несколько визиток — теперь они мне очень пригодились. За время, пока мы с Олегом готовились к нашей акции, я отрастил бороду и волосы. Теперь требовалось совсем немного, чтобы походить на «арабского шейха». И я представился таким шейхом — не из Сирии и не из Ливана, а из самой богатой арабской страны — из Эмиратов.
— Но как же Угрюмов тебе поверил? — удивился Крячко. — Он ведь должен был проверить твою легенду. Достаточно ему было сделать один звонок в Дубай — и вся твоя легенда рассыпалась бы.
— Конечно, я это понимал, — отвечал Пухов. — И я не стал обращаться с предложением о сотрудничестве прямо к Угрюмову — это могло вызвать у него подозрение. Нет, я на время ушел с работы в фирме по доставке пиццы, сменил фамилию (у меня был нужный комплект документов), костюм, поселился в дорогом отеле — кстати, этот отель принадлежал самому Угрюмову. И стал распространять по городу слух, что приехал арабский миллионер, который хочет строить в Егорьевске сеть отелей и ищет деловых партнеров. Я рассчитывал, что мой враг клюнет на эту удочку. И он клюнул! Да еще как клюнул — проглотил всю наживку целиком.
— А как ты решил вопрос с проверкой твоей легенды? — продолжал допытываться Крячко.
— С помощью моих друзей в Сирии, — объяснил Пухов. — Я распространял в Егорьевске сведения о моих друзьях в разных арабских странах, тоже якобы миллионерах. И написал письмо моему другу Салеху, попросил его представиться таким миллионером. Ему это было лестно и ничем не грозило. И когда ему в офис позвонили из Егорьевска и на ломаном английском стали спрашивать обо мне, Салех ответил, что да, он отлично меня знает и я такой же богач, как и он. После этого у Угрюмова отпали последние сомнения. Он жаждал заключить со мной сделку, он хотел дружить. Он возил меня по городу, показывал разные примечательные места. И тогда настало время для главного. Я как бы невзначай сказал, что давно мечтал побывать в русском лесу, познакомиться с таким обычаем, как шашлык у костра. Но только я хочу быть вдвоем со своим другом Славой — чтобы никаких слуг, никакой охраны. Угрюмов согласился на все…
— А как же ты объяснил присутствие Олега? — спросил Гуров. — Если ты требовал, чтобы вы были вдвоем, как ты мог объяснить появление мальчика?
— А Олега до поры до времени не было, — отвечал Пухов. — Мы с Угрюмовым приехали в лес на его машине. А Олег пришел в назначенное место пешком, через лес. И сидел за кустами, следил за происходящим. Угрюмов разжег костер, приготовил шашлык. Мы с моим «русским другом и партнером» выпили… То есть это он пил, а я только делал вид, что пью, а сам выливал коньяк на землю. Когда он хорошенько накачался спиртным, настало время действовать. В какой-то момент я наклонился к нему — и ударил по шее. Удар был не слишком сильный, я просто его обездвижил. Негодяй упал возле костра, но он все слышал. И тогда я объяснил ему, кто я такой на самом деле. И вызвал на поляну Олега. Мы вместе облили Угрюмова жидкостью для разжигания костра — и затем бросили в огонь. Как он орал! Как пытался выбраться оттуда! Но у него ничего не получилось. Когда все кончилось и мы с Олегом убедились, что перед нами труп, я вернулся к машине и хорошенько протер все части, до которых мог дотронуться. Убрал со стола вторую стопку, вилку, посуду — все это мы потом выкинули в нескольких километрах от этого места. Так и получилось, что Угрюмов вроде бы пьянствовал в лесу один и неизвестно почему упал лицом в костер. Вот так мы с Олегом выполнили наш первый план. Но только учтите — я это все только вам рассказываю, не под запись. Если вы меня официально станете допрашивать, я про Олега ни слова не скажу. Его там не было, ясно! Я один все сделал. Да он там не был особо нужен, я мог один все сделать. Просто я не мог ему отказать, понимаете?
— Понимаю, — отвечал Гуров. — Что ж, с этим эпизодом вроде все ясно. А как ты сумел убить Коршунова? Ведь ты ехал с ним в одной машине, верно?
— Да, мы вместе ехали, — отвечал Пухов.
— Но как же он с тобой поехал? — продолжал допытываться сыщик. — Ведь трюк с «арабским шейхом» уже не мог пройти. И вообще, Коршунов должен был догадаться, что его бывший подельник Угрюмов попался на крючок своей жадности, что его, скорее всего, убил этот «восточный богач». Теперь он бы ни за что не сел в машину с незнакомцем…
— Вы вроде все правильно говорите, — отвечал Пухов. — Только у каждого человека есть какая-нибудь особая струна. Если эту струну узнать и на ней играть — всего можно добиться. А я уже знал затаенную страсть Олега Коршунова — его любовь к супердорогим машинам. В Егорьевске был всего один «Ягуар» — у него. И «Бентли» тоже у него. А вот «Феррари» и «Ламборгини» даже у него не было. И когда ему позвонил некий любитель иностранных авто и сказал, что хочет предложить одну из этих машин, Коршунов сразу клюнул.
— Значит, ты снова представился иностранным богачом, только на этот раз специалистом по тачкам? — спросил Крячко.
— Нет, почему богач должен быть иностранным? — отвечал задержанный. — Это как раз могло навести его на подозрения: снова какой-то иностранец, а не тот же он самый? Нет, я, наоборот, нажимал на то, что я отечественный, из Москвы. Да мне даже не пришлось особо долго перед ним распинаться — он сразу клюнул. Коршунов оказался еще более доверчивым, чем его подельник.
— И как все происходило? — спросил Крячко.
— Самое главное было — правильно провести первый разговор, — начал объяснять Пухов. — Важно было создать у моей жертвы впечатление, что его никто не уговаривает купить машину — ему просто дают шанс. Если он промедлит, то может опоздать — «Феррари» достанется другому. Я долго готовился к этому разговору, составил подробный план, несколько раз репетировал. И все прошло как по маслу. Мой враг немного потрепыхался, конечно, — например, он заявил, что никто в Егорьевске, кроме него, не купит такую дорогущую тачку. Но в итоге он принял все мои условия. Я сказал, что машина стоит у меня на складе в поселке Одинцово, по дороге на Нижний Новгород. Он должен подобрать меня у гостиницы, где я остановился (а я и правда снял номер в дорогой гостинице), и мы поедем туда, на склад. Там и пройдет вся сделка.
Все вышло так, как я планировал. Коршунов подъехал вовремя, я сел к нему в машину. Мы почти
