Два микроавтобуса и джип выехали из Питера за сутки до назначенного срока. Но некоторые непредвиденные обстоятельства немного задерживали их в пути, и они уже запаздывали.
В усадьбе господина Стрельцова всю ночь напролёт кипела работа. Тщательно прибирались комнаты, в огромной гостиной на первом этаже (ну, точно Георгиевский зал Кремля и по величине, и по убранству) сдвигали в ряд столы, колотили маленькую сцену для Ди-джея, а на кухне пятеро срочно вызванных поваров колдовали над блюдами из закупленных среди ночи продуктов. Подвал особняка настоящий винный погреб — забивали дорогой выпивкой. К половине девятого утра всё было готово к празднованию. Усадьбу и её окрестности охраняли не меньше двадцати человек снаружи и с десяток внутри. Пока, всё было спокойно…
В девять часов пять минут охрана впустила на территорию поместья пять мощных джипа «Гранд Чероки» и «Тойоту» сопровождения. В джипах под охраной личных телохранителей прикатили нечестные Воры, в «Тойоте» Санёк, Валёк, Влад и Юрий. Несмотря на трагические события прошедшей ночи, Василий Степанович выглядел даже чересчур бодрым и весёлым. Старался очень, хотя башню прямо срывало от боли. Он встретил дорогих гостей на крыльце своей скромненькой избушки, конечно же, немного побаиваясь их реакции на ослепительную роскошь, с каждым тепло обнимался и трижды лобызался в щёку. Воров проводили на третий этаж, где для них специально приготовили комнату отдыха. До начала праздника они под игристое шампанское наслаждались эротическими танцами трёх специально нанятых для праздника танцовщиц. Не дай Бог, заскучают гости дорогие… Опасения Стрельцова были напрасными. Эти люди ещё и не такой шик видели. И, вообще, плевать им было на богатство их будущего коллеги. Они приехали отработать свой гонорар, вкусно покушать и на халяву нажраться водки…
Ближе к десяти собралась большая часть других гостей, среди которых был сам мэр города со своей супругой и дочерью и почти все городские «тузы» с семьями и без. Среди сановитых фигур то тут, то там мелькала козья бородка настоятеля местного Храма Господня Отца Алексия. Официальная часть началась в четверть одиннадцатого. Поздравления, пожелания, подарки сыпались из уст и рук пока что законопослушных граждан. Речи, естественно, разбавлялись пышными тостами. Ди-джей крутил популярные диски, и на импровизированной сцене извивались под музыку полуголые танцовщицы. Воры, сыто улыбаясь, сидели неподалёку от именинника и готовились преподнести свой подарок.
Александр Александрович Храпцов в самый последний момент был назначен старшим над всей охранной, к чему отнёсся нейтрально. Старшим, так старшим. Какая разница? Каждые десять минут он принимал по портативной радиостанции доклады со всех постов.
— Первый, первый, — прохрипела рация позывным Храпцова. — Докладывает пост номер два — центральные ворота. Здесь посторонний. Пытается пройти внутрь… Куд… — голос оборвался и ничего, кроме эфирных помех, Александр Александрович больше не услышал.
Забеспокоился и быстрым шагом через всю гостиную прошёл к выходу…
Лис приехал один. Телефонный звонок, и ему уже было известно, где проводится торжество. До дачного посёлка добрался на такси. В этот раз он был одет в обыкновенный потёртый джинсовый костюм и кроссовки, но уверенности в себе у него от этого не убавилось. Липатов спокойным, равномерным шагом приблизился к наглухо закрытым воротам. Нигде не обнаружив ни звонка, ни хоть какого-нибудь переговорного устройства, просто сильно постучал по металлической створке. Он не заметил и объективов нескольких видиокамер, которые сразу же зафиксировали присутствие снаружи неизвестного субъекта. Небольших размеров калитка в воротах отворилась, и навстречу Лису вышагнули двое охранников с оружием наизготовку.
— Чего тебе? — гавкну один.
— Мне нужно пройти внутрь, — спокойно отозвался Роман Липатов.
— Мужик, ты вооще, кто, а? — скривился другой, прощупывая постороннего беглым взглядом.
Имело ли смысл представляться этим узколобым? Нет, конечно. Но войти-то было нужно. И Лис не нашёл иного выхода, как проложить себе дорогу собственной грудью. Один мгновенно вскинул ствол, другой прилип губами к рации. Винтовка быку не помогла. Наоборот — сослужила плохую службу. Пластмассовый приклад «помпаря» сначала ткнулся ему под кадык, потом в левый висок. Не сильно. До убийства дело не дошло. Но вырубился надолго. Второй охранник лишь успел выкрикнуть: «Куд…» и рухнул без сознания под ноги Лиса, отключенный простым ударом кулака по темени. Лис драться умел.
Он преспокойно вошёл в калитку и по выстланной мраморной плиткой дорожке вдоль декоративных кустов неизвестного ему растения направился к входу во дворец. На полпути ему повстречался ещё один человек. Размахивая оружием, он нёсся прямо на него….
Александр Александрович, завидев чужака, вытянул из подмышечной кобуры свой «Вальтер» и прибавил ходу. Незнакомец продолжал передвижение в том же ритме. Через пару секунд они встретились. Но Храпцов даже и понять не успел, каким образом оружие из его рук попало в руки незнакомца, а он сам оказался в его крепких объятиях.
— Спокойно, — шепнул ему на ухо незнакомец и пощекотал шею дулом пистолета. Я не хочу никого убивать. Просто мне нужно войти в дом. Проводишь?
Храпцов онемел от испуга и мог только кивнуть в ответ.
— Тогда пошли.
Так они и шли до самого парадного входа: Храпцов спереди, Лис позади, одной рукой удерживая кисть Александра Александровича за его спиной, другой — щекоча его же шею стволом. В холле встретились с охраной. Те непонимающе таращились на парочку и не знали, что им делать.
— Всё нормально, ребята, — морщась от боли в заломленной за спину руке, успокоил их Храпцов. — Мы пройдем к гостям.
В зале уже полным ходом шло веселье. Пока Храп отсутствовал, нечестные Воры отработали свой гонорар. Представились публике и только несколькими фразами приняли господина Стрельцова в свой почётный круг. Василий Степанович стал «скороспелым апельсином» и был чрезвычайно рад этому обстоятельству. Теперь можно было пировать. Мощная акустическая система сотрясала децибелами стены гостиной, пьяненькие гости — кто просто балаболил друг с другом, кто уже пустился в пляс, кто нажирался на халяву, кто-то из мужской половины, отделавшись от надоевшей своей женской, кадрил свеженькую плоть. Никто просто не обратил внимание на вошедших.
— Надеюсь, ты не натворишь глупостей, если я тебя отпущу! — стараясь перекрыть рёв музыки, в самое ухо своего пленника крикнул Лис.
Храпцову было жутко не по себе. Он предчувствовал огромную беду и уже принял решение поскорее слинять отсюда. Молча кивнул в ответ. Липатов освободил его от захвата, но оружия не вернул. Александр Александрович спешно ретировался из гостиной….
Лис сквозь плотную толпу танцующих пробился к Ди-джею, вежливо попросил его выключить музыку и включить микрофон. Паренёк не воспротивился. Сделал всё, как просили. Роман поднёс микрофон к своим губам и ровным голосом произнёс:
— Господа, прощу прощения, что прерываю вас. — Головы повернулись на голос. Среди вас я вижу очень нужных мне людей. — Липатов выцарапал взглядом Воров. И они его, конечно же, увидели, узнали и похолодели нутром. Он-то здесь как раз не кстати. — Бродяги, попрошу вас собраться в отдельной комнате.
Сказал и мило улыбнулся Ди-джею. Тот продолжил свою работу. Ворам некуда было деваться, и они гуськом поднялись на третий этаж в свою комнату. Лис последовал за ними.
Сердце Василия Степановича затрепетало в тревоге. Лиса он в лицо не знал, но опасность, исходящую от этого типа почувствовал каждым нейроном. Дабы успокоится, залудил полный стакан коньяка. Легче не стало… Подозвав к себе слоняющегося по гостиной своего человека, приказал ему усилить охрану периметра и при необходимости открывать огонь на поражение по всякому, кто посмеет войти сюда без разрешения. Приказ был выполнен сиюминутно.
Лис начал без предисловий и тоном не располагающим к задушевному разговору.
— На какую же сумму вы, не достойные титула честного Вора, согласились, чтобы короновать парашника? Например, ты, Струна.
Струна — высокий, худощавый, сутулый сорока пяти летний некогда честный Вор в Законе, но под «жизненными тяготами» сломавшийся и зашкурничавшийся, невольно поёжился. Там у себя, на Южном Урале, он, естественно никому не позволил бы так с собой разговаривать. Но перед ним влиятельный московский авторитет. Короче, влетел Струна по крупному.
— А тебе, Чуб, — Лис перевел взгляд на другого нечестного вора по кличке Чуб — пятидесяти летнего украинца по национальности, который и в прежние-то времена не всегда был честным на руку. — Сколько на лапу кинул этот педераст? Ну, что замолчали-то?
