и часто содействовали полиции в поиске и задержании преступников. Так что сделали скрины и быстро обработали.
— Этот!
— Вы его знаете?
— Да, сербский националист, был на Донбассе
— На Украине?!
— Да, именно…
Что я несу…
— Я должен попытаться вступить с ними в переговоры.
— Извините, но это невозможно.
— Я могу написать расписку, что действую на свой страх и риск
— Извините, — венгерский полковник покачал головой, — но это против всяких правил. Вас вообще тут быть не должно!
…
Пять минут пререканий ни к чему не привели — НАТОвские миротворцы категорически отказались даже подпускать меня к зданию. И я их понимал — в НАТО все по процедурам, а тут налицо их вопиющее нарушение.
Зачем я лез туда? Затем что я был уверен, что мне удастся донести до них одну простую мысль — что они лишь пешки в чужой и очень грязной игре. Я был русским — и был уверен, что именно русского они, сербы и послушаются. Мне не хотелось, чтобы была бойня, потому что именно бойни и ждали те, кто все это организовал. Убьют ли террористы заложников, убьют ли террористов при штурме — итог будет один — умножение зла. Только если этот кризис закончится без крови, только если кто-то убедит террористов сложить оружие и сдаться — планы организаторов этого теракта будут нарушены.
А кроме меня — некому. Эти миротворцы — они не понимают и близко того что происходит.
Потерпев поражение, я отошел в сторону. Подошел Петкович.
— Есть новости. Отойдем…
Мы отошли. Со стороны сербов — прилетел пузырь из презерватива, наполненного кажется, мочой, шмякнулся неподалеку…
— Ты был прав, рус. Мы обнаружили группу снайперов. Пока одну.
— Кто они?
— Мы не знаем.
Я моментально проиграл в голове схему теракта. Значит, триггером бойни — послужит не взрыв бомбы, а снайперский обстрел. Опять неизвестные снайперы.
Умно. При взрыве — наверное, будет слишком много раненых и многие бросятся помогать им, а не бить друг друга. При снайперском обстреле раненых не бывает.
— У нас тоже есть снайпер. Мы готовы.
— Подожди…
…
— Мне надо попасть внутрь.
Петкович покачал головой
— С ума сошел, рус?
— Надо чтобы кто-то поговорил с ними. Объяснил, что происходит.
— Это никому не нужно.
— В том то и дело! Миротворцам плевать на национальные чувства, они видят нарушение и устраняют его. А эти… посмотри на них!
…
— Они же за любое движение кроме голодовки, им только повод дай! И вот что. Нива… запиши, пока не забыл. Надо посмотреть… она где-то припаркована поблизости. Там либо бомба, либо террористы либо и то и другое разом…
…
— Есть кто-то местный? Как можно попасть в это здание?
…
Местный в составе сербской группы был, он сказал, что, скорее всего, сможет завести меня в здание. Миротворцы — не изучали город и все — перекрыть они не смогли бы.
Сейчас мы оговаривали последние детали плана — я рисковал намного сильнее, чем обычно. Но и выхода иного не было
— … главное — сработайте чисто. Если привлечем внимание…
— А если НАТО связь заглушит?
— Стреляйте по машине, которая глушит. Я серьезно…
…
— Не заглушат. Им самим нужна связь. И тут журналист. Всё, двинули.
— Надень бронежилет хотя бы — сказал Петкович
Я покачал головой
— Он не спасет.
— АКМ держит!
— Выстрелят в голову только и всего.
…
— Бронежилет — символ недоверия. Если они будут стрелять, я все равно умру вместе с заложниками.
…
— Да и по дерьму в броннике лазать…
Босния и Герцеговина. Сараево, здание президиума БИГ. Действие…
Мы ввели вас в заблуждение, и мы сами были заблудшими…
Коран
Ян Кошмич только сейчас — перестал бояться.
До этого — он боялся… как это — посягнуть на власть. А сейчас он не боялся.
У него автомат, гранаты. Что они с ним сделают?
А еще он сделал несколько селфи и разместил в соцсетях с воинственными комментариями. Он думал, что Фейсбук сотрет, но Фейсбук почему то не стирал и число посетителей его странички росло лавинообразно.
Сербы говорили — хвала. Албанцы обещали убить.
Но они всегда так говорят.
Алекса все же молодец.
А он — станет героем Сербии.
Он как раз сделал фото так чтобы было видно, что здание окружено, разместил его в соцсети — и уже возвращался, когда вдруг увидел в коридоре человека.
Он просто сидел на лавочке для посетителей и смотрел на него.
Ян вскинул автомат
— Ты кто такой?
…
— Ты кто такой?! Ты кто такой?!
— Я — русский!
Эти слова — произвели на террориста ожидаемое мной впечатление — он даже как-то присел.
— Ты лжешь… — каким-то севшим голосом сказал он
— У меня есть документы. Проверь.
…
— В кармане. Левом.
Террорист когда доставал документы… короче говоря, я бы мог перехватить автомат и его голыми руками…
Но что бы это решило, а?
— Ты рус…
— Да.
— Откуда ты взялся?
— Я работаю в посольстве — соврал я — меня попросили помочь.
— А сюда как попал?
— Под землей.
Террорист не знал, что делать
— Ты один?!
…
— Я спрашиваю, ты — один?
— Здесь — да.
…
— Друг, отведи меня к старшему, пусть он решает.
Старший отреагировал нервно — но хотя бы не пристрелил, и то хорошо.
— На колени!
Я послушно встал на колени, меня обыскали. У меня не было не только бронежилета, но и пистолета. Это только в фильмах полицейский в критический момент достает пистолет откуда-то и начинает палить. В реальности если найдут пистолет, скорее всего, убьют на месте. Только если террорист поймет, что ты не представляешь опасности против его автомата — можно разговаривать.
— Документы его… Влад, он и правда рус.
— Заткнись. Не называй меня по имени!
Ага… это значит и есть старший. Всего террористов четверо. По крайней мере, пока — четверо. Но очень хорошо вооружены. Автоматы у всех, а в углу, на столике — стоит пулемет с заправленной лентой — это совсем плохо. У всех террористов бронежилеты…
Прилично экипировались…
— Кто ты такой?! Что ты тут делаешь?
— Я из посольства России.
— Ты врешь! Мы всех там знаем.
— Значит не всех — спокойно ответил я — я пришел поговорить. Не стреляйте.
— Нам не о чем говорить! Убирайся отсюда!
— Брат, с каких пор русскому и сербу не о чем стало поговорить?
Главное в этой ситуации — говорить. Хоть о чем. Если террорист говорит с тобой — он признает в тебе человека. Намного сложнее выстрелить,
