Последнюю фразу он произнес достаточно громко, будто Филипп мог слышать его. Сев в кресло, он выдвинул ящик письменного стола, вытащил ТТ с дарственной надписью. Передернул затвор и поднес пистолет к виску. Закрыл глаза.
– Интересно, – снова вслух произнес он, – больно это или нет? – И чуть нажал на курок, но тут же рывком отдернул руку с пистолетом. – Не могу. Я жить хочу. Не могу, – простонал он, выронил пистолет и заплакал.
В дверь кабинета тихонько постучали. Песковатский вздрогнул, испуганно спросил:
– Кто там?
– Нина Петровна открывает дверь каким-то мужчинам, – робко сообщила горничная.
Песковатский схватил пистолет и, сунув ствол в рот, нажал на курок. Громкий крик и выстрел слились воедино.
Антонов позвонил жене, когда она была уже дома.
– Все очень просто, – объяснила происшедшее Ольга. – Григорий не мог иметь детей, и врач знала об этом. Надежда просила ее никому не говорить. Предлагала деньги. Я тоже заплатила и узнала правду, поэтому, наверное, меня и хотели убить. Надьку надо арестовать и…
– За что? – тяжело вздохнул Антонов. – Все это бездоказательно. Что касается тебя, то аварию спровоцировала ты. Сегодня вечером, точнее, часа через два, я освобожусь, заедем к Надьке и Вике. И поговорим очень серьезно. Кажется, я понимаю, почему погиб Григорий.
Надежда Сергеевна вернулась в сопровождении трех незнакомых Вике мужчин.
– Все, доченька, – весело проговорила она. – Анализ подтвердил, что ты дочь Аляски, и сегодня мы летим…
– Я никуда не полечу, – отступила на шаг Вика. – Мне ничего не надо.
– Хорошо, – кивнула мать. – Давай поговорим. Выпей воды, успокойся, и мы все обсудим.
Она подала дочери стакан воды. Вика, схватив, быстро выпила.
– Вы едете с нами, – сказала Надежда Сергеевна телохранителям.
– Вы не мокли би коворит анклиски, – медленно выговорил полный мужчина в очках. – Ми ест отчен…
– Через пять минут выезжаем, – по-английски, почти без акцента, сказала Антонова. – Моя дочь, мисс Виктория, немного болеет. Но это не помешает нам. Езжайте на аэродром, мы будем следом.
– О’кей, – кивнул толстый. – Надеюсь, вы понимаете, что в отсутствие наследницы все будет прекращено. Такова воля Алясина, это четко прописано в завещании.
– Я все это знаю, – улыбнулась Надежда Сергеевна. – Так же, как и то, что завещание должно быть оглашено в присутствии наследницы, адвоката и трех свидетелей на месте завещанного участка. Надеюсь, свидетели…
– Они на месте.
Все трое ушли.
– Выносите ее в машину, – приказала Надежда телохранителям. – Поосторожнее, ради бога, – попросила она, когда те подняли на руки спящую Вику.
– И куда мы летим, шеф? – спросил бритоголовый верзила в камуфляже. – К Долине, – усаживаясь в кресло, ответил Филипп. – Испортим праздник, заберем золото и все. Работа закончена, уходим в Китай, к Луму, оттуда кто куда захочет.
– Не нравится мне мисс Антонова, – признался один из тройки иностранцев, побывавших в доме Надежды, – но тем не менее я должен сделать все, чтобы доставить к Долине наследницу. Сомнений нет никаких. Дочь Антоновой является наследницей русского авантюриста. Мы просто обязаны огласить завещание на земельном участке в присутствии трех свидетелей, упоминающихся в завещании и сотрудников местной власти. И получим за это довольно приличную сумму. Если быть откровенным, я не верил, что это произойдет. Двадцать лет назад этот русский выбирал молодых перспективных людей. В их число попал и я, мне было двадцать два года. И вот этот день настал.
Домодедово
Диспетчер аэропорта, покачав головой, сказал сменщику:
– Представляешь, рейс на Хабаровск закуплен госпожой Антоновой, а летит восемь человек. Вот люди! Не знают, куда деньги девать.
– Извините, мисс, а с наследницей все в порядке? – тихо спросил полный, когда все разместились в салоне.
Надежда усмехнулась.
– С моей дочерью все хорошо. Наслаждайтесь полетом и не лезьте с глупыми вопросами. Что остальные?
– Они уже в Хабаровске и дожидаются нашего прилета, – ответил толстяк.
Хабаровск
– Фуу, – освобождаясь из рук Марецкого, засмеялась Ирина. – Никогда так не целовалась. Я люблю тебя, Витька, и хочу фамилию Марецкая. И честное слово, устроюсь в издательство. С кочевой жизнью покончено. Но и ты должен оставить эту работу. В Москве мы что-нибудь интересное обязательно тебе найдем.
– Сезон закончится, и я все-таки буду с деньгами. – Виктор засмеялся. – Разумеется, я выбираю тебя, а не артель.
Ирина прижалась к нему.
– Привет от детективов и их подруг я тебе передала, но забыла сказать, что мы приглашены на две свадьбы. А почему ты ничего не спрашиваешь о Вике? Она наследница Аляски, но я могу изменить все это.
– Значит, Вика не наследница? – спросил удивленный ее словами Марецкий.
– Если есть какой-нибудь родственник, даже самый дальний, он запросто может оспорить права Вики.
– Ложитесь! – заорал Сирота и, прыгнув, сбил их с ног. Над упавшими просвистели пули короткой автоматной очереди. Дважды хлопнули пистолетные выстрелы. Стоявший у «Мицубиси» парень с АК, получив пули в спину, упал. К нему подбежали двое милиционеров.
– Спасибо, Сирота, – поднимая Иру, сказал Марецкий. – Кажется, дальние родственники объявились.
– Им как раз не выгодно убивать меня, – возразила Ирина. – Я уверена, это человек Надежды или кого-то из ее сообщников. Кстати, мужа Надежды убили, потому что он не мог иметь детей. Об этом не должны были узнать. Надька – хищница.
К ним подошел старший лейтенант милиции.
– В вас стреляли…
– Нет, – качнул головой Марецкий. – Мы, как я понимаю, оказались на линии огня.
– И тем не менее вам придется пройти с нами, – заявил милиционер.
– Я думаю, вам не нужен скандал, – Ира показала удостоверение. – Стрелял он в сторону машины, которая быстро уехала. Какая-то японская.
– И все же вы пойдете с нами, – требовательно повторил милиционер.
– Извините, товарищ старший лейтенант, – подошел к нему среднего роста худощавый мужчина в штатском. – Можно вас на ми…
– Отвали, – бросил милиционер, но, обернувшись, вытянулся по стойке «смирно».
– Расслабься, – убирая удостоверение, сказал подошедший. – А вы идите, – кивнул он Ирине, Виктору и Виталию.
– А вы кто? – спросила Ирина.
– Мент, но старше по званию, – засмеялся спаситель. – Поосторожнее будьте, это запросто может повториться.
– Давайте в машину, – озираясь, поторопил Сиротин.
– Придурок, – зло проговорил Горец, наблюдавший эту сцену. И, вздрогнув, упал.
– Я же говорил, что я завязал, – держа в руке окровавленный нож, сказал Гранит. – Кстати, ножом первый раз убиваю.
Вытерев лезвие об одежду Горца, сунул нож в ножны и пошел к своей «Ниве». Сев за руль, поехал, держа в поле зрения УАЗик Сиротина.
Благовещенск
Насвистывая, капитан милиции вышел из подъезда и тут же услышал:
– Служба собственной безопасности. Вы арестованы, капитан Рукин.
– За что? – попробовал возмутиться он.
– За содействие в попытке похитить Михаила, внука Деда.
Хабаровский край, хутор Волчье
– И слышать нечо не желаю, – отмахнулся Дед. – Сейчас туточки жить станете. И воздух полезный, и еда своя, и безопасно. Время школы подойдет, думать будем. Кстати, слыхала, Малыш убит в Москве. Менты многих положили и Князя заодно.
– А эти люди кто? – тихо спросила Анна. – В заимке которые? И милиция с ними.
– Из Америки. Уходит Долина. Завтра наследницу узнаем. Я б ее, сучку, собственными руками удушил, а теперяча, едрена вошь, охранять придется.
Долина
– Здесь все состоится, – сказал Филипп. – Охрана наверняка большая и народу полно. Ваша задача – девчонка и ее мать, – кивнул он двум снайперам. – Журналистку я лично сделаю. Остальные лупите по тем, кто к нам ближе будет. Как уберем баб, уходим.
Хабаровск
Придя в себя, Вика с недоумением огляделась.
– Где я?
– В Хабаровске, – услышал она голос матери. Та вошла в комнату и подала ей стакан сока. – Познакомься, это адвокат твоего отца Томи Лубис из Вашингтона, – показала она на полного. – Свидетели при составлении завещания – Гарри Горд, Алекс Филерт и Андре Дунальд, – представила она остальных. – А это дочь Алясина и моя, – улыбнулась Надежда. – Виктория Григорьевна Антонова. Надеюсь, ей не придется менять фамилию и отчество.
– Нет, это не предусмотрено, – качнул Лубис. – Но давайте обо всем говорить во время оглашения завещания. Таковы правила.
Вика, ничего не понимая, села на кровати.
– Где, говоришь, мы? – тихо спросила она.
