Перс и Молчун снова переглянулись.
— А машину ему, значит, продал все тот же институтский друг? — констатировал Перс. — Отличный друг. Щедрый.
— У него своя фирма. Большая. Он миллионами долларов ворочает, а может, и миллиардами, не знаю. В сущности, для него такой подарок — безделица, но я не знаю ни одного богатого человека, который стал бы швырять деньги на ветер. Для подобных презентов должен быть либо очень серьезный повод, либо они преследуют какую-то цель. Просто так ничего не бывает. Бесплатный сыр — в мышеловках.
— Это точно, — согласился Перс. — А как зовут этого дружка-приятеля, не помните?
— Почему же не помню? Помню. Валентин Аркадьевич Слепцов.
— Фотографии его у вас случайно нет? — вмешался в разговор Молчун.
— Случайно есть, — ответила «школьница». — Вы полагаете, он может быть причастен к покушению на Жору?
— А вы как полагаете? — подался вперед Перс. — Был ли повод у этого Валентина Аркадьевича желать смерти вашего мужа?
Девушка на несколько секунд задумалась, затем неопределенно пожала плечами:
— Не знаю. Правда, не знаю. Ума не приложу, кому вообще это было бы нужно. Жорка совершенно безобидный человек.
— Видимо, не такой уж безобидный, — рассудительно заметил Молчун.
«Школьница» кивнула:
— Подождите минуту. Я найду фотографии.
Она вышла в соседнюю комнату. Молчун наклонился поближе к Персу, зашептал торопливо:
— Просек фишку?
— Ну еще бы. Этот Валя Слепцов прикрылся однокашником Жорой, сдвинул на него все «стрелки», оставил четкие улики: место сбора группы, «меченая» машина, трали-вали, а потом завалил — и все шито-крыто. С этой стороны к нему на кривой козе не подъедешь. Плюнет в рожу. Скажет, мол, знать ничего не знаю и ведать ничего не ведаю. А что помогал институтскому приятелю «подняться», так это исключительно по доброте душевной. Кто ж знал, что все так обернется. Но криминала-то тут нет, как ни крути.
— Точно, — согласился Молчун. — Тогда и вмятина на крыле объясняется. И гаишный протокол. Все одно к одному.
— Вот… — «Школьница» вошла в комнату, держа в руках толстый альбом. Она подошла к Персу, встала так, чтобы тот видел фотографию: — Видите, во втором ряду, второй слева. Жора был очень удивлен, когда Валентин ему позвонил. Сказал, что они не были особенно дружны, но…
Перс хмыкнул:
— Любопытно, любопытно… А Георгий Георгиевич где?
— В нижнем ряду. Первый с противоположного края.
Молчун тоже поднялся со словами: «Который тут второй слева», заглянул через плечо, присвистнул:
— Это же…
— Та-ак, — перебил Перс, протягивая карточку хозяйке: — Спасибо. Вы нам очень помогли.
— Не за что.
— Прежде чем мы уйдем, позвольте дать один совет.
— Слушаю вас.
— Немедленно одевайтесь и уходите из дому.
— В смысле? — не поняла «школьница».
— В самом прямом. Уходите. Мы соврали. Вашего мужа не пытались убить. Его убили.
Глаза у «школьницы» округлились от ужаса. Она прикрыла рот ладонью, словно пытаясь удержать рвущийся наружу крик. Однако Перс продолжал:
— Его убили и похитили всю финансовую документацию. Сотрудники «Паллады» ничего не знают о деятельности фирмы, Георгий Георгиевич ничего никому не говорил. Вам известно больше всех. Таким образом, для убийцы вы представляете непосредственную опасность. Он попытается вас нейтрализовать. И сделает это в самое ближайшее время. На вашем месте я не стал бы его дожидаться.
— А вы?
— Что мы?
— Вы же из уголовного розыска!
— Мы из другой организации, — ответил серьезно Перс.
Девушка попятилась.
— Не волнуйтесь, — попытался успокоить ее Молчун. — Если бы нам понадобилось вас убить, вы были бы уже мертвы. Во всяком случае, мы не стали бы тут разговоры разговаривать.
— Что же мне делать? — растерянно проговорила девушка.
— Уходите, — повторил Перс. — И побыстрее. — Он повернулся к напарнику. — Пошли.
Они направились к двери.
— Может быть, проводить? — предложил Молчун, кивая за спину. — Убьют ведь.
— Ну и что? — пожал плечами Перс. — Тебе платят не за это. И не она.
— Жалко, — вздохнул Молчун без особой, впрочем, жалости.
— Пошли, — кивнул напарник.
Они вышли на лестничную площадку. Перс вновь сморщился.
— Фу, ну и вонища тут у них. Чем пахнет? Мочой, а еще чем? Псиной, что ли?
— Крысами, — спокойно ответил Молчун. — Обществом.
Временами он впадал в мрачно-философскую задумчивость и тогда начинал говорить аллегориями.
Выйдя из подъезда, партнеры огляделись. Все в порядке. Двор пуст. На всякий случай Перс внимательно осмотрел «девятку», заглянул под днище, сообщил:
— Чисто. Поехали.
Они забрались в салон. Пока Молчун запускал двигатель, Перс снял трубку, набрал номер. Цербер подошел сразу:
— Алло?
— Алло, Цербер? Это Перс. Мы тут наткнулись на одну очень интересную штуку.
— Выкладывай, что у вас?
— Грабители всю неделю собирались в помещении фирмы «Паллада» и обсуждали там свои планы. Директора «Паллады» убили час назад. Из «глока», как Жукута, двоих грабителей в коттедже, Харона и Эдо. А фирма «Паллада» является структурным подразделением корпорации «Хаос», хозяин которой…
— Орк, — закончил Цербер.
— Точно. Выходит, что он причастен к ограблению.
— В принципе, я думал о подобном варианте, — удовлетворенно хмыкнул Цербер.
— Почему?
— Способ убийства, — объяснил начальник службы безопасности. — Трупы Гадеса, Диса и Плутона можно опознать, а его — нет. Однако здесь возникает другой вопрос: почему похититель, убив остальных, пощадил Аида? Ведь пока старик жив, документы получить невозможно. Если этот парень планировал использовать Орка, то смерть Аида из разряда «приятной неожиданности» перерастает в насущную необходимость. Орк сможет забрать документы, лишь когда все остальные члены ядра организации умрут. Таково важнейшее условие, и банковским служащим оно известно. Если живы двое, одному бумаги не выдадут. Они должны прийти вместе.
— Может быть, Аид тоже?… — нерешительно спросил Перс.
— Нет. Если бы в заговоре участвовали трое, включая Харона, им незачем было бы ломать всю эту комедию с ограблением и розыском. Они просто использовали бы «Гекатомбу». Гадес, Плутон и Дис получили бы установку покончить жизнь самоубийством, мы — перестрелять друг друга или еще что-нибудь в том же духе. Скорее всего Аид ни при чем. Просто в схеме похитителя произошел какой-то сбой. Возможно, Орк не захотел умирать и сбежал. Тогда похититель был бы вынужден оставить Аида в живых. Или, например, убийцы сплоховали. Кто знает…
— М-да, — согласился Перс. — Вполне логично, если только Орка не подставляют.
— Это-то мы и должны проверить, — ответил Цербер. — Дальше. Я только что был на вокзале. Там нашли одного из грабителей. Слепого. Ему всадили три пули в грудь. Я успел поговорить с ним, до того как он умер. Так вот, слепой слышал шаги убийцы.
— Серьезно?
— Куда уж серьезнее. Но еще важнее то, что он узнал стрелявшего.
— И сказал тебе, кто это?
— Да.
— Одинцов?
— Откуда ты знаешь? — удивился Цербер.
— Милиционер в «Палладе» не опознал его по фотоснимку.
— Понятно, — хмыкнул Цербер. — Сделаем так: встретимся через полчаса у метро «Площадь Революции». Я возьму снимок Одинцова и заброшу нашим контактерам в МВД. Пусть проверят, кто на фотографии. А вы пока дожимайте этот трюк с «Вольво» и проверьте трупы Плутона и Диса. Я займусь Гадесом и постараюсь выяснить насчет Орка. Квартира, дача, друзья, знакомые, короче — все его возможные «норы».
— Допустим, трупы мы опознаем, а как быть с этой «сладкой парочкой»? Их ведь надо будет еще найти?
— Это не составит труда. Во-первых, надо поставить пост на Гиляровского. Тот, кто убил директора «Паллады», сделал это потому, что знал: рано или поздно напарник тоже сообразит прийти туда. Мы попытаемся его перехватить. Во-вторых, грабители — те, кто выживет, разумеется, — встречаются в полночь у «Детского мира». Об этом мне тоже сказал слепой. Ну и в-третьих, подлинный похититель «Гекатомбы», так или иначе, придет на встречу к «Детскому миру». Сумеет он к этому времени отыскать Орка или нет — не имеет значения. Ему все равно понадобится устранить свидетеля, способного его опознать. Так что при любом раскладе в полночь мы доподлинно узнаем, кто все это организовал. Вот так.
— Постойте, — напрягся Непрезентабельный. — Вы же не хотите сказать, что Жнец…
— Именно это я и хочу сказать, — возразил старик.
— Да нет, — с отчаянной беспечностью отмахнулся «гость». — Гомер ошибся, конечно.
— Нет, не ошибся, — твердо ответил Аид. — У Трубецкого действительно был потрясающий слух.
