— Ну, все же случалось, наверное, хотя бы раз или два?
— Да, было несколько раз, — ответил он.
— И такого жеребенка немедленно усыпляли, верно?
Он, похоже, понял, куда я гну, и это ему явно не нравилось.
— Ну, полагаю, что так, — ответил он.
— А для этого требовалась не такая уж и большая доза анестезирующего средства на основе барбитуратов. К примеру, таких, как тиопентал, верно? — спросил я.
— Не знаю, — ответил он.
— Мистер Рэдклифф, — я снова резко сменил тему, — знаете ли вы человека по имени ХСак ван Ренсбург?
— Нет, не думаю, — ответил он. Но на лбу у него проступили капельки пота.
— Возможно, вы знали его просто под именем Джек Ренсбург, — сказал я. — Он работал у вас конюхом.
— В сезон у нас работает много конюхов, — ответил Рэдклифф. — Одни уходят, другие приходят. Всех и не упомнишь. И знал я их только по именам. И Джеков у нас было достаточно.
— Может, я помогу вам вспомнить, — сказал я. — У меня есть его фотография.
И я достал из одной из коробок копии снимка Милли с жеребенком, передал судебному приставу. Тот, в свою очередь, раздал по одному экземпляру судье и обвинителю, целых шесть снимков отправились к присяжным, и наконец пристав протянул последнюю копию Рэдклиффу.
Он немного порозовел, но тут при виде фотографии кровь снова отхлынула от лица, и он начал раскачиваться на каблуках. Жаль, но судья и присяжные не заметили этого, слишком внимательно рассматривали копии снимка.
— Господа присяжные, — начал я, — вы видите на этой фотографии новорожденного жеребенка. Женщина на снимке — это Милли Барлоу, хирург-ветеринар, которая присутствовала при родах, а мужчина, стоящий у нее за спиной… Несмотря на слегка смазанное изображение, в нем можно узнать Жака ван Ренсбурга, гражданина ЮАР. Я прав, мистер Рэдклифф?
— Вам виднее, — буркнул он в ответ.
— Это верно. А жеребенок — тот самый Перешеек, который затем вырос и стал чемпионом. Так это или нет?
— Может, и так, — бросил в ответ Рэдклифф. — Или же это какой-то другой жеребенок. Маленькие, они все похожи друг на друга.
— Да, разумеется, — кивнул я. — Но уверяю вас, жеребенок на этом снимке именно Перешеек. Он стал первым жеребенком, которому помогла появиться на свет Милли Барлоу. И она так гордилась им и фактом своего участия, что держала эту фотографию в серебряной рамочке. То была самая драгоценная для нее вещь. Не правда ли, мистер Рэдклифф?
— Да откуда мне знать!
— После смерти сестры Скот Барлоу забрал этот снимок в серебряной рамочке и держал у себя дома как воспоминание о ней. Но снимок вынули из рамки и похитили из дома Скота Барлоу в тот день, когда он был убит. Почему это произошло, как, по-вашему, мистер Рэдклифф?
— Понятия не имею, — снова сказал он.
— Тогда я подскажу вам, мистер Рэдклифф. Фотографию украли потому, что именно с ее помощью Скот Барлоу шантажировал вас — тем же образом, как и его сестра прежде. Так или нет?
— Нет, — ответил он. — Все это полная ерунда. Я вообще не понимаю, о чем вы говорите. К чему кому-то шантажировать меня? — Скажите, Жак ван Ренсбург все еще работает на вас? — спросил я.
— Нет, — ответил он. — Вроде бы уже не работает.
— Правильно, — кивнул я. — Он ведь просто не может больше работать, верно? Потому как умер. И вам это хорошо известно, верно, мистер Рэдклифф?
— Понятия не имею, не знаю.
— Да все вы прекрасно знаете! — воскликнул я. — Жак ван Ренсбург отправился в отпуск в Таиланд, верно?
— Как скажете, — неопределенно буркнул он в ответ.
— Не я говорю это, мистер Рэдклифф, — я взял со стола еще один листок бумаги. — Это говорит южноафриканское Министерство внутренних дел в Претории. Они прислали нам соответствующие документы. Он отправился в отпуск в Таиланд и так и не вернулся оттуда, правильно?
Роджер Рэдклифф стоял, выпрямив спину, и молчал.
— А вам известно, почему он не вернулся, мистер Рэдклифф? — спросил я.
И снова ответом было молчание.
— Он не вернулся потому, что, как показывает заключение, выданное южноафриканским министерством, утонул на пляже в Пхукете во время Великого азиатского цунами. Я прав?
Рэдклифф молчал.
— А вам, мистер Рэдклифф, известно, когда имел место этот ужасный природный катаклизм? Великое азиатское пунами?
Рэдклифф лишь отрицательно помотал головой и уставился в пол.
— Это ужасное событие также известно под названием Цунами Дня рождественских подарков,[18] не так ли, мистер Рэдклифф? — спросил я. — Поскольку произошло это двадцать шестого декабря, верно? Он не ответил.
И я продолжил:
— А это, в свою очередь, означает, что раз Жак ван Ренсбург утонул в Таиланде двадцать шестого декабря 2004 года, то снимок этот был сделан до Рождества в том же году. Что опять же, в свою очередь, означает, что, вопреки данным заявки, поданной вами в «Уэзербис», дата рождения Перешейка указана неверно. На самом деле родился он до первого января 2005 года, а стало быть, официально являлся четырехлеткой, когда выиграл приз «Две тысячи гиней», а затем и Дерби. Четырехлеткой, а вовсе не трехлеткой, как того требуют правила этих скачек. Не так ли?..
В зале, казалось, целую вечность царила тишина, нарушаемая лишь скрипом авторучек по бумаге из ложи, где судорожно строчила пресса, да тихого всхлипывания Деборы Рэдклифф.
Судья не сводил пронзительного взгляда с Роджера Рэдклиффа, который стоял на трибуне для свидетелей и молчал. Стоял, понуро опустив голову, и вся его самоуверенность куда-то испарилась.
— Ну?.. — сказал ему судья. — Свидетель, отвечайте на вопрос. Был ли жеребец Перешеек четырехлеткой, когда бежал в Эпсоме?
Рэдклифф немного приподнял голову.
— Я отказываюсь отвечать. На том основании, что имею полное право не давать показаний против самого себя.
Он, можно считать, практически сознался. Но я с ним еще не закончил.
— Мистер Рэдклифф, — сказал я. — Это вы убили Милли Барлоу?
Тут он резко вскинул голову, взглянул прямо на меня.
— Нет, — ответил он, но особой убедительности в голосе не было.
Я продолжал давить:
— Вы убили Милли Барлоу потому, что она шантажировала вас, узнав, что Перешеек выиграл Дерби?
— Нет, — повторил он.
— А потом вы убили Скота Барлоу за то, что тот последовал примеру умершей сестры и тоже начал вас шантажировать?
— Нет, — снова сказал он.
— Или это сделал ваш крестный сын, Джулиан Трент? Скорее всего, именно он совершил второе убийство по вашему приказу, в благодарность за то, что вы запугали вот этих ни в чем не повинных людей с целью, чтоб Трента выпустили из тюрьмы, так или нет? — И я указал на сидевших позади меня Джозефа Хьюза и Джорджа Барнета.
Тут у Рэдклиффа окончательно сдали нервы.
— Ты, жалкий ублюдок! — крикнул он мне. — Урод, ничтожество, мать твою! Я и тебя тоже прикончу!
И он сошел с трибуны и успел сделать два шага ко мне, но тут его окружили судебные приставы, охранники и полицейские.
Судья застучал молотком, в зале довольно быстро установилась тишина.
— Защита больше вопросов не имеет, ваша честь, — сказал я и сел.
Да сам Перри Мейсон мог бы мной гордиться!..
Судья объявил перерыв на ленч. Роджера Рэдклиффа арестовал инспектор Макнил. Арестованного предупредили, что он имеет право хранить молчание, но совет этот несколько запоздал. И вот человека, которого я прозвал «Шепотком», наконец вывели из зала, причем он непрестанно выкрикивал оскорбления и непристойности в мой адрес.
Лощеный обвинитель, королевский адвокат, подошел ко мне и крепко пожал руку.
— Поздравляю, отличная работа, — вполне искренне заметил он. — Нечасто видишь такое в английском суде.
— Спасибо, — сказал я. — Вообще-то я рассчитывал добиться приостановки дела, а потом и оправдания.
— Тут все решает судья, старина, — сказал он. — Лично я жду инструкций от Прокурорской службы Короны, но не думаю, что они будут возражать. Услышав все это, присяжные ни за что бы не признали Митчелла виновным. — Он усмехнулся. — Нет, давненько я не получал такого удовольствия. Даже не расстроился, что проиграл дело.
Элеонор подошла сзади, обняла меня за плечи.
— Ты был великолепен, — сказала она. — Просто супер!
Я обернулся, улыбнулся ей. Позади стояли Джозеф Хыоз и Джордж Барнет и так и сияли от радости.
— Рад, если помог вернуть вам самоуважение, — сказал я. — Уверен: если б вас не было в зале, он бы так просто не раскололся. Или вообще бы выкрутился.
Даже услышав о такой возможности, они не перестали улыбаться, а потом каждый крепко пожал мне руку. Вряд ли, подумал я, Джозефу Хьюзу удастся вернуться на прежнюю работу в ПСК, но он человек молодой и умный. И я был уверен, что теперь, в отсутствие страха, висевшего над ним на протяжении последних пятнадцати месяцев, они с Бриджит и Рори будут в полном порядке.
