— Не… Не пить… Ты обкати меня со спины…
Вовка опрокинул бадью. Дядька охнул.
— Еще разок, Скелет, с головы…
После второй бадьи он немного отошел и, опираясь на Вовкино плечо, выбрался из парилки.
Сел на каменную скамью. И только теперь стало видно, что это не дядька, а парень лет двадцати пяти.
Его короткое туловище было сплошь исчерчено татуировкой.
На руке красовалась надпись: «У любви, как у пташки, крылья».
— Обрезали мои крылья!
Парень выпятил крутую грудь. Наколка здесь была почти совсем свежая. Вовка прочитал: «Отомсти за друга Геннадия».
— Вот это выполню!
Он стал опять раскачиваться из стороны в сторону и всхлипывать. Вовка по своей инициативе притащил холодной воды и обкатил парня. Тот вскрикнул:
— Ты чего? Тебя просили?
Пошел под душ, а когда вернулся, то Вовке показалось, что лицо у него стало более осмысленным, подобрело.
Вовка осмелел:
— С вашим другом Геннадием, наверно, нехорошо поступили, да?
— Много хочешь знать, Скелет.
Таких забавных людей Вовка еще не видел.
— А почему вы называете меня скелетом?
— Потому что — кличка. Нравится мне.
Он опять ушел куда-то и вернулся с поллитровкой.
— Глотни, Скелет!
Вовка засмеялся. Все это было совершенно неправдоподобно. Никогда взрослые не предлагают детям пить водку.
— Ох, какой вы хитрый, дядя! Будто я не понимаю, что вы шутите!
Парень почему-то обиделся:
— С чего это я буду с тобой шутить? Сопляк ты еще для этого! — Насупился и приказал: — Пей, велю!
Вовка пожал плечами и, испытующе глядя на парня, потянулся к бутылке. Конечно, ему было интересно попробовать, что это за штука. Пить он не будет, а глотнуть глотнет. Наверно, этот чудак принимает Вовку за более взрослого, чем он есть на самом деле…
Водка обожгла горло, выдавила слезы из глаз. Еле отдышался. Ничего, раз уж он стал самостоятельным, то может разрешить себе что угодно.
— Спасибо, дядя.
— Ты не будь таким вежливым, понял? Я вежливым морду бью.
Все у него было не так, как у других. Вовка захохотал. Конечно, это тоже шутка. Всю жизнь тебе твердят: «Надо быть вежливым!» И вдруг находится человек, который говорит: ненавижу вежливых.
— А каких же вы любите, дядя?
— Я тебе не дядя. Еще раз так скажешь — будет удар в ухо.
Это он опять шутит. Очень симпатичный. И все время он кого-то показывает, как в театре, — то пьяницу изобразит, то хулигана. Может, Вовке повезло и он наткнулся на артиста?
— Вы артист?
— Я Антон, — мрачно сказал парень.
— А по отчеству?
— Нету.
— А я Вовка.
— Нет, ты Скелет.
Голова у Вовки чуть-чуть кружится, а на душе легко.
— Вы в каком театре работаете?
— Моя работа тебе и не снилась. Ты гляди на меня, Таких ребят, как я, уже мало остается. Для Антона на белом свете никаких трудностей не существует.
А у Вовки есть трудности.
— Какие у тебя трудности, Скелет?
Вот, например, Вовке сегодня даже ночевать негде.
— Почему?
Потому что Вовка вообще первый день сегодня в этом городе.
— А раньше где жил?
Сказать или не сказать? Вот такое у Вовки предчувствие, что Антон — друг. Этому парню, Антону, можно довериться. Он поможет.
Сбивчивый Вовкин рассказ Антон слушает молча.
— Значит, милиция и тебя подковала?
— Я же не лошадь! — Вовке весело. — Смотрите, где у меня копыта?
— Благодари своего бога, что Антону доверился. Будет тебе и стол и дом.
— Между прочим, у меня еще много денег осталось, я могу за квартиру платить.
— Тем лучше, раз ты богатый.
В раздевалке Вовка показал Антону сверток с деньгами. Вот, пожалуйста! На несколько дней во всяком случае хватит.
Антон пренебрежительно подкинул сверток на ладони.
— Этого добра у нас с тобой будет, сколько захотим.
— Денег?
— Хрустов этих. По-вашему — денег. Ты за меня держись. Я тебе широкий белый свет покажу. Желаешь?
Вовка неясно представлял себе, что это такое — широкий белый свет.
— Ну, города разные. Возьму тебя в младшие свои корешки, и мы с тобой всё объездим — от моря до тайги. Желаешь?
Это предложение Вовке понравилось. Он солидно откашлялся, наклонил голову:
— Желаю.
Вот как хорошо началась его самостоятельная жизнь! Он будет ездить, много увидит и узнает. Будет учиться. Будет работать. Антон ему поможет…
— Мы в командировку поедем?
— Вроде.
Что-то все-таки Вовку тревожило. Он спросил:
— Антон, а вы кто?
Они шли по улице. Антон ступал нетвердо. Вовку уже немного мутило. Ответа он не услышал.
Вовка проснулся в большой и пустой комнате с очень толстыми, грубо побеленными стенами. На окне была решетка.
Что же это такое? Неужели он попал в тюрьму?
Но он быстро вспомнил, что это Ереван, комната Антона и что во время прогулки по городу он на многих окнах видел предохранительные решетки.
Все тело у него ныло. Еще бы, он лежал на голом топчане, на неровно сколоченных досках. Только вместо подушки было чье-то сложенное вчетверо пальто. Антон позаботился.
Голова у Вовки гудела.
Что сейчас — вечер? А может, ночь? За окном темно и тихо. Вовка огляделся. На грязном шнуре висела тусклая, засиженная мухами электрическая лампочка. Нехотя он поднялся и внезапно ощутил: что-то не так! Что-то случилось!
Не было свертка с деньгами — вот в чем дело.
Вовка ощупал карманы, потом полез под топчан.
— Не ищи, — раздался знакомый голос.
В дверях стоял Антон.
— Деньги мои потерялись…
— Я взял.
Лицо у него было опухшее, небритое. Как только он появился, в комнате запахло спиртом. Вовку опять стало мутить.
Антон пришел с покупками. Бросил на стол буханку хлеба, банку консервов, круг колбасы. Осторожно вытащил бутылку — ее он извлек из внутреннего кармана.
— Выпьешь со мной?
Нет, пить Вовке определенно не хочется.
— Брюхо набить желаешь?
От еды Вовка не откажется.
— Ну давай, нажимай.
— А вы?
— Не заботься.
Вовку удивляло — почему Антон не возвращает деньги? Он понимал так: сверток во сне вывалился и Антон взял его на сохранение. Но теперь Вовка уже в силах сам сберечь свое имущество.
— У меня там, кажется, рублей сорок, — сказал он небрежно. Было стыдно, что он заводит с хозяином разговор о деньгах — будто не доверяет ему.
— А я не считал. — Антон тупо глядел в угол комнаты.
— Ну, пусть они так у вас и остаются, — осторожно выговорил Вовка. — А когда мне сколько-нибудь понадобится, я буду у вас брать. Хорошо?
Антон дико взглянул на мальчика, но промолчал.
— Вы, наверно, сейчас в отпуске?
— Ага. — Антон потянул из бутылки, в его маленьких глазах засветился внезапно живой интерес. — Ты что, совсем дурак?
— Почему? — Вовка пожал плечами, отрезал кусок колбасы и хлеба. Только сейчас он почувствовал, как сильно проголодался. — А ваш друг Геннадий, за которого вы хотите отомстить, — он где? С ним что случилось?
Антон покачивал в ладонях голову, будто перебрасывал горячий блин из руки в руку.
— Дьякон далеко… Дьякон сейчас там, куда никто не торопится…
— Какой дьякон?
— Пей!
Широкая струя из бутылки полилась в стакан.
— Я не хочу! — испуганно отказался Вовка.
— Выпьешь.
В руке Антона появился нож с узким лезвием. Быстрое движение — и полоска стали глубоко вошла в доску.
— Мне что в стол, что в человека… Понял?
Вовка с ужасом глядел на раскачивающийся черенок.
Это уже никак не похоже на шутку. Так вот кто он такой, этот парень с разъяренными бесцветными глазами! Глаза убийцы и руки убийцы. И Вовка целиком в этих страшных руках.
Пересиливая себя, он с отвращением сделал маленький глоток.
— Больше не могу…
— Теперь говори: как жить думаешь?
— Не знаю… Я буду работать…
— Ага! Еще?
— Поступлю учиться…
— Теперь послушай, я тебе скажу, как ты будешь жить. — Антон шумно опустил на стол тяжелый кулак. — Ты вор. На тебя объявлен розыск по всем городам. Ты утянул денежки. Как только тебя найдут, так и законопатят на три года. Понял? Мне достаточно стукнуть первому постовому, и тебя нету. Уяснил?
— Я не вор… Деньги верну… Я заработаю…
— А кто тебя примет работать? Документ у тебя есть? Учиться пойдешь? А кому ты нужен? Без бумаг ты не человек. Родственников нет, денег нет.
— У меня сорок рублей!
— Где они? — Антон развел руками. — Теперь я твой бог. Понял? Вздумаешь уйти — на краю света разыщу. Да и сам как куренок погибнешь, лишь нос на волю высунешь! Подойди ко мне!
Вовка нехотя приблизился.
