слов. Сказано это все было, как перед смертью.
Голубев обвел взглядом «омеговцев».
– Уходим.
Спецназовцы всегда действовали быстро, через минуту они уже покинули вертолет. Голубев выглядел уставшим, он сел не за руль пневмовездехода, а на заднее сиденье и всю дорогу до КПП молчал, сосредоточенно глядя в ветровое стекло, о которое бился густой снег.
– Ветер крепчает, – только и сказал он, глядя на то, как два часовых не могут совладать со створкой ворот.
Ворота были словно живые, когда их удавалось приоткрыть на метр, створки вздрагивали под ветром и снова съезжались.
* * *
Странные вещи творились в гостевом доме. Посвежевший и чуть захмелевший Елфимов не захотел спать. Взбитая пуховая перина так и осталась примятой только с одного края. Генерал в теплом халате сидел за письменным столом в кабинете, а напротив него расположились полковник Сидоров и сорокалетний капитан в камуфляже. Капитан чувствовал себя вполне свободно, общество генерала его не смущало. Профессионал, умеющий делать свою работу лучше других, всегда более свободен и независим, чем менее талантливые коллеги.
– …И главное, не засветиться, – закончил наставления Елфимов, – сделать и забыть. Забыть навсегда.
Его губы подергивались от волнения, нечасто ему приходилось отдавать подобные распоряжения. Он боялся, что капитан спросит, зачем все это надо. Но профессионалы редко спрашивают: «Зачем?» Им достаточно знать, что должно быть сделано и в какие сроки.
– Можем идти? – Сидоров тоже волновался.
– Идите, – генерал сцепил похолодевшие пальцы и сжал их, чтобы дрожь в руках улеглась.
Ему ужасно хотелось остаться одному. Но генерал понимал, что спокойствия ему не видать, пока Сидоров не вернется и не доложит, что приказ выполнен в лучшем виде.
У дома тарахтел двигателем гусеничный вездеход. Подполковник Квак топтался возле него. Он уже изрядно замерз, ожидая, когда выйдут Сидоров и таинственный капитан, непонятно откуда появившийся в части. Насколько он помнил, ни с Сидоровым, ни с Елфимовым тот не прилетал.
«И зачем им понадобилось проверять службу моих караульных посреди ночи? – не мог взять в толк подполковник. – Парились бы, пили бы водку, как все нормальные люди».
Сидоров неумело забрался в кунг, валенки скользили на металлических скобах лесенки. Капитан забрался легко, хоть и держал в руке портфель, тут же обмахнул наросший на усах густой мелкий иней.
– Когда нагоните разводящего со сменой караула, остановите, – распорядился Сидоров.
Вездеход шел по укатанному проезду неровно, как по жесткому бетону. В кунге все гремело и вибрировало. Ворота части распахнули перед вездеходом без лишних слов и проверок. Все знали, что на гусеничном вездеходе передвигается генерал. За КПП сделалось чуть потише. Перед невысоким холмом переливались редкие огни вертолетной площадки. На неширокой дороге растянулась смена караула – разводящий и пятеро солдат. Сержант скомандовал уступить дорогу. Вездеход прогромыхал мимо шеренги и замер. Елфимов выбрался и с неудовольствием смотрел, как, поскальзываясь на ступеньках, спускается Сидоров. На этот раз генерал выслушал доклад полностью, не перебивая.
Высшие офицеры в компании таинственного капитана пристроились «в хвост» караулу. До вертолетной площадки оставались считаные метры. Квак предупредил разводящего:
– Действуйте, сержант, так, словно нас нет. Товарищ генерал хочет наблюдать.
Смена караула происходила по уставу, разве что солдатские валенки при строевом шаге ступали мягко, как комнатные тапочки.
Полковник Сидоров подхватил под локоть капитана-подрывника и увлек его к стоявшему на площадке вертолету. На полдороге он воровато огляделся и шепнул:
– Действуйте, только осторожно.
Капитан втянул голову в плечи и, согнувшись, юркнул к вертолету – передвижной базе группы «Омега», в котором хранились все предназначенные для завтрашних учений муляжи и имитаторы зарядов. Капитан сменил меховые рукавицы на кожаные перчатки. Загнутый буквой «Г» металлический ключ вошел в отверстие, бортовой люк распахнулся. Капитан легко забрался в вертолет и, придерживая рукой, закрыл за собой дверцу. Тут же за иллюминаторами вспыхнул тонкий луч карманного фонарика.
Часовой у самого края площадки, конечно же, видел капитана, забиравшегося в вертолет, но даже не сделал попытки его остановить. Ведь капитан прибыл вместе с генералом и командиром части. Да и вертолет принадлежал командированным на учения. От чужаков «местные» старались держаться подальше и не конфликтовать с ними.
Елфимов изобразил бурную деятельность:
– Покажите, как охраняется ангар.
Подполковнику пришлось демонстрировать двоих худосочных солдат в длиннющих заношенных тулупах.
– Связь, – коротко проговорил генерал, и из его рта вылетело белесое облачко пара.
Солдат подбежал к металлическому ящику на стене ангара и извлек из него тяжеленную телефонную трубку с обтрепанным шнуром, который с расстояния в десять метров подозрительно напоминал грязную бельевую веревку.
– Связь с начальником караула через каждые полчаса, – доложил Квак.
– …Четвертый пост. Никаких происшествий… – кричал в трубку солдат, не будучи уверенным, что его хорошо слышат.
– Пора бы избавляться от наследия прошлого, – важно заявил генерал, косясь на «антикварную» телефонную трубку, – раздайте караульным рации.
Подполковник хотел сказать, что рации, конечно же, на складе есть, но они из того же времени, что и телефон в ящике, тяжеленные, носить их можно только в рюкзаке.
– Переоснащение ведется согласно плану, как позволяет финансирование, – уклончиво отвечал Квак, – вот уже полгода, как мы имеем право закупать пищевые продукты у местных предпринимателей, – без особой логики продолжал он, – на этом сэкономлены средства…
Генерал внезапно потерял интерес к телефону и караульным, возле него возник полковник Сидоров.
– Вадим Петрович, капитан, кажется, закончил.
– Так кажется или закончил? – вопреки обыкновению генерал говорил тихо, так, чтобы слышал его только Сидоров.
– Он выбрался из вертолета. Ждет у ворот.
– У вас служба поставлена четко, – зычно пророкотал Елфимов, глядя на чуть испуганного подполковника, и широко улыбнулся, – возвращаемся.
Квак мысленно перекрестился, он знал, что охрана вертолетной площадки поставлена из рук вон плохо. Хорошо еще, что сегодня не замкнуло проводку и не оборвало провода обильным снегом, иначе тут сам черт ногу сломал бы в темноте.
– Стараемся, – со строгостью в голосе отозвался командир части.
У самых ворот неприметный капитан подобрался к генералу и, глядя в сторону, прошептал:
– Заряд установлен, как вы и приказывали, – он вложил генералу в руку небольшой, размером с сигаретную пачку пульт дистанционного взрывателя.
Елфимов, продолжая улыбаться, боязливо принял пульт и осторожно сунул его в карман бушлата.
– До завтра можете спать спокойно, – сказал Елфимов Кваку, – я и так вас утомил. Но хотел убедиться.
– Служба, – развел руками подполковник, пропуская генерала вперед, чтобы тот побыстрее оказался в теплом кунге вездехода.
Уже оказавшись в гостевом доме наедине с помощником, Елфимов тут же передал пульт Сидорову:
– Держи. Ты устройство выбирал, тебе с ним и обращаться.
– Он сейчас выключен, – полковник Сидоров обращался с пультом куда смелее, чем генерал.
– Уверен,
