*
Зоткин сидел в кабинете Николаева, который занимался в угрозыске тяжкими преступлениями. Дело по убийству продавщицы при ограблении уже было передано в суд, со всеми показаниями Ромы с Юрой и Ларисой. Они все прошли свидетелями, и срок им не грозил. Андрей уже смирился со своей участью, и уже вошёл в свой обычный, тюремный образ жизни. Он шутил и смеялся, общаясь как с уголовным миром, так и с ментами. И, казалось, уже забыл о том, что лишил жизни невинных людей. Он сразу дал признательные показания в милиции, ещё сразу же пocлe задержания, но сам прекрасно понимал, что, несмотря на это, срок будет очень большой. Лет двадцать как минимум, так как новый уголовный кодекс уже вступил в силу и судить его будут по нему. И потому налаживал связи со всеми, кто мог пригодиться ему в тюремной жизни. Сейчас он разговаривал со старым знакомым, опытнейшим опером с огромным стажем, и намеревался попросить его устроить ему свидание с Ларисой, какие ему уже не раз устраивал Николаев ради успешного завершения уголовного дела. И в момент, когда Зоткин рассказывал старому оперу очередную байку из своей тюремной жизни, в кабинет зашёл заместитель начальника уголовного розыска. Это был Кореец, очень грамотный и опытный. Он до сих пор расследовал дело об убийстве своего земляка, корейского бизнесмена Кима. Корейская диаспора в городе была очень развита, они вели крупный бизнес и уже проходили во власть. Поэтому отыграться за своего директора крупной фирмы было для корейцев чем-то вроде дела чести, если у этого народа вообще нет законов кровной мести. И подполковник рыл землю носом уже несколько месяцев. А увидев в кабинете заключённого Зоткина, который, как он знал, общался с Бондарем и остальными криминальными авторитетами, он решил спросить и его:
— О, здорово, Андрей, — по-простому поприветствовал его кореец. — И ты здесь… Ну что, как сидится.
— Да нормально, — улыбнулся Зоткин, для которого тюрьма была уже не вторым, а первым и единственным домом в котором он только и чувствовал себя как рыба в воде.
— Да я и не сомневался, - пожал плечами кореец и вкрадчиво спросил: — Не знаешь, кто Кима заказал? Может там на тюрьме кто-то че-то говорит?
— Зачем мне тюрьма? - хитро улыбнулся Зоткин. — Я и так знаю…
Замнач сразу переглянулся с Николаевым и они вдвоём с интересом посмотрели на Зоткина. Первым заговорил Николаев:
— Ты поможешь нам, Андрей? — осторожно спросил он.
Зоткин повернулся к нему и, посмотрев ему в глаза, задумался. Его уголовное дело уже было передано в суд, поэтому козырей для того, чтобы менты пошли ему навстречу и устроили свидание с Ларисой, не было. А информацией по убийству корейского директора он не обладал и сказал это просто для того, чтобы поднять себе цену. Но сейчас он думал не о том, что запросить за ценную информацию помимо свидания. Он придумывал саму «ценную информацию», которую возможно было выдать за правду. Убийство корейца было выгодно в тот момент в основном только двум человекам, Банзаю и Шуне, враждовавшим и между собой. Они оба были в подозрении у милиции. И так как Банзай отказался помогать ему в тюрьме, то мысли Зоткина
больше склонялись к нему, потому что с Шуней он вообще не был даже знаком.
Менты же оценили его задумчивое молчание, по-своему решив, что его предложение о помощи неприемлемо для такого человека, как Зоткин, Николаев сказал:
— Я понимаю, что ты никогда не будешь свидетельствовать против кого-то ни в суде, ни на следствии
— Правильно понимаешь, дядь Коль, — кивнул Зоткин
— Ну а если просто нам скажешь, без протокола, чем мы тогда можем тебе помочь? Тебе нужно что ни будь?
Зоткин опять пристально посмотрел на него, всё ещё усиленно размышляя. Кореец, взглянув на Николаева подсел к Зоткину поближе и произнёс:
— Андрей, у меня тоже есть для тебя ценная информация. Если скажешь, кто заказчик, я тебе скажу, кто тебя сдал.
— А то я сам не знаю, — усмехнулся Зоткин. — Бондаревская шпана, испугались, бл…дь, сами к вам побежали. Там же, в деле, я всё прочитал давно, когда закрывал. Этого Юру дубака хотел увидеть на тюрьме, который показания давал, да его уволили, сука…
— Не всё знаешь, Андрей, — перебил его кореец, качая головой. — Тебя ещё кое-кто сдал…
Зоткин сразу убрал ухмылку с лица и серьёзно спросил:
— Кто? Лариса?
— Подожди, Андрей, — вмешался Николаев. — Ты всё узнаешь. И даже больше. Сначала скажи, кто убил Кима.
— Да кто убил, хрен с ним, — добавил кореец. — наркоши какие-то, сами подохнут. Заказал кто?
Зоткин опустил взгляд и задумчиво молчал.
- Андрей, нигде и никогда не всплывёт то, что ты сейчас нам скажешь. Мне очень важно знать, кто заказал, - продолжил убеждать кореец и,?Николаев, добавил: Нам важно. Поможешь, проси что хочешь, ну, кроме свободы, разумеется. Сам понимаешь…
Зоткин внимательно посмотрел на него и, переведя взгляд на Николаева, сказал:
— Мне Ларису надо увидеть. Срочно.
— Увидишь, — тут же кивнул замнач. — Завтра же и увидишь. Мы тебя опять на ИВС закажем, здесь и увидитесь.
Зоткин недоверчиво посмотрел на него, но Николаев
тут же подтвердил:
— Андрей, ты же меня знаешь. Мне что, это трудно что ли? Или вы не видились с ней ни разу у меня в кабинете?
Зоткин опять задумчиво посмотрел на обоих и сказал:
— Ко мне приезжали Банзай с Дрыговым и предлагали убить этого Кима. Бабки предлагали. Я отказался…
— Когда это было? — тут же перебил его кореец, привстав со стула от напряжения.
— Зимой, после Нового года. Точно не помню, перед моим арестом где-то. Николаев и замнач переглянулись.
— Ну, я ж говорил? — хлопнув себя по коленке, почти вскрикнул кореец и встал. — Ну ладно, мне ехать надо. Николай, сделай для него, что он просит. Вызови сюда завтра и его и Ларису.
— Я все сделаю, конечно, — кивнул головой Николаев
— Так а кто здал-то меня? остановил его Зоткин, — Лариса или нет?
*
Сидя в своей машине, Эдька сказал Дону:
— Может, сходим посмотрим, чё там? Чё-то уже долго сильно…
— Пойдём, — сразу согласился Дон, как будто и ждал этого предложения. Терпением он никогда не отличался, и сам, подойдя к гаражу, сразу открыл его ключом. — Виталя! Чё, скоро там? — спросил он, приоткрыв ворота.
В ответ не прозвучало ничего. Недоумённо посмотрев на Эдьку, Дон достал пистолет и, взяв его наизготовку, осторожно зашёл в гараж и заглянул под джип.
— Виталя! — позвал он уже с напряжением в голосе и стал прислушиваться.
Виталий сидел возле лежащего неподвижно Вовы и щупал пульс у него на шее. В окровавленных собственной кровью руках Вовы был такой же окровавленный листок на картонной подкладке и шариковая ручка. Так ничего и не нащупав на его шее, Виталий взял листок и медленно поднялся, складывая его.
— Виталя, всё нормально там? - раздался сверху уже сильно обеспокоенный голос Дона.
Оторвав взгляд от умершего, Виталий поднял голову кверху и сказал:
— Всё, Олег, открывай меня.
Наконец услышав глухой ответ из подвала, Дон облегченно выдохнул и, поднимаясь с пола, сказал Эдьке, тоже напряжённо ожидающему с оружием наготове.
— Всё, выгоняй машину.
Эдька сразу открыл ворота и, заведя джип, наполовину выехал из гаража. Вылезший из люка Виталий сразу махнул ему, чтобы он заезжал обратно, и встал возле полки с инструментом, задумчиво глядя в стену. Эдька сразу загнал машину обратно и сразу заглушил. Дон кинулся закрывать ворота.
— Чё такое, Виталь? — спросил Эдька, выйдя из джипа и подойдя к неподвижно стоявшему Виталию.
Ответа не последовало. Дон тоже подошёл и, переглянувшись с Эдькой, спросил у молча смотрящего в стену Виталия:
— Чё делать будем, братан?
— Щас поедем, — задумчиво произнёс Виталий, не отрываясь от стены.
Куда? Сказал он, — кто в тебя стрелял? – спросил Эдька.
— Они его сами грохнули, случайно, — отрешонно произнес Виталий
