— Да запросто. — «Спортсмен» повернулся к соседнему столу, на котором громоздился компьютер. — Сейчас поглядим. — Он неумело принялся набирать команды, тыча в клавиши узловатым пальцем и приговаривая: — Сейчас… сейчас… — Отыскав нужную директорию, браво защелкал клавишей «мышки». Гектор ждал. Выражение гордого идиотизма, свойственного новичкам, постепенно сползало с широкого лица «спортсмена», уступая место хмурой озабоченности. — Нету, — наконец сообщил он. — Затерли, видать.
— Кто затер?
— Да откуда ж мне знать? — простодушно удивился охранник. — Из наших кто-нибудь. Случайно небось.
— Значит, нету? — уточнил Гектор.
— Нету, — подтвердил «спортсмен» и тут же, без всякого перехода, добавил: — Вообще-то, сейчас еще посмотрю.
Он полез в стол, долго рылся в пыльных, пахнущих канцелярией и временем ящиках и наконец выудил пухлый потрепанный фолиант с дерматиновой жесткой обложкой и серыми от долгого употребления страницами.
— Вот, — вновь обрел прежний гордый вид охранник. — «Колдун». В нем, наверное, есть. Мордва завел.
— Кто?
— Мордва. Костька Мордвин. Он никак с компьютером освоиться не мог, вот и завел «колдуна». А че, нормально. Иногда вот электричество вырубится, чего тогда делать? А так, р-р-раз, в «колдуна» залез — и все. И телефончики тебе, и адреса. Сейчас посмотрю. Ага, вот. Записывайте.
* * *
Георгий Георгиевич проживал на самой окраине, в районе Преображенки. Дом — узкая, как ресторанная котлета, и такая же старая двенадцатиэтажка, покрытая грязно-серыми потеками дождя, — стоял глубоко во дворах, среди осклизлых «нищих» тополей. Подъезд — острая смесь катакомб и ночлежки — производил весьма удручающее впечатление. Сырой, с виноградными гроздьями плесени на стенах и загаженными лестницами. Лифт оказался под стать. Узенькая «канареечная клетка», в которую не то что диван, торшер и то не войдет. Перс и Молчун протиснулись в кабинку, дружно выдохнув. В углу темнела лужа. То ли собака не дотерпела, то ли хозяин не добежал. Перс брезгливо поморщился, прокомментировал вслух:
— Клоповник, прости Господи. Как они в таком ср…ни-ке живут?
Молчун от ответа воздержался, поскольку был занят. Дышал ртом. На нужном этаже он пулей вылетел из лифта и уж тогда сообщил все, что думает о доме, местном РЭУ и жильцах в частности.
— Я бы на их месте начальника домоуправления пристрелил, — мрачно заметил он, нажимая кнопку звонка.
За дверью послышались шаги, затем крохотный зрачок глазка заслонила чья-то тень, и наконец настороженный женский голос спросил:
— Кто?
— В кожаном пальто, — ответил одними губами Молчун и тут же расплылся в приветливой акульей улыбке. — Откройте, пожалуйста. Мы из уголовного розыска.
— Из уголовного розыска? — еще более опасливо переспросила женщина.
— Совершенно верно, — заявил Перс, глядя на дверь честными глазами. — У Георгия Георгиевича неприятности, и мы хотели бы побеседовать с членами его семьи.
— С Жорой? А что с ним?
— Видите ли, э-э-э… может быть, вы все-таки откроете? Не хотелось бы кричать на всю площадку. Соседи могут услышать.
— А документы у вас есть?
— Разумеется.
— Много и разные, — шепотом добавил Перс.
Зазвенела цепочка, клацнул замок. Опасливо так клацнул, нехотя.
Дверь приоткрылась, и в узкой щели появилось напуганное, но вполне миловидное лицо. Перс и Молчун увидели привлекательную девушку-переростка лет девятнадцати. Халатик и шлепанцы делали ее похожей на проспавшую занятия школьницу.
— Ага, — почему-то сказал Перс.
— Покажите документы, — потребовала «школьница».
— Пожалуйста. — Молчун выудил из кармана пиджака удостоверение, такое же фальшивое, как и его улыбка.
Несколько секунд девушка сличала фотографию с оригиналом, затем посмотрела на Перса:
— А ваше?
— Я — стажер. Мне еще не положено, — без тени смущения заявил тот. — Удостоверение выдают после официального зачисления.
— А мама твоя дома? — В этот момент Молчун был похож на Серого волка, выпытывающего у доверчивой кретинки в красной шапочке короткую дорогу к дому бабушки.
— Мама? — не поняла «школьница».
— Ну да. Жена Георгия Георгиевича, — на всякий случай уточнил тот.
— Я и есть жена Георгия Георгиевича, — сухо отрезала девушка.
— Серьезно? — вполне искренне изумился Молчун. Он хотел спросить: «А сколько же тебе лет, деточка?» — но передумал. Мумии вон по три тысячи лет лежат и ничего, как новенькие.
— Что с Жорой? — поинтересовалась «школьница» жестко.
Перс и Молчун переглянулись. Вообще-то собеседница не производила впечатления любительницы нервных приступов, но кто знает…
— Видите ли, на Георгия Георгиевича сегодня утром было совершено покушение, — сказал Молчун, наблюдая за реакцией «школьницы».
— На Жору? — Девушка заметно побледнела, однако в прострацию не впала и в обморок не грохнулась. — Вы, по-моему, что-то путаете. Кому понадобилось совершать на него покушение?
— Вот это мы и хотим узнать, — живо подхватил Перс. — Кому? Может быть, вы нам расскажете что-то интересное?
«Школьница» подумала несколько секунд, затем решительно сбросила цепочку:
— Входите.
Они вошли. Сняли в прихожей обувь. Перс почувствовал себя полным идиотом. Плащ, костюм, пистолет с глушителем и тапки-вьетнамки. Умереть можно. Прошли в гостиную. Нормальная такая оказалась гостиная, вполне обычная. Стенка «Декор», кресла. Телевизор, правда, дорогой, хороший, но это, по нынешним временам, не показатель. А в остальном и не скажешь, что у хозяина свое дело.
— Но Жора жив? С ним все в порядке? — спросила женщина в спину гостям.
— Да-да, — ответил Перс, неловко поглядывая через плечо. — Не беспокойтесь.
— Что за покушение?
Хозяйка остановилась у двери, ведущей в соседнюю комнату, кивнула на кресла. Присаживайтесь, мол. Молчун присел, а Перс остался стоять. Во-первых, проще вытащить оружие, если что, а во-вторых, субординация не позволяла. Стажер все-таки.
— Что за покушение? Что случилось? — повторила женщина категоричнее. — Можете не бояться, я не нервная и не сердечница.
Молчун хмыкнул:
— Никак не пойму, кто с кого показания снимает.
— Тебя же спрашивают, ответь человеку, — улыбнулся Перс.
— Покушение произошло сегодня утром. Георгий Георгиевич и еще один сотрудник были ранены. Сейчас, вероятно, они уже в больнице. В связи с этим у нас имеется к вам ряд вопросов. — Молчун подумал, затем уточнил: — Вы вообще-то в курсе дел мужа?
— Достаточно, — ответила «школьница». — Спрашивайте.
— Вопрос первый… — Молчун кашлянул и поинтересовался: — Сколько вам все-таки лет?
— Какое это имеет значение? — не без раздражения спросила девушка. — Вы работаете в МУРе или в брачном агентстве?
— Простите за бестактность, — пробормотал Перс.
— Двадцать девять.
— Здорово, — хмыкнул Молчун.
— Спасибо, — без тени улыбки ответила «школьница».
— Не за что. Пойдем дальше. С какими фирмами ваш муж поддерживал партнерские отношения?
— Фирма «Хаос», — не задумываясь, ответила девушка и тут же пояснила: — Только они здесь ни при чем. Вы зря потратите время.
— Почему? — быстро спросил Перс.
— Дело в том, что «Палладу» Жора открыл не сам. Ему позвонил институтский приятель и предложил место директора. Жора согласился. Ему это было интересно. Он получал удовольствие от работы. Самое смешное, что, кроме морального удовлетворения, фирма ничего не давала. На данном этапе, во всяком случае. Вся прибыль вновь запускалась в оборот. Жора обещал, что поднимет «Палладу», сделает ее одной из самых крупных фирм по сборке и отладке компьютеров. Так что директорату «Хаоса» не имело смысла устраивать на моего мужа какие-либо покушения.
— А на какие же средства Георгий Георгиевич приобрел машину? — поинтересовался Молчун.
— «Вольво»-то? Жоре ее подарили. Точнее, как бы продали в рассрочку. До лучших времен. — «Школьница» усмехнулась. — Честно говоря, мне это не понравилось. Подобные вещи просто так не дарят. И вообще, мне вся эта история не нравилась, — вдруг зло сказала она. — Я пыталась сказать Жоре, а он сразу на дыбы: «Дружба, дружба. Хороший человек, помогает». Идеалист. Несчастливая это машина была. Не успели выехать — попали в аварию. Не страшную, но вмятина приличная осталась. Целый день потеряли. ГАИ, протокол, ну и так далее… Формально виноват оказался второй водитель, но времени и нервов пришлось потратить… Жора был согласен уладить дело миром, денег-то на ремонт у него не было, но тот уперся: «Будем вызывать ГАИ». Не сдвинешь. Так и катаются до сих пор с вмятиной на крыле.
Перс и Молчун снова переглянулись.
— А машину ему, значит, продал все тот же институтский друг? — констатировал Перс. — Отличный друг. Щедрый.
