не смогли бы купить себе нужных «пластов», что купили у нас. А тут приезжают какие-то уроды: отдавай им деньги!
— А если и правда, — оживился вдруг Леха, — нанять кого-нибудь из взрослых, чтобы они нас охраняли?
— А какая разница? — пожал плечами Миша. — Все равно ты будешь кому-то платить. Своей охране даже больше, чем этим.
— Можно сложиться! — не сдавался Леха. — Взять этого Толя на, еще кого-нибудь…
— Тогда уж надо просто трясти их с помощью тех же наемников, — усмехнулся Миша.
— А почему нет?
Повисла пауза. Андрей, отведя взгляд, снова принялся постукивать по трубе. Миша, погруженный в свои мысли, следил за его движениями. Леха наблюдал за друзьями, ожидая, что они скажут. Его идея казалась ему самому довольно удачной и весьма прибыльной.
— Короче так. — Андрей повернулся к друзьям. — Я никого трясти не собираюсь. Никогда. Но и платить никому не буду. Могу набить кому-нибудь лицо слева направо пару раз, но лучше буду сидеть на печи и придумывать способы зарабатывания денег без стрельбы и мордобоя. Вы — как хотите.
— Ты не заработаешь так ничего, — заспорил было Леха.
— А ты обо мне не беспокойся! — оборвал его Андрей.
— Ты пойми, чудак, это же аксиома, что за каждым большим состоянием…
— Теорема, — поправил его Миша.
— Что?
— Это не аксиома, а теорема. Теорему нужно доказывать. Ты сам хотел опровергнуть ее.
— Да, было дело, — согласился Леха. — Но это было давно и неправда. По-моему, это все же соответствует действительности. Во всяком случае, я с таким подходом к делу уже согласен.
— А я — нет.
— Что вы тут городите? — Андрей переводил недоуменный взгляд с одного на другого. — Какие, на хрен, теоремы и тамары стефановны?
— Смысл в том, — пояснил Миша, — что я тоже не хочу никого трясти. А Леха…
Они посмотрели на товарища. Леха насупленно молчал.
— Ну что, Каин, будешь воевать с мафией до последнего диска? — поддразнил его Андрей, ободренный тем, что Зуля принял его сторону.
Леха посмотрел на него, прищурившись.
— Каин, говоришь? А ты, значит, интеллигент в белых перчатках и цилиндре?
— А я себя под Лениным не чищу.
— И правильно делаешь. Мыла не хватит.
— Короче. — Миша поднял руку. — Предлагаю голосовать.
— Легко, — пожал плечами Андрей. — Главное, чтобы молча.
— Только непонятно, какие на повестке дня вопросы. — Леха поднялся со ступеней, разминая затекшие ноги.
— Будем ли мы платить. — Миша загнул безымянный палец. — Тут, думаю, ясно. Будем ли воевать — тоже ясно. Значит, остается уйти.
— Обидно, — помрачнел Андрей.
— Нужно все же нагадить напоследок, — Леха потер ладони.
— Каин прав, — кивнул Миша.
Андрей хохотнул, насколько позволяла раздувшаяся губа, указывая на Леху пальцем.
— Что ты ржешь, Цилиндр?! — огрызнулся тот.
Миша тоже не смог сдержать улыбку.
— Братцы-кролики, давайте лучше придумаем, как бы нам хлопнуть дверью.
— А чего тут думать? — Андрей сжал кулак и ударил им по трубе.
Вечером следующего дня приятели подошли к «Мелодии», отозвали Культю в сторонку и в мгновение ока отделали его так, что предприимчивый сборщик дани не появлялся у магазина две недели.
Рэкетиры наведывались теперь к магазину каждый день, ожидая новых акций, но все было тихо. Трое приятелей больше не ходили к магазину, а найти их не представлялось возможным: школ в районе Ленинского проспекта тьма тьмущая.
Приятели ушли, хлопнув дверью. Ушли, приняв свой кодекс: никому не платить, никого не трясти.
Сидя теперь за столиком с Анваром, Андрей с грустью подумал, что все эти годы они строго блюли это правило, не поддаваясь соблазнам и отказываясь от заманчивых предложений. И вот теперь пришел черный день.
«Господь велел делиться». Андрей улыбнулся, вспомнив, как отвечал некогда на это замечание сам Леха: «Кому он велел, тот пусть и делится, а я ничего такого не слышал!»
— Что улыбаешься? — осторожно спросил Анвар.
— Да так, — спохватился Андрей, — вспомнил кое-что.
— Девочку эту, да? Оксану? — Анвар расплылся в улыбке.
— Это Лехина жена, — сказал вдруг Андрей.
Анвар нахмурился.
— Она что, знает…
— Нет, — всплеснул руками Андрей. — Я оставил ее там, в кафе. Она будет ждать новостей о Лехе.
Анвар немного подумал, перебирая свои четки.
— Ладно. Хорошо. Тогда нам нужно только договориться по-быстрому, да? Чтобы никто не ждал.
— Давай, — кивнул Андрей.
— Значит, так. — Анвар бросил четки на стол. — Я беру обычно двадцать процентов от чистой прибыли. Но в данном случае вы же не под моей «крышей», да? Я вписался за вас авансом…
— Двадцать процентов чего? — Андрей решил сразу расставлять точки над «i».
— От прибыли…
— Чьей?
Андрей начал задавать вопросы быстро, навязывая Анвару свой темп разговора. Он знал, что осетин не любит отвечать, не взвесив каждое слово. При подобном блице он мог ошибиться, согласиться с тем, что его не устраивало, или сказать лишнее. Оба знали это, но Андрей пер как танк — как-никак, Анвар сам предложил закончить разговор побыстрее.
— От прибыли… — Анвар сделал паузу, обдумывая ответ. — От прибыли того, кого я беру под свою «крышу», того, кто обратился ко мне за помощью…
— В данном случае обратился за помощью я, так? — Андрей начал слегка раскачиваться на стуле, словно подгоняя собеседника.
— Да, но ведь я вытаскиваю не тебя, да? А Каина… — Анвар говорил медленно, размышляя на ходу и как бы взвешивая каждое оказавшееся на языке слово, прежде чем позволить ему безвозвратно слететь.
— Так ты хочешь двадцать процентов от Лехиного кафе?
Андрей почти завершил ловкий маневр. Он сознательно затягивал Анвара в спор о том, с кого именно собирается тот получать деньги, хотя заранее знал, что Анвар будет настаивать на том, чтобы взять под свою «крышу» и кафе и цех. Но двадцать процентов, безотносительно несколько раз промелькнувших в разговоре, уже почти прижились. Стоило лишь самому осетину произнести их теперь вслух, и Андрей вцепился бы в эту цифру зубами: дескать, Анвар, ты же сам сказал «двадцать».
И Анвар, обеспокоенный тем, что Цилиндр так настойчиво пытается навязать ему выбор между двумя предприятиями, попался в этот силок.
— Двадцать процентов от… — Он снова задумался на секунду, поднимая со стола четки. — От твоего цеха. Ты ведь ко мне обратился, да? И двадцать процентов от кафе. Я же спасаю Каина, да?
И Анвар испытующе посмотрел на Андрея, ожидая его реакции. Тот молчал, делая вид, что подсчитывает что-то в уме.
— Нет, Андрей. — Анвар не выдержал этой паузы. — Я же не могу взять меньше. Меня просто не поймут, да? Скажут, Анвар со всех берет столько, а с этих меньше. Почему, спросят, да? Не может уже много брать? Тогда пусть не берет, скажут.
Андрей поднял руку.
— Да нет,
