Адам Сен-Моор - Похищение

— Медальон и браслет, о котором пишут похитители, прислали вместе с этим письмом? — спросил он, когда шеф умолк.

— Да. И это действительно вещи маленького Жоржа и мисс Линч.

— Итак, кроме шофера, свидетелей похищения нет?

— Увы. Все произошло за считанные секунды. Нет сомнений в том, что операция была тщательно спланирована.

— И какой же линии вы намерены сейчас придерживаться, господин директор?

Глава полиции тяжело вздохнул.

— Прежде всего всеми силами постараться избежать огласки. Мы должны позаботиться о жизни ребенка и девушки — это самое главное. Конечно, похитители потребуют денег. Разумеется, отец готов выполнить любые условия. Ваша задача состоит в том, чтобы, после того как выкуп будет передан, проследить за похитителями, найти мальчика и женщину, освободить их и отобрать у преступников деньги, разумеется, если это будет возможно. Ну, а виновные, естественно, должны быть арестованы.

Комиссар ничего не сказал, но по его губам скользнула чуть заметная усмешка.

Директор полиции заметил ее и правильно истолковал.

— Поймите, Паолини, — сказал он, — я не больше, чем вы, тешу себя надеждой, что в этом деле будут помогать добрые феи! Однако поймите, что если мы потерпим фиаско, то это может погубить нас. Тут запросто можно сломать себе шею. Ведь это сын Дерми, человека, пользующегося известностью не только в Европе, но и во всем мире! Вспомните, какую роль он играет в экономических отношениях нашей страны с Соединенными Штатами! Он имеет вес в самых высоких сферах, и вы понимаете, какие последствия может иметь его недовольство. Мы не можем позволить, чтобы хотя бы волос упал с головы его сына! Нельзя допустить, чтобы он подвергся хотя бы малейшей опасности!

— Я всегда полагал, что нельзя допускать, чтобы любой ребенок подвергался опасности, — заметил Паолини.

— Ну, разумеется… Это совершенно очевидно, — буркнул с неудовольствием директор полиции. — Любой ребенок…, а этот особенно.

Его сигара погасла, и он щелкнул золотой зажигалкой, чтобы раскурить ее. Паолини бросились в глаза его руки — холеные, чуть полноватые, похожие на руки прелата.

— Итак, я решил поручить это дело вам, Паолини. Его должен вести криминалист высшей квалификации: осторожный, хладнокровный, сумеющий не допустить ошибок в процессе расследования. Я готов предоставить вам неограниченные полномочия.

«Ну да. А если дело пойдет наперекосяк, мне придется преждевременно уйти в отставку», — не без горечи подумал Паолини. За эти годы он вполне изучил своего шефа. Директор полиции был достаточно ловок, чтобы избегать положений, в которых его могли бы в чем-либо упрекнуть. Он умел использовать своих подчиненных, хотя далеко не всегда был в состоянии по-настоящему оценить их способности. Никто не помнил случая, чтобы он пытался защитить кого-нибудь из них, если они — заслуженно или случайно — попадали в передрягу. Им многие восхищались, но его никто не любил.

Паолини кивком выразил свое согласие.

— Нет необходимости говорить вам, что расследование должно проводиться в глубокой тайне. Осторожность, осторожность и еще раз осторожность — вот что от вас требуется. Я готов предоставить в ваше распоряжение любое количество людей.

— Мне потребуется только мой помощник, детектив Дисюин, — сказал Паолини.

— О ходе расследования будете докладывать непосредственно мне, — заключил директор полиции. — А сейчас, я полагаю, вам следует отправиться к Дерми. Они живут на Фош-авеню, 103. Нужно дождаться телефонного звонка похитителей.

— Вполне согласен с вами.

— И, пожалуйста, держите меня в курсе. Докладывайте каждый час. Моя спецлиния свободна для вас двадцать четыре часа в сутки. И помните, вы наделены неограниченными полномочиями. Если возникнет необходимость, в вашей власти прочесать любой округ Парижа.

Комиссар встал.

— Я буду информировать вас даже о самых незначительных моментах по ходу расследования, — сказал он.

Его глаза встретились с серыми, холодными глазами директора полиции. Красивыми, но лишенными даже намека на доброту и сочувствие.

— Я думаю, дорогой Паолини, нет нужды предупреждать вас, что в этом деле вы должны быть предельно тактичны. Предельно!

— Как всегда, господин директор, — сказал Паолини и вышел.

Дисюин завел служебную машину — старый черный «пежо», — на которой они приехали во внутренний дворик великолепного особняка в стиле восемнадцатого века. Окинув взглядом подъезд, облицованный розовым мрамором, вытесанные из камня гирлянды, кованые решетки и массивные, соединенные толстой цепью вазы, он сказал:

— Если бы я не знал, что это Фош-авеню, я подумал бы, что мы в Лувре.

— Не давайте воли воображению, старина, — похлопал его по плечу комиссар. — В свое время этот дом был построен откупщиком, а отнюдь не королем Франции.

У мраморных ступеней, ведущих к двери, их встретил молодой человек лет двадцати с небольшим. Он был безукоризненно одет, у него были прилизанные волосы умеренной длины и очки в черепаховой оправе.

— Месье дивизионный комиссар? Я не ошибся?

— Именно так.

— Для меня большая честь знакомство с вами. Разрешите представиться. Я — Ален Декамп, личный секретарь месье Дерми. Разрешите проводить вас.

Он легко взбежал по ступеням; стройный и элегантный секретарь был похож на картинку из журнала мод.

— Слуги ничего не знают, — заметил он, когда они шли через огромный вестибюль, украшенный картушами и картинами в тяжелых рамах.

Подойдя к резной двери, Декамп постучал и тут же сделал шаг в сторону. Дверь открылась, и навстречу комиссару бросилась высокая, стройная женщина. Она была красива, очень красива, но на ее прекрасное лицо наложили отпечаток бессонная ночь, мучительная тревога, да и сорок лет прожитой жизни при отсутствии косметики…

Люсьен Паолини сразу же узнал «прекрасную мадам Дерми» — он, по крайней мере, двадцать раз видел это лицо на страницах газет и журналов в роли то известной благотворительницы, то королевы бала мультимиллионеров, то покровительницы изящных искусств.

— Месье комиссар… — Ее тонкие пальцы судорожно сжали руку Паолини. — Вы найдете его, не так ли? Вы вернете мне моего маленького Жоржа? — Ее голос звучал хрипло; казалось, быстро произносимые слова с трудом проталкиваются через ее пересохшее горло.

Стоя рядом с Паолини, она возвышалась над маленьким полицейским на целую голову. Мадам Дерми была высокой женщиной. Люсьен Паолини снизу вверх посмотрел в ее прославленные прессой фиалковые глаза и, соблюдая осторожность, сказал:

— Мы сделаем все, что в наших силах, мадам.

— Держите себя в руках, дорогая, — прозвучал за спиной комиссара властный голос. — Вы не должны терять головы!

К ним подходил Андре Дерми. Фотографии месье Дерми Паолини тоже видел на газетных страницах, однако, значительно реже. Как и большинство людей, обладающих богатством и реальным могуществом, он не стремился к популярности и всячески избегал рекламы. Сведения о нем редко просачивались в раздел светской хроники, а радио- и тележурналисты практически не могли до него добраться.

Так вот он каков, этот знаменитый финансист! Перед Паолини стоял невысокий мужчина с седыми волосами и заурядной внешностью. Только голос и взгляд выдавали его недюжинную натуру. Банкир говорил короткими, четко построенными фразами — чувствовалось, что он не любит лишних слов. В отличие от директора полиции, ему явно не доставляло удовольствия слушать самого себя.

— Вам лучше сесть и расслабиться, дорогая, — обратился он к жене.

— Как я могу расслабиться, если сейчас эти негодяи… если мой сын у них в руках, а я не знаю, что они с ним делают! — выкрикнула в отчаянии мадам Дерми.

— Ничего они ему не делают. И не сделают, — резко прервал ее муж. — Эти типы заняты сейчас тем, что прикидывают, какую сумму потребовать за него. Я прав, месье комиссар?

— Я в этом не сомневаюсь, — ответил Паолини. — Вашему сыну ничего не угрожает, мадам. По крайней мере, в настоящий момент.

— Я признателен вам за то, что вы так быстро связались с нами, — обратился Андре Дерми к комиссару. — Признаюсь вам откровенно, я не сразу решил обратиться в полицию. Однако месье Лендри, мой друг и адвокат, убедил меня сделать это. А вот и он сам.

Паолини поклонился знаменитому адвокату, присоединившемуся к ним в этот момент. Вот уж кому нельзя было отказать в популярности! Кто не знал в Париже, да и во всей Франции, этого невысокого, чуть сутулого мужчину в массивных очках, выигрывавшего самые запутанные дела? Многим были знакомы его ироничный голос, саркастическая улыбка, уничтожающие реплики, способные ошеломить любого свидетеля обвинения, несокрушимая логика, с которой он, как волшебник, манипулировал доказательствами, свидетелями, присяжными, строя неуязвимую защиту и добиваясь оправдания клиента.