обдумыванию планов завтрашнего эксперимента «интеллектуальных игр с машинами» в путешествиях на автомобиле – и вам тут же подыграли.
«И меня вряд ли катал бы и оставлял одного наедине со своими думами, если бы не знал, что за всё это хорошо уплачено, и дальше так же хорошо будет платиться». – Подумал без всякого раздражения Ветров и предложил остановиться у итальянской пиццерии, зная особенность характера Ганса. Тому нравилось, что за все ужины расплачивался док Алекс.
До главного финиша было еще далековато, даже выиграв в Большой Игре первый, второй и даже третий промежуточный финиш, легче не станет ни на йоту. Надо действовать с полной выкладкой сил дальше – грамотно, четко, с точностью часового немецкого механизма, не отступая от предопределенного плана действий, но импровизируя, чтобы не быть обреченной жертвой плана, извлекая победные мотивы из спонтанности.
Викторов появился неожиданно в самый разгар утренней напряженной работы, как из-под земли. Положил мягко руку на плечо Ветрова и еле слышно спросил:
– Как ваше самочувствие, Алексей Алексеевич, как движутся дела? Самое неразумное в наших планах было бы перетрудиться на самом финише.
Ветров сидел на своем передвижном креслице на колесиках перед тремя светящимися мониторами, бил по клавиатуре. Он был поглощен текущей работой, и потому до него не дошел сразу смысл заданного вопроса. Но он вздрогнул, узнав через какое-то мгновение тот инфернальный голос по телефону. Голос того самого человека, с кем четыре года назад он оговаривал условия спасения Веры, обмена без обмана Веры на Жорку.
Ветров подобрался в кресле, сидел прямой и сухой, но не торопился оборачиваться и что-то отвечать про свое самочувствие, показывая свое молодецкое состояние и готовность к вечным компромиссам по первым же обращениям инфернальных сил – что на старте, что на финише. У него хватило сил и воли, не оборачиваясь на голос, сказать как-то буднично, но достаточно сердито:
– Сейчас… Подождите… Пять минут – и я к вашим услугам… – Он и не думал извиняться за столь очевидно высказанное равнодушие к появившемуся неожиданно важному гостю. – Если что-то очень срочное, могу уложиться в три, нет даже две минуты…
– Ничего, Алексей Алексеевич, я подожду пять минут. Хотите, даже десять. Я понимаю, что появился у вас без предупреждения. Но такова специфика нашего общего дела – а дело не терпит.
Ровно через обещанное время Ветров обернулся и вежливо поздоровался все тем же равнодушно-будничным голосом. В одно мгновение Ветров узнал этого «ответственного представителя заказчика» в мужчине в очках, среднего роста, плотного сложения, с ежиком – соль с перцем – на крупной, крепко посаженной, словно вбитой в туловище голове, с короткой мощной шеей борца. Он был в добротном дорогом синем костюме, бордовом галстуке, ногу закинул на ногу и слегка покачивал красивым черным ботинком в кресле напротив.
– Вы просили от трех до четырех недель – укладываетесь?
– Считайте, что всё будет на мази сегодня ближе к вечеру.
– Даже при вашем оптимистическом варианте обкатки всех приложений системы, Алексей Алексеевич, сегодня к вечеру, дел у нас с вами, коллега, выше крыши – начать и кончить – понимаете, о чем говорю?
– Догадываюсь…
– Считайте, что вы уже три недели работаете по жесткому бизнес-плану. Мы с вами уже в выигрыше – неделя… Эта подаренная вами нам неделя, Алексей Алексеевич, дорогого стоит, как ложка, что рот не дерет, к королевскому обеду сегодня… И новые планы и перспективы….
– Настроение бодрое – идем ко дну. – Улыбнулся сдержанно Ветров. – Ничего, в принципе, страшного и неожиданного, и на дне можно продолжать работать.
– И все рано мы не были уверены, что вы уложитесь в четыре недели. А вы уложились в три, с чем и поздравляю. Нормально и хорошо ждать ожидаемого, хотя иногда полезно ждать и неожиданного, но прогнозируемого, в принципе, невозможного… Но иногда и невозможное и неожидаемое возможно… – И закончил неожиданно. – По мне чудно, когда ситуация под контролем, даже тогда, когда будущее представляется невозможным и совсем неожидаемым… Перейдем к балансу – что на весах наших прибылей, что потребует детализации… В ближайшие дни я организовываю закрытую презентацию системы – готовы?
– В ваших же интересах, Виктор Викторович, ускориться на финишной прямой…
– Намекаете открытым текстом: время – деньги? Раз система будет готова к ужину, давайте, Алексей Алексеевич, отужинаем вместе и всё решим за ужином. И на ужине вы и услышите моё решение, когда состоится презентация с демонстрацией всех приложений, послезавтра или завтра.
Ветров покорно кивнул и добавил:
– И еще, если всё сегодня успешно завершится, я бы хотел видеть на ужине хозяйку фрау Зибер с её великолепным русским языком.
– Счастливый талисман?
– Не без этого, – улыбнулся Ветров, – к тому же она будет обрадована, что работы завершены и что она может спать спокойно. Призрак пожара, который ей мерещился от работающих без передыха суперкомпьютеров, улетучится одним нажатием кнопки «останова».
Ветров по пути к их столу в пустом, закрытом для всех ресторане наслаждался уютом и благолепием ресторанного зальчика: белоснежно и прохладно белели накрахмаленные фирменные скатерти на столах и столиках, отделенных дуг от друга деревянными барьерами и стойками с цветами и зелеными ветками. Спокойно, по-домашнему, приглушенным светом горели настольные лампы под красивыми зелеными абажурами, в тени на стенах проглядывали картины – акварели, офорты. Откуда-то из потаенной глубины зальчика выплескивала свои тихие волны классическая музыка релаксации и покоя, наполняя сердца благодатью и негой.
Столик был сервирован на троих. Только легкая закуска. В ведерках со льдом две бутылки мозельского и рейнского вина. Бутылка красного сухого – местного знаменитого «швабского» была заранее откупорена. Ветров неотрывно глядел на сухое швабское красное вино и неловко топтался у столика, положив руки на спинку стула – может быть, имеет смысл дождаться прихода фрау Зибер, поразившей воображение «русского доктора» тончайшим знанием винного этикета.
– Фрау Зибер и шофёр Ганс именуют вас как «доктора Виктора». Это ваше победное имя или фамилия? Я подумал, звать по первому имени победителя вас немцам по-амикошонски, как мальчика, как-то не по чину, не по себе. – Ветров победно улыбнулся в конце своей фразы – во имя скорой будущей победы в его Большой Игре. – Всё же возраст, благородные седины, погоны тайн.
– Меня называют здесь «доктор Виктор» по фамилии, – он ответил с явной неохотой. – Вот и родился на западе ваш коллега с новым ФИО: Виктор Викторович Виктор, трижды Виктор при написании ФИО на латыни и на европейских языках. Просто «доктор Виктор» – вы удовлетворены? Если вы намекаете на мою связь со спецслужбами, то это всё, к радости, или к сожалению,
