Ознакомительная версия.
— Это квартира Панкратовых?
— Нет. Напротив их квартира. А мы Карповы.
— Так вы у меня следующие в списке. Можно войти? — Катя двинулась вперед.
— Проходите, но…
— Так, что тут у нас? Квартира трехкомнатная, — Катя мельком окинула взглядом узкие хрущовские «пеналы», которые и комнатами-то с трудом можно было назвать. — Ну что ж.., комнаты, значит, сдаем? Жильцов без прописки пускаем? Напор и натиск. Как говаривал Бонапарт: «Главное — ввязаться в бой, там разберемся».
— Мы сдаем? — Женщина тревожно переглянулась со старухой. — Кто вам такое сказал? Да откуда? Сами чуть ли не на головах друг у дружки сидим.
— Значит, тут какая-то ошибка, — Катя извлекла из сумки блокнот, зашелестела им, — в ЖЭКе вот сказали, что у вас жильцы живут.
— Это Анфиска, што ль, вам, уборщица, наплела? — , вскинулась по-боевому старушка, — Вот лахудра! Лишь бы напраслину возвести! Девушка, голубка моя, да какие у нас жильцы? Сама суди — нас тут что опят в лукошке. Мы с дочкой вон, двое внуков — большенький женился только в мае, жену в положении уж привел, да зять, да кошка, да…
— Тут какая-то ошибка, — Катя была сама нерешительная строгость. — Но у вас тут в подъезде кто-то сдает квартиры, не так ли? — Она спрашивала наугад, хотя знала: попадет в точку.
— Сдают, сдают! — Старуха подвинула Кате стул. — Маша, обожди, не тормоши меня, вишь, человек интересуется. Татаринцевы со второго этажа сдают. Точно это. Сами-то с сыном съехались, а квартеру — двухкомнатная у них — каким-то грузинам не то армянам сдали. Бога-атые! Сам-то директор какой-то — склада, что ли, или базы, а брат его…
— Мама, пошли б чайник на кухне глянули, — женщина пыталась вмешаться.
— Да что ты меня все тормошишь? Дай досказать.
— Подождите, подождите, — Катя «не понимала». — Татаринцевы, значит, так… А вы Карповы. Это у вас — инвалид в семье льготник?
— У нас, у нас! Зять мой — третья группа, нащот льгот вот не скажу, — старушка оживилась еще больше. — Вишь, Маша, а ты мне рот затыкаешь. Раз инвалид наш — значит, скидка нам выйдет.
— Да за что? — Женщина уперла руки в бока. — Каки-таки с нас налоги? С чего?
— Налоги сейчас со всего плотют, — старушка была сама осведомленность, — чихнул — и уже тоже, пожалуйста.
— Да, конечно, — Катя кивнула. — Налоги платятся физическими лицами с каждой заключенной сделки, будь то продажа или сдача в наем квартиры, продажа дачи, машины…
— Та мы ж ничего не продавали! Какие деньги были на сберкнижке — сын свадьбу справил" — женщина махнула рукой. — Все мотанул. Шесть мильёнов коту под хвост, радуется еще, что до кризиса окрутиться успел, а то б еще вздорожало.
— Насчет продаж вы к Панкратовым загляните, — ядовито встряла старушка. — Андрюшка ихний, стервец, как у него с нашим скандал с мордобитьем вышел, в суд загремел. Следователь к нам все приходил: вам-де деньга-компенсация за увечье полагаются по суду. А где те деньги? Андрюшка уж второй год как сидит. Клавка ему посылки все шлет. С каких таких капиталов, а? Машину они продали — вот с каких! Ихний Борька Славке Сергунову из второго подъезда хвалился, а тот нашему сказал: на рынке, мол, где-то продали за доллары, вот как! — Старуха знала все-все-все.
— Машину продали? — Катя придвинула блокнот. — Новую?
— Старую-старинную. Дед у них еще покупал, а потом зятю-то, ну Андрюшке, и продал. Во порядки-то в семье, а? Стервецы они, Панкратовы, стервец на стервеце! Когда Егоровна ихняя, ну Кланькина-то мать, еще жива была, все мне хвалилась: купил-де мой старик машину на заводе по льготной, а потом зятю-то и загнал. А деньги — на сберкнижку. Жадный был, все копил. А как Хайдар-то пришел — ёкнулись все ихние тыщи. Дед помер потом, а Андрюшка-зять все на той машине ездил. В аварию даже раз попал.
— Светлая машина, «Жигули»? — Катя невольно начала, выходить из роли «налогового инспектора».
— Светлая, светлая. А потом, значит, как загребли его за нашего-то, Борька ихний — ну сын — эту машину-то и продал. Так что налог — это вы с них подите стребуйте. — Старушка пристукнула сморщенной ладошкой по столу и прислушалась. — Вон ключом у них кто-то в двери зазвонил. Борька небось и явился. Он не работает щас, так цельный день по улицам шлындает. Погодите-ка, касатка, я вам сейчас дверь открою. С них стребуйте налоги-то да пугните: они и нам по суду должны. Пусть отдают, а не то — штрафом их, сквалыжников!
Катя оказалась в щекотливом положении: дверь соседней квартиры действительно открывал испитой парень в джинсовой куртке. От него несло за версту пивным перегаром. С таким играть прежнюю роль было уже труднее, но… Карповы зорко наблюдали за ней в щель через дверную цепочку. Отступать было уже поздно.
— Борис Панкратов? Очень приятно. Я из налоговой инспекции.
Парень обернулся.
* * *
На следующее утро Катя, едва лишь пришла на работу, направилась к Колосову. Но до кабинета не добралась: начальник отдела убийств столкнулся с ней в коридоре. Вид Никиты сильно озадачил Катю — более решительного и деятельного существа она давненько уже не встречала в стенах УР, Рядом с начальником отдела убийств вышагивало и еще одно весьма энергичное и деловитое существо. Катя знала лишь, что это — «какой-то коллега из Москвы», муровец, что ли… Похож он был на разбойного кота. Стрельнул в Катю острым зеленым глазком, хмыкнул глубокомысленно, заявил Колосову, что, мол, ждет того в машине, и тут же ретировался к лестнице.
— Никита, я хочу сказать тебе одну вещь. Мне, кажется, это важно!
— Катя, позже. Мне некогда. — Он даже не замедлил шаг. Ей приходилось чуть ли не бежать за ним!
— Никита, это про того парня — ну, Ивана Белогурова, что помог вам. Там машина была — Воронов ее проверял, сказал… А я…
— Катерина Сергеевна, извини — после. Вернусь — сам тебе позвоню.
И Катя осталась одна в коридоре. Ее душили обида и злость. Он ее даже не выслушал, просто отмахнулся… Она прождала звонка до половины восьмого вечера. Специально не уходила с работы. Но Никита так и не объявился.
А Колосов был действительно занят по горло. Честно признаться, Катин лепет он едва расслышал: думал совершенно о другом. А тут еще Колька Свидерко со своими «идеями», а тут еще среда наступила…
С Колей в спарринге работать все же было чрезвычайно хлопотно. Едва лишь в деле, по его мнению, начинал появляться просвет, как он порол самую дикую горячку, пламенно желая скорее приблизить долгожданный положительный результат.. И часто из всей этой горячки не выходило ничего хорошего.
Работа по выявлению лиц, входивших в окружение Василия Салтыкова, шла всю последнюю неделю. У Салтычихи оказался весьма обширный круг знакомых: коммерсанты и торговцы, строительные подрядчики, директора отелей, владельцы автозаправочных станций и ремонтных мастерских, экспедиторы, парикмахеры, массажисты, дантисты, рекламные агенты и прочая, прочая, прочая. Все эти люда, каждый по-разному, зависели от Салтыкова.
Не чурался он общения с теми, кто долгие годы составлял ему компанию там. По таким криминальным связям Салтыкова очень помог РУОП.
Всю неделю за некоторыми фигурантами велось и скрытнее наблюдение. Под такой колпак в первую очередь попал его двоюродный племянник Константин Крайнев — вполне респектабельный на первый взгляд молодец, владелец загородного ресторана «Колорадо», что неподалеку от Внукова.
Крайнева вели на нескольких машинах. Но ничего существенного в его поведении обнаружено не было. Несмотря на то что ресторан его был ночным и для широкой публики открывался только с восьми вечера, Крайнев каждое утро в девять аккуратно являлся на работу. Отъезд (а точнее, бегство) дяди-босса никак не повлиял ни на распорядок его дня, ни на дела заведения.
Каждую ночь «Колорадо» сияло огнями неоновой рекламы, оглашая окрестности музыкой и шумом.
— Так мы с ним ничего не добьемся, Никита. Ну еще неделю потопаем за ним, а толку… — Свидерко кипел жаждой немедленных активных розыскных действий. — Ну что мы с ним тянем?
— Ты сам говорил: подождем, поглядим, послушаем…
— Я так говорил? Да не может быть! Хоть теперь у нас и целый список фигурантов для проверки, а начинать надо с племянничка! Брать за жабры и…
— И что ты у него спросишь?
— Где дядя Салтыков.
— А мы и так это с тобой знаем.
— Вытряхнем: кто бывал в ресторане с китайцем и Марсияновым.
— Опять же у нас таких фигурантов — целый список. Они оба ребята общительные были, — Колосов хмурился, — в «Колорадо» этом теплый междусобойчик всегда собирался, чужие сюда не ходили. Правда, племянничек мог знать более подробно о многих из этих завсегдатаев.
— Ну а ты сам, Никита, что предлагаешь? Что мы будем делать?
— Ждать.
— Чего?
— Среды. На среду как раз операция запланирована в регионе — совместный крупномасштабный рейд: РУОП, наши, налоговая полиция и торговая инспекция — проверка предприятий торговли и быта.
Ознакомительная версия.
