивал. Как зовут этого друга, вы тоже не вспомнили?
– Кажется, Николай.
– Очень хорошо, прошлый раз друга звали Виктором. С места происшествия пропал джип БМВ, оформленный на вашего супруга. Есть основания полагать, что на машине уехал этот самый, условно говоря, друг. Машину ищут и найдут рано или поздно, но вы можете облегчить поиски. Подумайте и вспомните имя этого человека, фамилию или кличку. На худой конец, дайте описание его внешности. Учтите, что именно он, по нашей версии, и совершил это преступление. Своим молчанием вы вольно или невольно помогаете убийце.
– Не знаю, честное слово. Я не видела его.
– Подумайте. Я же вас не тороплю.
– Я уже сказала, что не знаю, ни имени, ни клички.
– А вы еще подумайте.
– Представления не имею, о чем тут думать.
– Ладно, – сдался Девяткин. – Может быть, память вернется к вам завтра. Скажем, часикам к десяти.
Он оставил на столе повестку о вызове на допрос свидетеля и предупредил, что оформит принудительный привод Пашпариной, если она надумает бегать от следствия.
* * *
Через час Девяткин появился в здании межрайонного управления внутренних дел, предъявив дежурному удостоверение, быстро спустился в подвал, в небольшой обставленной конторской мебелью комнате его ждали капитан Мирзоев, старлей Лебедев и двое муровских оперативников в штатском (Получается, его ждали четыре человека? А ждали его двое). Лучше: двое муровских оперативников в штатском: капитан Мирзоев и старлей Лебедев.
А за стеной, в пустом следственном кабинете второй час скучал заместитель генерального директора фирмы "Альянс-Ойл" Алексей Косенко. Этого типа можно было доставить на Петровку и допросить там. Но Девяткин дал распоряжение группе силового прикрытия и двум операм доставить бизнесмена сюда, впереди серьезный допрос, который может продлиться часов десять, а то и больше. Такие дела удобнее проворачивать не здании ГУВД, а где-то на стороне.
– Ну, что с Пашпариной? – спросил Мирзоев. – Глухо?
– Из-за этой прошмандовки я, блин, полдня потерял, – ответил Девяткин. – Лучше бы выспался. И вообще это дело не убойного отдела МУРа, это скорее для УБЭПа. А чего у вас?
Мирзоев доложил, что Косенко задержали в аэропорту Домодедово, где он дожидался рейса на Стамбул. У него была горячая путевка, купленная позавчера в одной из московских туристических фирм. Оплачен обратный билет и десятидневное проживание в одном из дорогих отелей.
– Хорошо, ждите здесь, – сказал Девяткин. – Я поговорю с ним полчаса, от силы минут сорок.
Девяткин вошел в следственный кабинет, присел за стол и пару минут молча пялился на Косенко. Моложавый черноволосый мужчина лет тридцати пяти, упакован по высшему разряду: дорогой итальянский костюм цвета индиго, швейцарские часы в корпусе из белого золота, заколка с алмазом на галстуке. И еще шикарный причесон и маникюр. Юрий подумал, что внешний лоск, скоро облетит с Косенко, как пыльца с бабочки. Девяткин назвал свое имя и должность, достал из портфеля бланк допроса свидетеля и задал анкетные вопросы. Фамилия, имя и отчество, дата и место рождения.
Косенко прищурился и, не ответив ни на один из вопросов, выпалил те именно слова, которые ждал от него следователь. Приличному человеку, бизнесмену испортили отпуск, он будет жаловаться в московскую прокуратуру, а если потребуется, пойдет и выше, у Косенко обширные связи, он не скажет ни слова, пока в кабинете не появится адвокат. В этой стране пока еще существуют законы, Конституция и права гражданина. И так далее.
– Мы занимаемся убийством вашего компаньона и ближайшего друга, – доброжелательно и спокойно ответил Юрий, – а под вашу фирму не копаем. Задержаны вы лишь для того, чтобы внести в дело ясность. Никакого обвинения вам предъявлять не станут. В обозримом будущем. Я хочу знать о последних днях жизни Пашпарина. Точнее, хочу знать, что за человек приезжал к нему в гости?
– Мне это по фигу. Димон о своих знакомых не докладывал.
– Секретарь Пашпарина видела этого человека, он приходил к вам в офис. Мужчина лет тридцати, шатен, рост чуть выше среднего, особых примет не имеется. Плохо одет, стоптанные ботинки. Вы, наверняка, видели его хоть краем глаза.
– Не видел.
– Хорошо, – сказал Юрий и задал вопрос по-другому: – В списках посетителей, который ведет вневедомственная охрана, значится некий Николай Шубин. Точнее, он назвался Шубиным. Этих Шубиных в России хоть пруд пруди, как ивановых-петровых-сидоровых. Теперь я хочу знать, что это за человек?
– Откуда я-то знаю? – не спрашивая разрешения, Косенко прикурил сигарету. – Он ведь не ко мне пришел.
– По словам секретаря, Дима готовился к этому визиту, – невозмутимо продолжил Девяткин. – Волновался с утра. Потом отъехал по делам, а когда вернулся, Шубин уже сидел в его кабинете.
– Возможно, – кивнул Косенко, – но при чем тут я?
– Вы же компаньоны, виделись десять раз на дню. Неужели Дима не назвал вам какое-нибудь имя? Ни слова не сказал о нем, не упомянул о своем приятеле?
– Ничего он не говорил.
– Бросьте, Алексей Иванович, – Девяткин тепло улыбнулся, хотя едва сдерживал злость. – Ведь к встрече с Николаем Шубиным Пашпарин долго готовился, волновался. А на следующий день умер насильственной смертью. Странно это. Как вы думаете?
– Что странно? Что люди смертны?
Еще четверть часа Девяткин повторял те же самые вопросы и слышал те же ответы. Когда понял, что толку не будет, убрал незаполненный бланк протокола в портфель, посмотрел на часы и сказал:
Ознакомительная версия.
